Энн Маккефри - Полет Пегаса
Волну корабли развели такую, что даже на палубе увесистой широкой баржи устоять было трудно. А затем снова стало тихо, разве что время от времени мы замечали рыбацкие баркасы у прибрежных деревень, да и те старались далеко от берега не отходить. Времена лихие настали, вот все и береглись. В самих деревнях на вышках за частоколами дозорные видны были, и еще заметно было, что стояли не просто так, а действительно смотрели на реку. И правильно делали, потому как кому война, а кому мать родна. Те же две моторки с вооруженными субчиками способны не только на баржи нападать.
Ближе к вечеру мы прошли ряд желтых бакенов, обозначавших границу Ярославского княжества. Качнули их своей пологой волной, усами разбегающейся от форштевня, заставив приветливо закивать нам вслед. А дальше наткнулись на малый сторожевик ярославцев, пристроившийся ближе к правому берегу. Останавливать нас никто не стал, лишь запросили о том, куда следуем. Середина фарватера – территория ничейная, по большому счету, официально задерживать никого нельзя, хоть на это правило все давно плюют с высокой башни. Поэтому мы лишь облегченно вздохнули, узнав, что никакой досмотр нам не грозит, равно как и проверка, до тех пор, пока мы не попытаемся причалить в каком-нибудь порту. А швартовка вне порта, если она не аварийная, влечет за собой штраф, а то и тюрьму, годика так на два. Такие, понимаешь, правила в наших краях.
В общем, мы решили следовать через ярославскую территорию без стоянок. К неудовольствию Лари, которая что-то намерена была купить в Ярославле. Но она тоже, в общем то, легко смирилась с нашим решением. Она вообще на удивление неконфликтна, хоть и одновременно с эти хулиганиста до невозможности.
Княжество растянулось изрядно, верст на пятьсот. Столицу ночью пройдем, границу пересечем ночью следующей. А уже к вечеру нового дня подойдем, если все нормально будет, к Гуляй Полю. А там не зевай. И перед Гуляй Полем места беспокойные, настороже всегда быть надо.
Часов в восемь вечера гномы направились спать перед ночной вахтой, а я остался в рубке наедине со штурвалами и немногочисленными приборами. Фарватер впереди ожидался несложный. Даже такой профан в судовом деле как я мог с ним справиться играючи, не загнав неуклюжую баржу на мель и не вогнав в берег. Хотя уже начинало темнеть.
– Чай будешь? – вскоре заглянула в рубку Маша.
– Ну, если дадут…
– Дадут, дадут – ответила колдунья, против ожидания не добавив: «Потом догонят и еще добавят». Я бы добавил, не удержался.
Она просто вышла на палубу, а затем вернулась с двумя большими парящими кружками.
– Думала тебе твоих ночных травок подсыпать, но ты вроде говорил, что они еще и взбадривают…
– Верно. Сон сгоняют, а мне только до двух ночи вахту сидеть. Поэтому, лучше не сгонять.
– Я с тобой посижу?
Вместо ответа я лишь похлопал рукой по кожаному сиденью соседнего высокого кресла.
– Лари на пулемете?
– Да – кивнула Маша – Она обещала за кормой присмотреть.
Корму как свою, так и баржи, ни за что нельзя без присмотра оставлять. Сколько раз такое было, что речные лихие люди разглядят, что отдельного дозорного сзади нет, и догоняют потихоньку, скрытые сперва темнотой, а потом и высоким бортом. А когда они уже близко, взять на прицел выходы из рубки и трюма проблемы нет. И все, считай, что все покойники, или в рабство проданы. Поэтому специально для кормовой вахты оборудовано специальное заглубленное гнездо в палубе, с тентом сверху, и на каждой барже в нем по человеку сидит. Всегда, если жить не надоело.
– Ну, если уж Лари обещала, то можем не беспокоиться – кивнул я.
– Как ты думаешь, кто она такая?
– В смысле? – переспросил я.
– Не верится мне, что она просто вечная любовница и светская львица. Не договаривает она что-то.
– Ты ее проверяла?
Это уже серьезное заявление. Одно дело, если просто один человек о другом говорит, что тот не искренен, и совсем другое дело, когда говорит сильный колдун, или колдунья, как в нашем случае.
– Проверяла. Лгать она не лжет. Вообще. Но есть что-то, о чем она не считает нужным рассказывать.
– Ну, милая моя… – протянул я – У меня тоже полно такого в жизни, о чем совсем рассказывать не хочется.
– Естественно – кивнула Маша – Я ее ни в чем плохом не подозреваю. Я даже пугаться ее перестала, Но есть у меня ощущение, что не она с нами, а мы с ней. Как будто она тут главная и знает больше нас всех, вместе взятых, о том деле, которым мы занимаемся.
– И выводы?
Мне надоело ходить вокруг да около.
– Она тоже охотится – ответила Маша, отпив чаю – Или на Пантелея, или еще на кого-то. Может даже на самого Ашмаи, не к ночи будь помянут.
Она даже сплюнула три раза при упоминании имени лича.
– Возможно – согласился я – Я уже подумывал об этом. Очень уже она для обычной авантюристки, пусть даже не человека… Ну, как сказать…
Я щелкнул пальцами, силясь подобрать определение.
– Совершенна?
– Именно!
Как ни странно, но именно это слово описывало Лари лучше всего. В бою она меня, опытного солдата и охотника, затыкала за пояс одной левой. Умение заплетать мозги любому гуманоидному существу прекрасно уживалось с удивительно трезвым и логичным умом. Красота в любою минуту могла смениться маской демона, а маска – непринужденным изяществом ее женственности. Плюс, не следовало забывать о том, кто же она по происхождению – тифлинг из рода бойцов-полудемонов.
– Согласен – еще раз кивнул головой я – Но я ее не опасаюсь. А ты?
– Я тоже – ответила Маша – Просто у нее целей в нашем походе больше, чем кажется на первый взгляд. А ты мне вот что скажи…
Она слегка задумалась, снова отпила чаю.
– Что сказать?
– А ко мне ты как относишься?
– Прекрасно отношусь, а что?
– Я не о том… – она помахала ладонью, чуть раздраженно – Как к женщине ты ко мне как относишься?
– Дурацкий вопрос.
– Это почему? – возмутилась Маша.
– По кочану – отрезал я – Ты в зеркало смотришься? А если смотришься, то скажи, как к тебе можно относиться.
– Ну-у… – вполне искренне задумалась она – Даже не знаю. Ты скажи!
– Мил-моя, да ты же самая красивая колдунья во всем Великоречьи.
Я, кстати, ни капли не врал, и действительно так считал. И не только колдунья, Маша у нас вообще девушка красивая, о чем тут спорить? Похоже только, что она сама об этом никогда не задумывалась. Кстати, у колдуний такое бывает – им не до кавалеров, комплименты делающих, а кавалеры их десятой дорогой обходят. Опасаются, да и просто думают, что на кой демон они, такие простые, таким продвинутым колдуньям нужны? И остаются колдуньи, даже самые симпатичные, чаще всего мужским вниманием не охваченными.
– Да ладно! – отмахнулась она – Скажешь тоже, самая.
Она даже засмеялась, но не совсем искренне. Возможно, что и вправду поверила. А может и нет. Но это уже ее проблемы, я со своей стороны был очень даже искренним. Красивая она девка, без всяких сомнений. Сиди мы не на двух высоких креслах, отстоящих друг от друга поодаль, а на лавке – я бы уже поближе придвинулся в неясном томлении. А так не получится. Остается держать руки у штурвала, да чай попивать, ей заваренный.
– Ладно, это ты комплимент моей внешности сказал. А что же ты на нее так вяло реагируешь?
– Почему вяло? – ответил я тяжелой глупостью на столь прямолинейный вопрос.
– Не знаю, почему вяло! – ехидно ответила она – Говоришь красивая, а сам или на зад Лари таращишься, или игнорируешь меня, как гладкое место.
После этого заявления Маша закинула руки за голову, скрестив ладони на затылке, сильно потянулась, так, что толстый свитер, накинутый к вечеру, вдруг резко очертил ее высокую грудь. Я лишь слюну сглотнул. Правда ведь, красивая девка. И как я раньше о ней не думал? Думал, если честно, но как-то неконкретно. Разве что на ее виляющий перед моими глазами зад уставился, еще тогда, в гостинице, на лестнице. Единственная грешная мысль на ее счет.
Я уже открыл рот, чтобы сказать очередную неуместную глупость, как она сказала:
– Кто-то впереди.
Я перевел взгляд с ее бюста на реку впереди, всмотрелся. Огоньков нет, кроме нашего. Зато есть взгляды, на наш носовой фонарь направленные. Откуда-то издалека, очень настороженные. С эмоциями взгляды. Но фонарь у нас желтый, видно что купец. Желтый носовой – это торговцы или рыбаки. Мы его в девять вечера зажгли. Неохота светиться на все окрестности в такие времена, но приходится – хуже намного в темноте налететь на кого-то. Широка Великая, но сталкиваются на ней регулярно. То заснув, то напившись, то по дури.
– Пойду, Лари предупрежу – сказала Маша, и выбежала из рубки.
Я же сунул руку под куртку, нащупал легкий деревянный амулет, висящий на кожаном шнурке, а уже на нем пальцем придавил костяную пластинку. Через пару секунд амулет отозвался мелкой дрожью. Тогда я трижды нажал на пластинку повторно. Три раза – «Внимание» по общепринятому местному ходу. Затем мой амулет дрогнул дважды – «Понятно». Работает покупка. Это хорошо.
