Владимир Лосев - Проверка на разумность
— Я умоюсь, отец, как только немного отдохну, — устало прощелкала Алана. — Ты же знаешь, внизу довольно грязно, да и добраться до дома непросто. На меня сегодня трижды нападали стриги, я едва отбилась. Мне кажется, что они с каждым разом становятся умнее, сегодня они напали на меня сверху…
— Ему это неинтересно, потому что твой отец настоящий летун и никогда не станет ползуном, как ты, — фыркнула презрительно мать, сидевшая на соседнем насесте. — И никто из его клана, и тем более из моего не ползал по залежам испражнений, чтобы добраться до своего гнезда. А про этих мелких тварей лучше мне ничего не говори, у меня начинается тошнота при любом упоминании о них, я никогда не любила их мясо.
— Но я же не виновата, мама, что стала ползуном, мне просто не повезло родиться такой.
— Я снесла три яйца, и только твое принесло нам урода, поэтому не смей меня обвинять! Двое твоих братьев прекрасно летают, и каждый уже имеет собственный звездный истребитель.
— Я не обвиняю, а объясняю, — глаза птахи наполнились слезами, но прозрачное веко отсекло их, все на мгновение потерялось в мутной пелене, но тут же прояснилось. — Не понимаю, почему ты сердишься на меня?
— Потому что мне стыдно за то, что у меня родилась ты!
— Это наше проклятие, и оно когда-то было наложено на меня, — примирительно прощелкал отец. — Я чувствую свою вину за ее бескрылость. Иди, умойся, и мы поговорим. Кажется, мне удалось найти способ помочь нам всем. Я подожду.
Немного недоумевая, Алана прошла в соседнюю комнату, где находился бассейн с дождевой водой, и погрузилась в него вместе с хохолком, правда тут же вынырнула, испугавшись. Летуны не любили нырять, глубина их страшила, это Гроуны могли плавать и ловить рыбу под водой. Их род был стар, и жил на островах в океане. Когда-то она очень жалела о том, что не родилась там. У этого рода тот, кто не умел летать, не считался проклятым, потому что из таких получались лучшие охотники за рыбой.
Она проплыла туда и обратно по бассейну, гребя лапами, и только когда почувствовала, что ее перья очистились от мерзкого запаха, вышла из воды. На мгновение задержалась перед зеркалом, чтобы убедить в том, что на ее теле нет грязи, пыли и крови, и улыбнулась своему отражению.
Выглядела она неплохо. Желтый пух, покрывающий живот, плавно переходил в малиновые перья, поднимающие к темной довольно крупной головке с ярко-красным хохолком и твердым длинным клювом.
Ее темные глаза глядели упрямо, хоть и устало. Ноги у нее были стройными и гибкими, причем гораздо сильнее, чем у других летунов, потому что ей приходилось много ходить. Лапы с четырьмя с острыми когтями, сейчас спрятанными в мягкие подушки, выглядели крепкими и сильными. А хвост, выглядывающий из-за спины, с небольшим венчиком на конце, скрывающим острый шип, выглядел очень привлекательно.
Темные длинные крылья до пола, в которых так хорошо прятаться от дождя и холода, смотрелись строго и достойно, а острые длинные когти, которыми они заканчивались, только подчеркивали ее стройность.
Увы, из-за того, что она не умеет летать, ее красота не привлечет даже желторотого птенца, впервые вылетевшего из гнезда. Алана вошла в комнату к родителям.
Отец сидел на небольшом насесте возле стола и клевал кусок сырого мяса, который принес с охоты еще вчера. Он показал клювом на кусок поменьше, который лежал рядом.
— Ешь. Думаю, проголодалась. Ползать тяжело.
— Спасибо.
Алана набила рот мясом. Вкусная еда, что может быть лучше после тяжелого неприятного дня? Конечно, это не то свежее мясо, что клик назад клевала она, но тоже неплохо.
— Слышала ли ты, дочь, что ремесленники Коры построили для нас новый звездолет?
— Да, отец, — кивнула птаха, и снова вонзила клюв в мясо, есть ей хотелось, хоть не так давно съела шесть стригов. Несмотря на то, что она не летала, ее метаболизм был таким же, как у других летунов, а значит, каждый день она должны была съедать пищи примерно с одну четвертую своего веса. Впрочем, у нее было преимущество, она гораздо дольше могла обходиться без пищи, потому что меньше расходовала энергии на ходьбу, чем другие птенцы на полет. — Я слышала об этом. На этот раз они построили одиночный корабль для дальнего путешествия.
— Немного не так, корабль для одиночки, хоть все остальное верно.
— Пусть так, — развела недоуменно крыльями Алана, но насторожилась. Отец ничего не говорил просто так. Если он завел разговор о новом звездолете, то у него имеется весомая причина. — Но я не понимаю, какое это имеет отношение к нам? Ты никуда не полетишь, потому что уже стар, а я — ползун.
Тут она горько усмехнулась и яростно вонзила клюв в кусок мяса. Отец сглотнул и продолжил.
— Все может измениться. Разве тебе уже исполнилось двадцать один, и ты потеряла надежду?
— До этого безрадостного дня осталось не так много времени.
— Да, клики бегут быстрее, чем горные реки, — отец поднялся на свой насест. — Не так давно в созвездии Клира наши звездочеты заметили странные вспышки. Некоторые предположили, что там идет война.
— Я слышала об этом, — кивнула Алана. Мясо она съела, прополоскала клюв дождевой водой, и теперь просто отдыхала от долгого и неприятного путешествия по землям стригов. — Не думаю, что это правда. В космосе многое происходит такого, что нам неизвестно, не стоит выдвигать скоропалительных версий, не имея точной информации.
— Согласен с тобой. Вчера на совете мы говорили об этом. Один из звездочетов принес нам старинную карту созвездия, где мы видели вспышки, и показал одну интересную отметку.
— Какую?
— Похоже, наши предки знали, что там находится проход, ведущий в другую галактику. Он спрятан в тени красного карлика, и члены совета считают, что пришло время узнать, что находится на другом конце пространственного туннеля.
— Какое это имеет отношение к взрывам, которые мы видели?
— Пока никакого. Просто странно, что возле прохода в чужую галактику происходят какие-то события. Вполне возможно, что там появился наш враг, и собирается на нас напасть.
— Как вы пришли к такому выводу?
— Если мы видим вспышки, объяснить которые не можем, то первое, что приходит в голову, это то, что к нам проникли военные звездолеты и начали по неизвестной причине сражаться друг с другом. Возможно, через проход прошли два врага…
— Хорошо, пусть так, но как я поняла, они уничтожили сами себя.
— Этого мы не знаем. Возможно и нет….
— Может быть, ваши выводы и верны, но наши корабли не способны долететь до этого созвездия. Слишком велико расстояние, горючего потребуется так много, что места для пилота просто не останется, — заметила птаха. — Боюсь, пока враг не прилетит к нам, мы ничего о нем не узнаем.
— Именно об этом мы говорили на совете и решили отправить летуна-одиночку, которому нужно еды меньше, чем другим.
— А горючее?
— Если убрать из звездолета все лишнее, оставив лишь место для пилота, двигатель и баки с топливом, то добраться до туннеля станет возможно, и даже кое-что останется для того, чтобы пролететь через проход и заглянуть в другую галактику.
— Вы предлагаете убрать зал для полета, бассейн, а освободившуюся площадь заполнить место дополнительными хранилищами для топлива?
— Примерно так.
— Что ж, если еще добавить съемные емкости снаружи, которые позже можно сбросить, то тогда это станет реальностью. Но кто согласится на такое? Ни один летун не отправится на таком корабле, а если и полетит, то он сойдет с ума, а его крылья атрофируются.
— Ты неплохо ориентируешься в устройстве звездолетов, — с удовлетворением прощелкал отец. — Я рад, что дядя Рил так много сумел тебе объяснить. Мы обратились к лучшим мастерам коров, они сделали расчеты и пришли к выводу, что после всех изменений новый звездолет достигнет цели и сможет вернуться обратно. Конечно, до родной планеты он долететь не сумеет, но мы сможем выслать навстречу другой корабль, который привезет смельчака обратно.
— И где же взять такого летуна? — сердце Аланы пропустило удар в странном предчувствии. Она начала догадываться. — Можно, наверное, направить птенца в надежде на то, что во время полета тот созреет, повзрослеет и сможет выполнить это сложное задание, тогда он не потеряет навыков полета, но шансы на это невелики.
— Мы думали об этом и отказались от такого варианта. Управление кораблем рассчитано на взрослого летуна, поэтому отправить едва оперившегося птенца мы не можем. Также в новом звездолете нет летного зала, а это значит, что птенец погибнет от тоски на обратном пути, не имея возможности летать — в этом ты тоже права.
— Не хочешь ли ты сказать, что решили послать меня? — птаха вздрогнула, сердце застучало так быстро, словно она готовилась взлететь к ярко-зеленому небу. — Но пилотировать звездолет имеет право только летун — таков закон, потому что только тот, кто поднимается в небо на собственных крыльях, может познать космос.
