Краб. Арена (СИ) - Винокуров Юрий

— Нет, Зер, мы всё же на своём. А насчёт подмоги — так выйдем на дальнюю звёздную орбиту. Хер нас выявят, а если что — не помешает.

— За горючку платить не будем!

— А если сертцы в системе воевать начнут? — завёлся уже я.

— Э-э-э… ну тогда заплатим, если отобьёмся, это да, — признал мужик. — Ладно, уговорил, чёрт языкатый. Сутки у вас на подготовку, завтра вылетаем.

— Угу, до связи, — ответил я.

И, после разрыва связи, требовательно уставился на Дживса.

— По косвенным данным, возможная численность подмоги корпорации Серт не превысит двух десятков средних Досов, сэр. Возможно, пара тяжёлых — их использование в районе фронтира Сектора Стригель распространено. Оплата вполне соответствует риску, согласно всему известному, сэр.

— Так, согласен. А готовиться, — задумался я. — Авиация?

— Отрадная догадливость, сэр. Соблюдение правил военно-торговых конфликтов в зоне фронтира довольно условно. Центральные власти с этим борются…

— Если узнают, — хмыкнул я.

— Именно так, сэр.

— Значит, авиация и зенитная артиллерия. Или ракеты?

— Думаю и то, и то, сэр.

— Раки пилотирование потянут?

— Безусловно, сэр.

И купили мы десяток атмосферных штурмовиков. Что порадовало — охеренных, но неликвид. Это парадокс возник потому, что машинки в виде полумесяца или серпа были всем хороши: тягловиты, быстры, манёвренны, вооружены… и нахрен гробили пилота не хуже врагов, сами по себе. Ни для нормального гравкомпенсатора, ни для экранирования кабины не нашлось ни места, ни энергии.

То есть, летать-то можно, но медленно и печально. Тогда как менее вооружённые и гораздо медленные по ТТХ противники, делают Серпы, потому что у пилота мозги из ушей не вытекают.

Но у раков мозги… хотя могут и в ушах быть, но точно не вытекут. В общем, довольный торгаш впарил мне неликвид, довольный я получил охеренные самолёты.

А вот зенитки, после обсуждения, решили не покупать. Противоракетные лучевые комплексы — да, а вот разгонники, как ПВО, лазеры в атмосфере делали. Так что работы на перелёт дохрена, всем.

— И Лори, надо бы смесь для резаков поменять, — выдал я.

— Поменяю, — согласно кивнула Лори. — А зачем?

— Как зачем, блин! Кислород… стоп, окислитель в баллонах, — дошло до меня.

— Да, это во фтористой атмосфере… хотя там работать на Досах вряд ли получится, — задумалась механик. — Но если фторопласты и нержавейка…

— Нахер, не хочу работать во фтористой атмосфере!

— И не надо, — одобрила механик.

В остальном же валандался с Лори с Серпами, клепал разгонники, для них и зенитных самоходок, в общем занят был. Нади с Могильщиком гоняли друг друга и четвёрку подчинённых в симуляторе. Дживс и Котя творили ракам новые программы, под новое оборудование.

И только Лиса оказалась ни при делах, что сама же исправила, занявшись ревизией и описью имущества.

— Так вы не шутили! — заявила девица, вваливаясь в закрытую мастерскую.

— М-м-м? — весьма информативно полюбопытствовал я.

Колдунство творить — не мешки ворочать, отвлекаться не стоит.

— Ну… я думала, что когда про волшебство говорили — шутка, — потыкала она в самоорганизовывающийся кусок металла.

Точнее он мной организовывался, но этого нихрена не видно, так что «само».

— Не шутка, десять минут.

— Хорошо, — кивнула Лиса, пристроившись в сторонке.

— В общем, колдунствую. Да, как в сказке. Но не сказочно, с Лори или Дживсом поговори, они лучше объяснят, — выдал я, закончив формировать разгонник.

— А научится можно?

— Вроде бы нет, у меня орган специальный…

— Ну ты и шовинист, Ан… — округлила глаза Лиса.

— Да блин, не этот! — выдал я, проржавшись.

Просто, учитывая размеры того же Кистеня, картина, как я творю его, околачивая хером…

— Эфирный. Я реально плохо объясню, это аномальное строение мозга. Вроде бы редкость большая, врождённая.

— Ан, а ты человек?

— Почеловечнее многих! — честно признался я.

— Ну ладно, поспрашиваю, — с некоторым подозрением взглянула на меня подруга, покидая мастерскую.

Ну, вроде поняла, а то как-то… да даже неудобно стало, Лиса девчонка молодая, видно было, как ей магичить хочется. А тут «я охеренный маг, а тебе низзя!»

И наконец погонял Лина в тренировочной. Не за косяк, а проверить его копыто новое. Копыто показало себя хорошо, как и отличная форма парня. Убегал он от меня по тренировочной на загляденье, невзирая на вопли: «стоять, парень, как я тебя тренировать буду?!»

Так вот, на бегу, весьма быстром и увёртливом, Аспид сообщил, что тренировкой он сейчас и занят — как люлей не огрести.

Хер поспоришь, но увёртлив как змей, Аспид как есть, оценил я.

Вышли из гипера в предфронтирной системе, где, наконец, встречались лично с заказчиком и должны были пройти «малые врата». Я признаться, не вполне понимал, с хрена ли в Саргасе до планет во внепортальной зоне приходилось добираться на пердячем ходу, даже ИЗ портальной зоны, а в Стригеле — летают без проблем.

И вот, выяснилось, что под гордым названием «малые портальные врата», скрывается довольно слабенький (ну, относительно, конечно) ускоритель-пинатель и вычислитель, докуда пинать. Так-то корабли в гипере могли продолжать полёт и вне портального поля — топология корабля УЖЕ изменена. Но вот с выходом у современных судов были проблемы. То есть, точной точки-выхода не определишь и вообще, «свободная гипернавигация» считалась уделом владельцев редких археотехнических бортовых компов и психов. Поскольку выскочишь в паре светомесяцев от цели, ну и пили до неё на досветовой тяге. А то и помрёшь в пути, тоже возможный вариант.

Кстати, вопрос «с хрена ли такие малые межзвёздные расстояния» объяснялся. Я-то, как-то, ориентировался на расстояния между звёзд в световые годы. Что, как выяснилось, в нормальном рукаве галактики примерно так и сеть. Вот только Стригель — шаровое скопление, где звезд понатыканно, как сволочей, вплоть до межзвёздных расстояний в световые сутки, ближе к центру скопления. Правда жилых-обитаемых Миров относительно мало, ну и внушительные кусок скопления из портального покрытия вылез, но в принципе — тут даже портал, во внутрисекторальных перелётах, скорее удобство. За два года на субсвете весь Сектор можно пересечь.

А встреча для уточнения деталей была на лихтеровозе. И был это… ну реально, планетоид, а не корабль! Точнее сам корабль — относительно небольшая «кабина» и двигательная часть, соединённые десятикилометровой длинны, фактически ажурной, клеткой. И вот в эту клетку влезали лихтеры: — суда-контейнеры, сами по себе немаленькие. Внутрисистемные грузовозы, по сути.

Подумал я, да и прихватил с собой Нади, Могильщика и Лису. Дживс на связи, Лори сказала, что не интересно и занята, а в такой компании самое то.

И полетели мы вдоль этой «авоськи с контейнерами», к кабине, которая была в половину Кистеня, на минуточку.

Влетели, вышли и я отметил, что стиль «колхозник в цацках» — не эксклюзив Зера. Все встречные, как и провожающие, были в рабочей, часто потёртой и заляпаной одежде, но изобильно украшены бижутерией. Видно что-то национальное, отметил я.

Наконец, дотопали мы, отшагав с километр, до некой каюты, типа тактического центра-совещательной. Сидел там Зер и четыре бабки, от ягодки опять, до замшелой карги.

— Здоров, капитан, падай, — позвенел браслетами на лапе Зер.

— Лейтенант отряда Нади Игла, квартирмейстер Дрой Могильщик, финансист Хелиса Септер. И я, Краб. Капитан Ан Краб.

— А это совет Контади, забей, они мешать не будут, — обвёл мужик старух.

— Хто ещё мефать не путет, фенох! — прошамкала самая замшелая карга.

— Матриархат? — поднял я бровь.

— Хуярхат, — доходчиво ответила самая молодая баба. — Вам, мужикам, дай руль — разхуярите всё! Самим неохота заниматься, да надо. Обсуждайте, у нас свои дела, — и тоже занялась фигнёй, которой страдали прочие бабки.

— В общем, Ан… или Краб?

— Неважно.