Александр Шапочкин - Первая заповедь Империи
– Не знаю, – я покачал головой, выкручивая из дёргающихся пальцев пневмоинъектор. – Мне Нина велела не дать ему сжать челюсти. Нин, что там?
– У него в нижнюю челюсть имплантирован микрозаряд, – ответила искин.
– Она говорит, у него во рту бомба… – передал я Ксении, и, нагнувшись, дотронулся до головы дёрнувшегося от моего прикосновения НПС.
Прямо под языком в мягких тканях возле подбородка действительно прощупывался какой-то объект, отдалённо напоминающий диск с подтянутыми к нему проводами. Плюс под колкими тёмными волосами явственно чувствовался постоперационный шрам и тянущиеся под кожей паутинки инородных тел – то ли микропроводники взрывного устройства, то ли остатки наноармирования эпидермиса, то ли ещё какая-то кибернетическая дрянь.
– Хм… – многозначительно произнёс я.
– Что там?
– Какой-то имплантат… – ответил я. – Нина, а откуда ты про бомбу узнала?
– Я когда освободилась… – голос моей электронной помощницы слегка дрогнул, – поискала в голонете информацию по вашему заданию. Никаких развёрнутых гайдов я не нашла, но наткнулась на текстовый пост под названием «Thanks, Doc…». Довольно старая и короткая, на несколько страниц, история о том, как трое друзей, заранее договорившись, создали персонажей-псиоников и, использовав ключевую фразу, активировали особое задание. Бейн точно так же, как и в вашем случае, убил себя выстрелом в голову, а вот дальше их приключения немного отличались от ваших. Одного из парней убил вылупившийся из трупа рептицид, два других смогли выбраться из разрушающегося здания…
– Погоди… в этой миссии же нельзя умереть!
– Оказывается, можно. Но только при определённых условиях.
– Вот что. Перешли эту статью Ксюшиному искину…
– Не нужно. Катя сейчас транслирует по «чёрному ходу» то, что я тебе говорю.
Девушка кивнула, подтверждая слова Нины.
– На входе в силовой барьер они сдали оружие, а уже в палатке разговаривали с Бобом Мелкинсоном, приняв его за Джона Крипли. Точный диалог не приводится, но он заставил их прикоснуться к некоей полипластиковой коробке, снабжённой биосчитывающим устройством, после чего внезапно взбесился и напал на ребят.
– То есть… одноглазый атакует игроков при любом развитии сюжета, – задумчиво пробормотала Хома, брезгливо глядя на валяющийся в крови труп.
– Видимо… Парни смогли справиться с ним при помощи псионических способностей, а затем сюжет вернулся на обычные рельсы и развивался, как и в вашем случае, за исключением того, что инквизитор забрал с тела Мелкинсона ту самую коробочку. Затем, после короткого разговора, игроков парализовали и вкололи какой-то наркотик, от которого их персонажи провалились в глубокий сон.
– Ага… – покрутив в руке отобранный у МакКнилла пневмоинъектор, я забросил его в рюкзак.
– Им пришлось выйти из игры и ждать целых шесть часов, прежде чем их персонажи очнулись в каком-то древнем сарае вне стартовой зоны, без вещей и в клетках, вокруг которых были развешаны освежёванные человеческие останки. Все задания значились как проваленные и были удалены, а единственное, которое осталось, требовало немедленно бежать из заточения, что, собственно, ребята и сделали. Парни даже разжились кое-каким оружием, сняв его с убитых рейдеров. Однако, на свою беду, встретились с пленившим их «инквизитором» и почти победили его, но внезапно он взорвался и они погибли. Воскреснув, игроки обнаружили себя стоящими перед зданием больницы, в которой они создавали персонажа, – вновь в стартовой локации, с принятым самым обыкновенным начальным заданием. Так вот, по их словам, искин одного из них вёл съёмку их побега, им стало интересно, как же НПС устроил взрыв, а потому они промотали запись по миллисекундам. Оказалось, что первой разлетелась башка инквизитора, а за долю секунды до этого он неестественно громко щёлкнул челюстями…
– М-да… бомба во рту… что может быть глупее, – хмыкнула Ксения.
– То есть хоть какая-то информация по этому «модифицированному элитному заданию» имеется… – хмыкнул я. – Ты как там? Все свои дела закончила?
– Да, Максим, – немного смущённо пролепетала Нина, – извини за…
– Проехали. Вот что, поищи в голонете ещё что-нибудь на эту тему. Не может быть, что с подобным заданием никто не сталкивался. Тем более что первая запись была размещена довольно давно…
– Вольга, что нам теперь делать? – подала голос Ксения. – Мы вроде как теперь в деревне вне закона…
– Ну, это-то не проблема, – вздохнув, пробурчал я, – просто небольшие неприятности. Но из поселения придётся уходить… Сейчас, как я понимаю, все заняты, и им не до нас, допросим этих двух гавриков, а потом…
– А потом?
– Вот этого, – я нажал ногой на шею инквизитора, от чего он вновь взвыл, – оставлять в живых нельзя ни при каком случае, а старшина… Хома, тебе что-нибудь про репутацию с ним писали?
– Нет, – тихо ответила она, глядя в пол.
«Врёт!» – понял я. Жалеет НПС, ассоциируя их с живыми людьми, не понимая, что конкретно эти виртуальные куклы – вообще просто актёры, призванные сыграть определённые роли. Это за пределами стартовой зоны каждый НПС – уникальная личность, а эти болванчики – просто клоны, разбросанные по «зеркалам» и управляемые одним-единственным искином на тысячу одинаковых Джонов Крипли, умеющие и знающие только то, что нужно для сценария.
Было видно, что девушке совсем не нравится та кровожадность, с которой я расправлялся с неугодными мне «статистами». Она, конечно, не возмущалась, видимо, считая, что мне лучше знать, как и что делать, а потому не желая выглядеть глупо… Или действительно верила в меня, как в некоего «Князя-Защитника», который всё всегда делает правильно.
– Ладно. Как скажешь. Только ты должна понимать, что перед тобой сейчас не люди, и даже не полноценные неигровые персонажи…
– Как ты можешь так говорить… – прошептала она, – они же…
– Они актёры, и то, что происходит в этом сценарии, ещё даже не настоящая игра, а одна большая театральная постановка. И вот если ты сейчас сказала мне неправду и мы оставим этого «старшину» в живых, ни он, ни его подопечные, ни даже жители посёлка не оценят проявленное нами милосердие, если только того не будет требовать жёстко прописанный сценаристами сюжет.
– А зачем же тогда эта репутация вообще нужна? – немного рассерженно отозвалась Ксения.
– Как и всё в стартовой локации, это муляж, который учит игроков тому, что все их действия имеют определённые последствия, отражающиеся на отношении к ним неигровых персонажей, фракций и групп. Понимаешь ли – искин этого Джона, может быть, и хотел бы по достоинству оценить подобный шаг, но у него есть чёткие инструкции и алгоритмы поведения, которым он вынужден подчиняться, находясь в этой зоне.
– А если вывести его за пределы…
– А как ты себе это представляешь? Стартовая локация довольно большая, это раз. А во-вторых, искин просто не даст тебе этого сделать с непредназначенным для подобных прогулок героем. Я даже больше тебе скажу – после выхода из стартовой зоны, если мы вдруг надумаем сюда вернуться, то обнаружим лишь безлюдные руины. Такая вот игровая условность.
– Он меня «ненавидит», – кажется, немножко приободрившись, сказала мне правду девушка.
– Ну, вот видишь! А ведь ты ему ничего не сделала – подумаешь, на карусельке покатался.
– Мне вообще всё это кажется немного наигранным. Как в плохом кино.
– Потому что так оно и есть. Это ещё не игра. Можешь считать всё происходящее своеобразной «заставкой».
– Понятно.
Вновь слегка надавив на шею инквизитора, я обратился к нему:
– Ну что скажешь, болезный? Сам всё расскажешь, или…
– Ээвэвээ…
– Ты ему язык повредил, – подсказала Нина.
– Да… так у нас дело не пойдёт. Хома, ты можешь его… а, хотя нет. Попробуй узнать что-нибудь с помощью телепатии у своего, а своим я сам займусь.
– Я сам! Я сам всё скажу! – заверещал молчавший всё это время старшина. – Только не убивайте! Молю! Это не я! Я здесь ни при чём! Меня заставили! Это всё он! Он!
– Хорошо… и кто же этот мифический «Он»? Вот этот вот, – я кивнул на инквизитора.
– Да! Да! МакКнилл всем руководил! Я был вынужден подчиняться! Он и его организация угрожали поселению! Это он во всём виноват…
Инквизитор что-то возмущённо заблеял и начал дёргаться.
– Он врёт, – ледяным тоном произнесла Ксения, глядя сквозь старшину, – всё, что он говорит, – ложь. Почти во всём, что они нам до сих пор говорили, нет ни слова правды.
Ага, Цесаревна, зная, как это делается, залезла в голову мистера Крипли и сейчас читала его мысли и воспоминания, как открытую книгу. Ну, или смотрела, как голографический ролик, – не знаю, как там, у эсперов, происходит этот процесс.
– А поподробнее, – попросил я.
