Василий Бережной - В звездные миры
— Уже только из-за одной обсерватории стоило запустить этот спутник, — продолжал Иван Макарович, садясь на металлический стул, прикрепленный к полу возле стола. — Я рассматривал место нашей посадки. Видно, как на ладони! Считаю, что выбор правильный.
Они заговорили о допускающей силе телескопа, о посадке на Луну: уточнили порядок радиосвязи с Розой, которая будет служить ретрансляционной станцией между Луной и Землей. Радиоволны с «Кометы» понесутся к ее антеннам и, усиленные во много раз, будут штурмовать воздушный панцырь Земли, чтобы там потечь в репродукторы…
— Ax, и хозяин же из меня! — поднялся директор. — Гостей ведь, кажется, следует угощать! — Он снял салфетку, и Плугарь увидел на столе горку… бананов. — Прошу, это из наших тропиков… Скоро будут и ананасы!
Иван Макарович с удовольствием ел бананы. Сочные и нежные плоды приятно освежали горло.
— А теперь я сделаю вам сюрприз, — директор вынул из шкафа пачку фотографий и протянул их Ивану Макаровичу. Плугарь начал разглядывать. Это были фотографии неба. На фоне далеких звезд белели большие и маленькие кружочки. О, да они группируются вокруг центрального тела!
— Это что — семья Юпитера? — думал вслух Плугарь. — Но я не вижу на его диске характерных полос!
— В том то и дело, Иван Макарович, что это не Юпитер. Это фотография совершенно другой планетной системы. В инфракрасных лучах.
— Что вы говорите! Какая же это звезда?
— Проксима Центавра со своими четырьмя планетами. Мы как раз заканчиваем вычисление их орбит…
Глаза обоих сияли восторгом. Плугарь кинулся жать директору руку:
— Это такое открытие, такое открытие!.. Поздравляю, искренне поздравляю вас…
— Спасибо, Иван Макарович!
Нет, влюбленный не с таким волнением смотрит на портрет своей девушки, как эти двое — на фото далекой планетной системы! О существовании других солнечных систем давно высказывались догадки, предположения, но все-таки наша планетная семья оставалась единственной… А теперь вот они, соседи! Свет, распространяющийся со скоростью чуть ли не триста тысяч километров в секунду, доходит до нас от Проксимы более чем за четыре года. Такое расстояние, такую бездну трудно даже себе представить, но там есть рой планет, которые вращаются вокруг своего солнца… Может быть, на них и жизнь есть? Быть может, там разумные существа поймали луч нашего Солнца?
Задумавшись, сидели ученые в металлическом ящике на маленькой искусственной планетке. Лучом далекой звезды величие Вселенной заглянуло им в душу и на какое-то мгновение будто загипнотизировало их. Но дел много, а жизнь так коротка надо действовать!
— Будете лететь обратно — отвезете эти фотографии в Академию.
— Охотно!
С помощью телевизора проверили готовность экипажа «Кометы» к полету. Милько и Загорский только что закончили зарядку баков. Иван Макарович приказал им занять свои места в ракете. Ольга сидела в санчасти: там лежал Петров, нога его уже была в гипсе.
— Как вы себя чувствуете, Ермил Ермилович? — спросил по радиотелефону Плугарь.
Петров повернулся лицом к экрану:
— Благодарю, Иван Макарович. Везет мне, как утопленнику. Придется с месяц лежать…
— Ну, что ж… Желаю вам выздоровления и… осторожности!
Экран погас.
— А теперь, так сказать, вопрос организационный, — обратился Иван Макарович к директору. — Не могли бы вы отпустить с нами кого-нибудь из добровольцев?
Директор всей пятерней расчесал свои огненные волосы, и они, казалось, вспыхнули в лучах Солнца.
— Здесь уже был разговор на эту тему. Доброволец есть.
— Кто?
— Ольга Плугарь.
— Скажите, пожалуйста, какая дипломатка! — Иван Макарович всплеснул руками. — Нет, нет, на Луну я ее не возьму. Категорически! Она и так меня обошла с этим назначением сюда, к вам, а теперь… Нет! Прошу вас назначить кого-нибудь другого. — Плугарь устало опустился на стул. — Что за настойчивость! Ей бы следовало мальчишкой родиться…
Директор улыбнулся.
— А я не вижу причин для отказа. Послать с вами кого-нибудь другого — это значит оторвать его от работы, нарушить ее ритм. А Ольга Плугарь еще не включилась… Это не отразится на программе наших исследований. И потом, хотя все вы и прошли медицинскую подготовку, но врач может вам пригодиться…
Иван Макарович поглядел на часы.
— Где она?
Директор вызвал Ольгу. Она подошла к отцу сосредоточенная, нахмурившаяся. Плугарь поглядел на нее сердитыми глазами. Девушка побледнела, веснушки выступили еще ярче. Воцарилась тишина. Губы у Ивана Макаровича шевельнулись, он хотел что-то сказать, но только махнул рукой.
— Здесь у вас одни сюрпризы. — Плугарь подал директору руку, лицо его прояснилось. — Будьте здоровы!
— Счастливого пути!
Ольга горячо пожала руку директора. Некрасивое ее лицо сделалось привлекательным, глаза светились тревожным счастьем.
Лифт опустил их вниз, к воздушному шлюзу.
Надевая скафандр, Иван Макарович примирительно спросил:
— А ты хоть немного с геологией знакома?
— Не волнуйтесь, папа, я вас не подведу!
На этот раз Ольга без всяких колебаний сделала прыжок через бездну.
«КОМЕТА» ПРОДОЛЖАЕТ ПУТЬ
Снова грохот двигателя… Зажатая в своей пружинистой кровати, Ольга не видела, как быстро отдалялась от них гостеприимная Роза.
Когда газы в сопле перестали бушевать, исчезла тяжесть, и люди поднялись, межпланетная станция виднелась на экране маленьким цветком; наконец она совсем исчезла.
Теперь локатор ощупывал уже Луну.
Ольга надела защитные очки и припала к иллюминатору, в который било солнце. Гигантские огненные вихри вздымались на нем. А рядом — на черном фоне ярко сверкали звезды…
— Посмотрите! — воскликнула Ольга. — Там Комета! Около самого Солнца! А хвост какой пышный!
Иван Макарович повернул голову, утвердительно кивнул:
— Да, это комета. Но какая?
Он поднялся с кресла, откинул его сидение — там была уложена специальная библиотечка — и достал каталог-справочник. Внимательно искал, но никак не мог найти замеченную Ольгой комету. Лицо его повеселело, он посмотрел на дочь потеплевшими глазами:
— Похоже на то, что ты открыла новую комету! В каталогах ее нет.
Загорский навел на Солнце и на неизвестную путешественницу объектив киноаппарата.
— Новая комета — «Ольга Плугарь» — зафиксирована!
— Передайте радиограмму, — сказал Иван Макарович, — а название комете даст ученый совет Пулковской обсерватории.
Загорский радировал координаты обнаруженной кометы, Ольга смотрела на нее и удивлялась, что комета не тонет в солнечных лучах.
Михаил Милько сидел в своем кресле, ссутулившись, впившись глазами в щит с разнообразными приборами.
Вот уже и посадка скоро — на другую планету… Опасная, рискованная посадка.
Загорский поправил на груди микрофон с черной эбонитовой трубкой: приготовился передавать на Землю радиограмму.
Но вот лицо его почему-то сделалось беспокойно-тревожным, нахмурились брови. Он повернулся к Ивану Макаровичу:
— Передатчик не работает.
— Причина? — Иван Макарович оторвался от иллюминатора и внимательно посмотрел на радиста.
— Вышла из строя внешняя антенна.
— Можете починить сейчас?
— Попробую.
— Хорошо. Попробуйте, товарищ Загорский.
Радист поднялся со своего кресла, взял скафандр и начал одеваться. Ольга с любопытством, даже с затаенной тревогой смотрела на юношу. Неужели он выйдет из ракеты? Ведь она мчится с такой огромной скоростью. И зачем отец разрешил ему?
Когда Загорский оделся, Иван Макарович проверил электрическую обогревательную сеть скафандра, спросил:
— Как вам дышится, Загорский?
— Хорошо. Кислород поступает в достаточном количестве, послышался приглушенный голос радиста.
— Берите с собой все необходимое, сейчас выйдете.
У Ольги даже мороз пробежал по спине. «Сейчас выйдете…» Куда? В пространство между Луной и Землей? Это же в бездну!..
Взяв нужные инструменты, запасные штырки антенны и похожие на фары рефлекторы с ежиками из тон кой проволоки в середине, радист вошел в воздушный шлюз.
— Знаете, Загорский, — посоветовал Иван Макарович, — я думаю, лучше не смотреть никуда, кроме ракеты… Главное осторожность!
Николай закрыл за собою дверь шлюза…
В БЕЗДНЕ
Открыв люк, Николай Загорский стал на пороге. Оттого, что отверстие было небольшое и нельзя было выпрямиться, Николай ухватился левой рукой за верхний обод и отклонился. Теперь он стоял снаружи, лишь одними ногами упирался в порог люка.
Диво дивное! Ему показалось, что ракета висит на одном месте, висит совершенно неподвижно! Он, конечно, хорошо знал, что если вокруг безвоздушное пространство, то никакого ветра быть не может, но все же сознание не могло примириться с этим. Ну, как же это так — ракета мчится со скоростью 12 километров в секунду — только подумать! — а движения незаметно. Нет ничего: ни сотрясения, ни ветра, никаких предметов поблизости. Ни слух, ни зрение, ни осязание не сигнализируют мозгу о движении!
