Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения

– О чём задумалась, Фелис? – Артано легонько пихнул её в бок. Под шумные овации музыканты, раскланявшись, покидали сцену. Начался антракт.

– А? – девушка вздрогнула. – Да так... Ни о чём.

– Эй, давайте-ка встанем на фото, – кто-то достал камеру. – Народ, не разбредаемся! Давайте, давайте, все сюда!

Фелис устало подумала, что это лишнее: у них есть профессиональный фотограф, который запечатлеет банкет в наилучшем виде, а групповое фото "на память" они сделали ещё на прошлой неделе. Но спорить не стала. Йоши шагнула вперёд, вставая рядом, с другой стороны подошло ещё несколько человек, Артано в последний момент скользнул к ним, ловко втиснувшись посередине, по-свойски приобняв девушек за плечи.

Фелис нервно заправила за уши вечно выбивающиеся прядки. При весьма и весьма недурных внешних данных она была до крайности нефотогеничной, что, разумеется, отнюдь не прибавляло ей уверенности в себе.

– Кучнее, кучнее, что вы как неродные, в самом деле, – энергично командовал паренёк с камерой. – И улыбочку! Ну-ка, все дружно: "Се-ессия!"

Чудодейственное слово, призванное растянуть губы в широкой улыбке, сделало своё дело.

– Так, внимание... Снимаю!

Старательно улыбаясь ("се-ессия"), Фелис покосилась на Артано, исподтишка ставившего кому-то "рожки", тут же перевела взгляд вперёд, на объектив камеры – и громко ахнула, прижав ладони ко рту.

От верхней обзорной площадки Эйфелевой башни, которая была сейчас прямо за спиной фотографа, отделилась крошечная фигурка и, кувыркаясь в воздухе, камнем полетела вниз.

– Фелис! – Артано обернулся на неё, но проследив за её взглядом, побледнел и смачно выругался.

– Боже мой, – испуганно пискнула Йоши. – Он же разобьётся насмерть!

Щёлкал затвор, но на фотографировавшего их одногрупника уже никто не обращал внимания. Все взоры были устремлены в сторону разворачивающейся на их глазах драмы, вот-вот грозившей обернуться трагедией.

– Не могу на это смотреть... – Йоши закрыла лицо руками, всхлипнула.

– Его столкнули!

– Или он сам прыгнул.

– Ребята, глядите... – прошептала Фелис.

У самой земли фигурка внезапно замедлила падение, зависла в воздухе, словно в невесомости, и пёрышком опустилась вниз.

По толпе зевак пробежал вздох облегчения. Фелис тоже облегчённо перевела дух. То, что несчастного случая удалось избежать, выглядело чудом, не иначе.

– Похоже, его поймали на антигравитатор, – заключил Артано, вытягивая шею. Чтобы лучше видеть происходящее у подножия башни, он забрался на невысокую кованую оградку, отделявшую территорию ресторана от брусчатки площади. – Видали, как он завис в воздухе?

– Что там происходит? Ты что-нибудь видишь? – Фелис тоже попыталась встать на железную перекладину ограды, но зацепилась платьем за собственный каблук и чуть не упала.

– Не-а. Народу уже понабежало, – Артано сморщил лоб. – Жаль, бинокля нет. Вроде жив он... Ну, тот, кто падал.

– Мне кажется, это не "он", а "она", – заметил кто-то.

– Думаешь?

– Ага. Точно говорю, девчонка. Тощая как щепка.

Когда для всех стало очевидно, что несчастья не случилось, праздник сам собой вернулся в привычное русло.

Никто, кроме Фелис не обратил внимания на коптер с камуфляжной раскраской, неслышно опустившийся прямо на площади, а через минуту так же тихо взмывший в ночное небо, расцвеченное обманчиво ярким светом рукотворных "звёзд".

– Перевожу на ручное управление, – безучастно прошелестел бортовой компьютер.

Лейф с облегчением вздохнул. Конечно, он знал язык альбинов – во всяком случае, техническим лексиконом, необходимым для управления кораблём, владел в полной мере. Но всё же до последнего момента в душе таилось сомнение: а вдруг не получится?

Всё-таки он впервые в жизни сидел за штурвалом корабля иной расы.

Скоро альбины на Станции оклемаются и поднимут тревогу. У него в запасе час. Может, полтора.

Отправиться прямиком на Землю, как он изначально и планировал?

Лейф потянулся к панели настройки транспространственного перехода. Замер, размышляя, сто́ит или нет.

Пожалуй, не сто́ит. У него и без того смутное ощущение, что во время предыдущего перехода что-то пошло не так.

А на штатной скорости можно добраться разве что до ближайшей планеты – Альбедо. Вон она, прямо по курсу. Остальные планеты их системы – мёртвые куски камня, лишённые атмосферы, а, следовательно, и жизни. Где-то там есть автономные капсульные станции, но ему они ни к чему.

Сначала нужно удостовериться, что всё в порядке.

– Курс на Альбедо, – сказал Лейф, старательно следя за произношением. – Автопилот.

– Принято, – отозвался компьютер. – Посадка будет совершена на космодром для частных кораблей.

– Я понял, – мальчик невольно дотронулся до браслета.

Всё получится. Альбинам чужд расизм, недаром на их планете самый высокий процент мигрантов.

– Внимание, вход в атмосферу, – заботливо предупредил компьютер.

Почувствовав лёгкое головокружение, Лейф нервно стиснул подлокотники кресла. Если корабли миноров совершали чуть ли не полный виток, заходя на посадку, то корабли альбинов пикировали на планеты почти отвесно, и лишь у самой поверхности глиссада закруглялась параболой и падение переходило в горизонтальный полёт, пока шасси не касалось посадочной полосы.

Организму альбинов такое экстремальное приземление нипочём. А вот человека с непривычки может и стошнить – даром что анатомия и физиология почти одинаковые.

Наконец, корабль полностью остановился.

– Мы прибыли в пункт назначения, – озвучил компьютер очевидное. – Производится проверка систем и подготовка к разгерметизации.

Не дожидаясь, когда компьютер разрешит ему покинуть корабль, Лейф отстегнул ремни, вылез из кресла и прильнул к боковому иллюминатору.

Снаружи всё вокруг было залито ярким солнечным светом. В глубоком густо-синем небе – ни облачка, ни пятнышка – только чистая ультрамариновая гладь. Чуть поодаль виднелось здание космопорта – нанизанные на шпиль пухлые "бублики" из стеклопластика. Каждый из них был диаметром в сотни метров, но отсюда вся конструкция выглядела как детская пирамидка.

У альбинов все здания такие – подчеркнуто изящные, с изрядной примесью рафинированной интеллигентской эстетики. Да уж, всё-таки астрофизики и астронавты из них куда лучше, чем архитекторы и дизайнеры...

– Альбедо, – прошептал Лейф.

Интересно всё-таки, почему они отказались от прежнего названия и переименовали Альбис в Альбедо? И почему не поставили в известность союзников? Посчитали этот момент не заслуживающим внимания?..

Ладно. Хватит гадать. Надо двигать.

Покрытие посадочной полосы ощутимо ударило в подошвы кроссовок: Лейф не сумел разобраться, как развернуть трап, и ему пришлось прыгать с двухметровой высоты.

Ничего, не смертельно. Теперь надо выбраться с лётного поля. Чувствуя некоторое беспокойство – как ни крути, но этот корабль он угнал, Лейф добежал до крытой галереи и бодро зашагал в сторону ближайшей "пирамидки".

Можно было, конечно, взять квадроцикл, но Лейф благоразумно решил, что на сегодня хватит испытывать судьбу. Квадроциклы вполне могли оказаться платными – а местной валюты у него не было. А использовать нейромодулятор направо-налево – не самая правильная мысль. Им лучше не злоупотреблять, да и батарею следует поберечь. Кто знает, когда он теперь понадобится.

Несмотря на кажущуюся прозрачность, полукруглый навес над галереей надежно защищал от палящего солнца, а вот ветер здесь гулял как в аэродинамической трубе. Похоже, в конструкцию галереи были дополнительно встроены конвекторы: чтоб космическим путешественникам не было жарко. Вот только Лейф сейчас был не прочь погреться на солнышке: к концу пути он почувствовал, что начинает мёрзнуть. Альбедо отличалась прохладным климатом, особенно по сравнению с Монтаной. Да и сами альбины явно недолюбливали зной.