Всадник на белом коне. Пробуждение - Юрий В. Морозевич

Вит первый нарушил молчание.

– Если то, что вы рассказали, соответствует действительности, – хмуро произнес он, – то я не понимаю одного: как Витт воспринял всю эту ситуацию, наверняка зная, что вас никогда не связывали узы брака?

Флора невесело усмехнулась.

– Можно только догадываться. Скорее всего, ему так было удобно. Я же говорю, он человек довольно рациональный... а самозванная жена к тому же весьма хороша собой. Разве нет?

– Очень, – Вит ничуть не покривил душой.

Она по-прежнему не смотрела на него, предпочитая поросшие елями горные склоны противоположного берега и гонимые легким ветерком мелкие волны.

– Ты не думай, мне от тебя ничего не надо, – сказала она. – И не твоя вина, что из-за досадного недуга из памяти выпала немалая часть воспоминаний... Я прекрасно понимаю: у тебя теперь совсем другая жизнь, в которой мне места нет. Просто хотелось, чтобы ты знал.

Вит слушал ее ровный уверенный голос и в который раз удивлялся поразительному спокойствию этой прелестной, но, очевидно, глубоко несчастной женщины. Как бы ему хотелось, чтобы все сложилось по-другому! Чтобы провалилась в тартарары эта чертова амнезия... чтобы не было нужды разрушать призрачные надежды, добавляя новые и новые разочарования.

– Ты права, – через силу выдавил он, – многого я не помню. В том числе и тебя. Извини, так уж сложилось. А потому, давай раз и навсегда решим...

– ...что прошлой жизни у нас как будто бы не было? – ее прелестная головка с красиво уложенной в круг белокурой косой качнулась вправо-влево. – О, Вит, Вит... у тебя есть для этого серьезные основания?

– Серьезней некуда. Я безумно люблю и, мало того, трепетно обожаю свою жену, – он специально акцентировал слова «люблю» и «обожаю» в надежде, что это получилось у него убедительно.

– Которую жену, любимый? Первую, вторую?..

Он секунду помолчал, мучительно подыскивая достойный выход из положения.

– Единственную, – сказал он. – Простите, если сможете, Флора... Ты поразительно хороша, но люблю я другую.

Он поднялся и, не оборачиваясь, пошел прочь. На душе скребли кошки.

«О-о... оказывается, ты у нас двоеженец! – внезапно проклюнулся внутренний голос. – Шалун, однако...»

«Заткнись! – осадил его Вит. – И без того тошно.»

Внутренний голос послушно умолк.

«Бедная женщина, – думал Вит, торопливо вышагивая по дорожке в сторону жилого корпуса. – Два мужа... а по сути – ни одного. Невеста, а затем и супруга пораженного беспамятством амнезоида... малая толика счастья, а затем бесконечные будни с нелюбимым, а по сути абсолютно чужим человеком. Не позавидуешь... никому из нашей троицы. А более всего несчастной Флоре...»

Ему вдруг пришло в голову, что разговор с Йолой о Флоре и Фауне случился далеко неспроста. Почти наверняка пораженная недугом память вытолкнула наружу намек на воспоминание о реальном событии, главной героиней которого была именно Флора...

«Черт бы побрал и тебя самого, и твою приносящую лишь горе амнезию! – подумал он, проходя мимо охранника в жилой корпус. – И неуемную любвеобильность впридачу! Две жены за год – такое не под силу даже незабвенному Мигуэлю Ортеге!»

***

Алексей встретил его на пороге едва ли не с распростертыми объятиями.

– О-о!.. Кого я вижу! – радостно провозгласил он. – Ну, наконец-то, а то я совсем заждался!.. Уж вечер близится, а... э-э... тебя все нет и нет...

Казалось, еще немного, и он бросится Виту прямо на шею. Однако, заметив бледный и осунувшийся вид соседа по комнате, сразу посерьезнел и осторожно спросил:

– Что-то случилось? На тебе лица нет.

Вит молча прошествовал к койке и тяжело плюхнулся на край, низко опустив голову.

– Устал, как последняя собака, – объявил он. – Сначала Хайрулла этот, а потом... вообще жесть.

Он безнадежно махнул рукой.

– Это ничего, – засуетился Алексей. – Сейчас чайку организуем... глядишь, и полегчает. Я тут целый день сижу в полном одиночестве, представляешь? Озвереть можно! От нечего делать взялся за изучение кухни... правда, ничего толком так и не получилось... Везет тебе, хоть кто-то внимание обратил. А вот я, в отличие от тебя, вообще никому не нужен. Никому!.. Мне так и сказали: не нужен, говорят, ты нам ни с какой стороны, но и отпустить на волю никак не можем. Секретность, говорят. Весело, правда? Не думал, что придется доживать свой век в таком замечательном месте.

– Ну, это мы еще посмотрим... какие твои годы... А кто сказал?

– Да вчера... этот желторожий, который сцапал нас на дороге. Так и сказал: ты, говорит, застрял здесь надолго... А этот Хай... как ты говоришь?.. он кто?

– Хайрулла, – поморщившись, произнес Вит. – Местный царь и бог, вали по-ихнему. Удостоил меня высочайшей аудиенции.

– Ага... – Алексей долил кипятка в заварочный чайник и накрыл его полотенцем. – Ну и какое впечатление он на тебя произвел?

Вит поднял на него тяжелый взгляд:

– Сложное. Как бы тебе... э-э... пообразнее? О птерозаврах что-нибудь слышал? Или, например, о птеродактилях?

– Это летающие ящеры... верно? – Алексей достал откуда-то чашки и поставил на стойку. – Ну... если не ошибаюсь, то летали они очень давно. Я имею в виду – настоящие... А ненастоящие, бывает, залетают к нам и сегодня... Ты это к чему?

– Хайрулла поначалу произвел на меня впечатление, какое, наверное, произвел бы обычный птеродактиль. Но есть в нем что-то такое... В общем, хочу предупредить тебя, да и себя тоже: он вполне способен перевоплотиться из обычного птеродактиля в птеранодона.

– Э-э... А в чем разница? Между обычным и необычным птерами?..

– Ну, обычные птеродактили были самой разной величины. Большинство из них – просто мелочь величиной с воробья... с палец... с ладонь... По-гречески дактилос – это палец, а на латыни – финик. Понимаешь?

– Чего же тут непонятного? – пожал плечами Алексей. – Что палец, что финик – один хрен. Правда, хрен греко-латинский, не наш. У нас хрены по огородам такие, что всех птеродактилей распугают.

– Да ради Бога, я ведь не против!.. А что это тебя, мой друг, на хренах вдруг замкнуло?

– Не знаю, – Алексей не на шутку задумался. – Может, к дождю?..

– И часто у тебя случаются метеорологические позывы?

– Не чаще, чем у тебя позывы птерометрические, – усмехнулся Алексей.

– Молодец. Один – один, – оценил Вит. – Но я хотел всего лишь напомнить о разнице, вот