Иэн Бэнкс - Материя
Из всей группы он оказался главным везунчиком — на этом сходились все, включая самого Квитрилиса. Он нашел старую посудину, вполне подходящую для того, чтобы на исходе жизни ввязаться в довольно эксцентричное приключение. И вот, вместо того чтобы неприкаянно болтаться, автостопничать, просить подбросить его на всесистемниках и кораблях поменьше, как делали остальные, Квитрилис Йюрке получил в свое распоряжение целый корабль — играй себе сколько хочешь! Классно!
Корабль «А теперь попробуем это по-моему» был древним транспортом общего назначения межзвездного класса, построенным так давно, что помнил въяве те времена, когда Культура по галактическим меркам считалась подростковой, начинающей, неоперившейся цивилизацией. Искусственный интеллект корабля (не Разум — слишком старый, примитивный и ограниченный для Разума; впрочем, вполне мыслящий и с невероятно выпуклой личностью) был давно переведен в разряд чудаковатых бродячих кораблей класса «Блуждающий», по неофициальной терминологии. (Впрочем, кажется, уже официальной — даже Разумы пользовались этим термином.) Так или иначе, но его приспособили для работы в качестве обыкновенного шаттла, только очень резвого, — перевозить людей и грузы внутри зрелых систем с более чем одним орбиталищем.
Корабль пребывал в полуотставке. Опасаясь, как бы его чудаковатость не переросла в нечто большее, он по собственному почину ушел на покой и погрузился в полусон внутри полой горы, в хранилище для кораблей и других крупных вещей на Фоерлинтеуле — родном орбиталище Квитрилиса Йюрке. Квитрилис, руководствуясь собственной теорией, провел серьезные разыскания среди старинных кораблей, прежде чем нашел нужный. Его теория сработала. Ему повезло! Корабль оказался подходящим — как раз то, что надо!
Старая посудина пробудилась после пробного послания с его прежнего родного корабля средней дальности и, поразмыслив немного, согласилась выступить в роли персонального транспортного средства для этого мальчишки — для него!
Одноклассники Йюрке, естественно, попытались сделать то же самое, но опоздали. Квитрилис уже нашел единственного подходящего претендента и получил свой приз, и, даже если бы поблизости обнаружились другие отставные корабли такого же класса, они, скорее всего, встретили бы подобную просьбу отказом. То был стандартный поступок, никак не увязанный с индивидуальностью корабля, человеческой инициативой и так далее.
До сего дня взаимоотношения между ними оставались вполне пристойными. Старый ИР, казалось, был рад угождать молодому и пылкому человеческому существу. Ему нравилось путешествовать просто ради путешествия, без всякой логики, отправляться туда, куда пожелает Квитрилис, что бы ни двигало тем (хотя Квитрилисом зачастую двигало непонятно что, и он весело в этом признавался). Конечно, из-за невысокой скорости корабля они были ограничены относительно небольшим объемом пространства — пришлось погрузиться на всесистемник, чтобы добраться до Внутреннего Каферлитицианского щупальца, — но даже и в таком варианте оставались тысячи непосещенных звездных систем, где, однако, все было более-менее понятно: людные места с наезженными путями.
Иногда корабль позволял вести себя вручную, ИР отключался или, по меньшей мере, уходил в себя и отдавал управление Квитрилису. Тот всегда думал, что хотя корабль и заявляет о своем полном неучастии, но все равно тайно присматривает за его действиями, чтобы не допустить глупости, которая погубила бы их обоих. Но вот примариан, которого здесь не должно было быть, внезапно заполнил испещренную звездными точками черноту неба впереди, занял собой все поле зрения, — и Квитрилис понял, что старый корабль его не обманывал. Корабль предоставил его самому себе. Он и в самом деле все время управлял вручную, в самом деле рисковал жизнью, с которой должен был вот-вот расстаться.
Двадцать два. Двадцать два корабля — так они решили. Выстроенные в две слегка кривоватые (по контуру гравитационного колодца планеты) линии. Квитрилис даже летал посмотреть на звездолеты, но от них веяло скукой смертной — висели себе, и все. Лишь вокруг того, который появился первым, происходило какое-то движение, суетились корабли малого класса. Октские диспетчеры, контролирующие движение, накричали на Квитрилиса — так ему показалось, но крики по-октски были для него слишком сложными, неразборчивыми, и он пропустил их мимо ушей.
Корабль уступил управление, и Квитрилис носился туда-сюда, ускорялся, огибал эскадры, закладывал виражи, а потом решил промчаться через гущу судов и для этого отодвинулся чуть назад — то есть не менее чем на полмиллиона километров от дальней стороны. Установив все системы на «Очень тихо», или, по терминологии корабля, на режим «Тсс», Квитрилис развернулся и бешено понесся назад, пока на него снова не накричали. Он нырял, маневрировал, несся сломя голову между примарианами, прыгая в пилотском кресле кабины. Казалось, что все это страшно легко. Он добрался до конца строя, вынырнул из-под двадцать второго корабля на пути назад — в открытый космос (он, возможно, посетит один из газовых гигантов системы, пробудет там денек-другой, пока тут не уляжется шум), но, когда он появился из-за последнего примариана или того, что должно было быть последним примарианом, прямо перед ним, заполнив все видимое пространство, возник корабль, такой огромный, что Квитрилис сразу понял: нет ни малейшего шанса избежать столкновения. Еще один! Двадцать третий!
Что?
Что-то сверкнуло перед ним на пульте управления, изготовленном по его заказу в стиле ретро.
— Квитрилис, — раздался голос корабля. — Что?..
— Виноват, — успел произнести Квитрилис, видя, как корпус корабля октов увеличивается в размерах, заполняя все пространство перед ним, становясь видимым в подробностях.
Может, удастся пролететь сквозь него, подумал Квитрилис, прекрасно понимая, что это невозможно. Внутренние компоненты примариана были слишком велики, пустоты слишком малы. Может, аварийная остановка... нет, слишком поздно — расстояние мало. Корабль взял управление на себя. Ручной пилотаж отключился. Индикаторы загорелись, указывая на аварийный режим работы двигателя при торможении и резком повороте. Слишком недостаточно и слишком поздно. Они врежутся, снизив скорость всего лишь на десять процентов.
Квитрилис закрыл глаза. Он не знал, что ему еще делать. Корабль произвел некие звуки — Квитрилис даже не предполагал за ним такие способности. Он готовился к смерти. Конечно, перед вылетом Квитрилис продублировался, но ведь за полтысячи дней путешествия он разительно изменился, стал зрелым человеком — не то что самоуверенный молокосос, отплывший на своем ветреном сообщнике-корабле. Это будет подлинная смерть. Господи, какое отвратительное чувство в животе. Это будет самое настоящее, серьезное, бесповоротное уничтожение. По крайней мере, все случится быстро. Хоть что-то.
Может, у октов есть защита ближнего действия на этот случай. Может, Квитрилиса вместе с кораблем уничтожат до того, как они врежутся в примариан, или скинут с курса лазерным лучом, или сделают еще что-нибудь — столкнут полем, отбросят с курса чем-то изумительно, превосходно мастерским. Вот только корабли были для этого примитивны. Ого! Квитрилису пришло в голову, что он сейчас, возможно, поубивает кучу октов. Ощущение в животе стало совсем невыносимым: ощущение полной безысходности. Вот черт! Крупный дипломатический инцидент, мать его так. Культуре придется приносить извинения и... Он уже начал думать о том, что если знать о своей близкой смерти, то в одну или две секунды можно втиснуть херову тучу мыслей... и тут раздался совершенно спокойный голос корабля:
— Квитрилис?
Он открыл глаза. Жив.
А впереди — все то же небо в звездных точках. Пустое. И?..
Он оглянулся. Группа кораблей — двадцать с чем-то примарианов и один лишний рядом с ними — быстро уменьшалась в размерах, будто «А теперь...» прошел сквозь них на огромной скорости.
— Мы его обогнули? — спросил Квитрилис, сглатывая слюну.
— Нет, — сказал корабль. — Мы прошли прямо сквозь него, потому что это не настоящий корабль, а всего лишь род голограммы.
— Что? — сказал Квитрилис, тряся головой. — Как? Почему?
— Хороший вопрос, — сказал корабль. — Интересно, у них все звездолеты — такие же фантомы?
— Я жив, черт меня раздери, — выдохнул Квитрилис. Он вышел из виртуальной среды управления и сел в кресле ровно. Физические элементы управления оказались прямо перед ним, а круговой дисплей теперь показывал в чуть меньших подробностях то, что он, казалось, видел напрямую. — Мы живы, корабль, черт нас раздери! — завопил он.
— Да, живы. Даже странно. — Голос корабля звучал недоуменно. — Я посылаю сигнал с сообщением о случившемся на мой старый системник. Что-то тут не так.
