Фредерик Пол - Восход Чёрной Звезды
— Да, — согласилась Делила, шевельнувшись. Легкое движение как будто спугнуло Многолицего, он отдернул ладонь, лежавшую на бедре Делилы, о чем она тут же пожалела. — А потом? Если мы добьемся доверия?
Многолицый сказал печально, но решительно:
— Шансов предотвратить войну у нас почти нет. Но и выбора не остается. Сделаем все, что сможем.
Хорошо еще, что военные познания урней, пусть и обширные, отличались односторонним характером. И это уже давало землянам призрачную надежду совершить невозможное. Для урней война означала именно «сражение», «схватку», «бой». Разрушение городов, уничтожение живой силы противника, даже аннигиляцию целой планеты. И больше ничего. Шпионаж и коварные уловки были не в их репертуаре. Если Живые Боги имели понятие об искусстве шпионажа и предательских измен, своим питомцам они его не передали. Поэтому Цзунг Делила и Многолицый беспрепятственно добились, чего хотели. Джач с распростертыми объятиями встретил Многолицего, ввел его в планирующую секцию Совета, а Эй-Белинка приветствовал Делилу на практических занятиях. С большим удовольствием, нужно сказать, потому что Делила немедленно стала «звездой» учебной группы, любимой ученицей Эй-Белинки.
А научиться нужно было многому! Урни располагали оружием, о котором Делила понятия не имела, и даже не представляла, что такое оружие существует. Не только ракеты, лазеры, пучки тяжелых частиц, артиллерия, ручное оружие — нет, урни разработали целую систему, в которой отдельным видам вооружения была отведена своя особая роль. За восемь тысяч лет урни познакомились с технологией девяти разных цивилизаций. Конечно, не все, что они знали, было применимо к задаче освобождения США из-под ига агрессоров-оккупантов. Например, акустические гранаты, смертоносные для арахноидов, которые их изобрели, вызывали у людей лишь головную боль.
Но в оружейных кладовых урней хранилось немало прочих жутких изобретений.
Делила старалась не дать страху власти над собой, загоняла ужас поглубже. Оружие есть оружие. И собственным искусством она гордилась, как всякий профессионал. Начав с нуля, она быстро превзошла товарищей по группе — всех янки, всех урней и всех Настоящих Американцев, исключая Миранду. Делила оказалась прирожденным стрелком. И дело было не просто в умении рассчитать поправку или упреждение. Талант ее был более глубинного, инстинктивного свойства. Даже на урацком полигоне, где мишенями служили то китайские ракеты, то аппараты Живых Богов, похожие на иглы с пучками нитей на конце, наподобие грив, или какие-нибудь шары, каплевидные конструкции и многогранники — летательные машины прочих цивилизаций, которые имели несчастье воспользоваться «помощью» урней, — даже при стрельбе ионным пучком, или электромагнитными гранатами, или хлесткими шрапнельными ракетами, превращавшими панцири в решето, — в любом случае просто талантливый наводчик или стрелок отличался от абсолютного чемпиона одним: последним руководила подсознательная жажда разрушения.
Жажда разрушения у Делилы была.
Ее немного раздражала Миранда — эту вертихвостку не удавалось превзойти даже в умении уничтожать, но с угрюмым удовлетворением Делила заметила, что Кастору далеко до обеих женщин. У Кастора открылись неожиданные способности в иной сфере. К изумлению Делилы мальчишка оказался прирожденным пилотом. Пилотировать ему приходилось всего лишь дистанционно управляемые зонды — для начала в пределах влажной атмосферы Мира, потом — орбитальные мини-аппараты, не более чем топливные баки с телеметрической системой на крышке, в общем-то, ничего выдающегося. Но врожденный талант сразу же показал, на что он способен. Долгие часы, которые он просидел за учебными терминалами, позволили Кастору натренировать дополнительные необходимые навыки, и он так же точно и быстро считывал показания навигационных приборов, оценивал предлагаемый машиной курс и выполнял маневр, как и Делила, — это притом, что за спиной у нее были годы летного опыта. А потом… потом урни дали ему Глаз! Настоящего шпиона-разведчика, заброшенного через переходник на земную орбиту, чтобы подсматривать за китайцами и всем, чем они там занимаются. Это была вершина всех мечтаний Кастора! Теперь он управлял собственным космическим кораблем! Корабль слушался его команд, исполнял все, что Кастор от него хотел! Кастор пришел в такой восторг, что даже Делила улыбалась, глядя на него. Однажды после полудня, когда закончились полетные занятия, она вслед за Кастором вышла из-под навеса, последовала за ним вдоль предангарной площадки.
— Эй, юноша! — добродушно окликнула она Кастора. — Погоди-ка. Не убегай. Я тебя не съем.
Он обернулся, увидел ее, покраснел.
— О Делила! Я думал… ну, понимаешь…
— Да? Ты думал — что? Что я стяну с тебя одежду прямо здесь, на глазах наших маленьких друзей?
За ними, как всегда, увязался отрядик глупых урней.
— Я думал, мы вечером увидимся, — закончил Кастор.
— Ну да, если старой женщине захочется немного ласки, ты не откажешь в ее просьбе, очень благородно, — сказала Делила и, прислушавшись к собственным словам, решила, что взяла неверный тон. Всё Миранда, во всем эта гадюка виновата, подумала она. Миранда заставляет ее ревновать. На самом же деле она вовсе не ревнует, просто из самых добрых чувств ей хотелось бы продолжать — в разумных пределах, — сексуальные отношения с этим молодым человеком, чтобы он зря не растрачивался на глупых желторотых вертихвосток или гарпий-янки с их ненасытным аппетитом… Поймав себя на этом, она решила, что мысли приняли нехорошее направление.
— Кастор, — сказала она покорно (настолько покорно, насколько вообще была в состоянии изобразить смирение), — мне просто нужно с тобой поговорить.
Он посмотрел на нее оценивающе. Она понятия не имела, что он увидел в ее лице, но тем не менее он сказал:
— Конечно, Делила. — Он усмехнулся. — Я как раз шел посмотреть, как играют детишки. Хочешь, пойдем вместе?
— Куда пойдем? — Она повертела головой. С этой стороны предангарной площадки располагалось гнездо, и там Делила уже успела побывать неоднократно. Еще раз наведываться в гнездо ей не хотелось — не очень-то приятно чувствовать на себе враждебные взгляды воинственных двухметровых амазонок.
— Увидишь, — пообещал Кастор. И не обманул.
Школа располагалась за гнездом. Детишки — там были девочки — от трехлетних крошек до десятилеток, будущих завоевательниц. Делила и Кастор вошли в класс, и сестрицы-учительницы приветствовали Кастора сияющими улыбками, наградили Делилу настороженными взглядами и, поднеся к губам пальцы, предупредили обоих о необходимости вести себя тихо. Детишки прикипели к призматическому экрану, где игра была в самом разгаре. На экране шел бой. Модели кораблей (вернее, Делила сначала приняла их за модели, а потом с холодеющим сердцем убедилась, что это — документальные кадры) вели космическую битву. Корабли были громадные, настоящие разрушители планет, космические дробилки. Флот планетарных сокрушителей старался прорваться к сиренево-коричневому диску какой-то планеты, и хотя на пути его встала завеса кораблей-защитников и часть нападающих судов была уничтожена, либо подбита, либо корабли-защитники шли на самоубийственный таран, нападающие взяли верх численностью и огневой мощью. Планетодробилки прорвались к цели.
И планета была взорвана.
Делила выскочила из класса, не в силах больше там оставаться, потому что давным-давно погибшая планета напомнила ей о возможной и скорой судьбе Земли.
Немного спустя к ней присоединился Кастор, за которым бежали весело щебечущие детишки и, разумеется, вездесущая компания развеселых глупиков. Но на этот раз глупики не просто так сопровождали школьниц — им предстояло поработать.
— И что теперь? — вздохнула Делила.
Взгляд у Кастора был снисходительно-сочувствующий.
— Погоди минутку. Сейчас начнется игра. Просто смотри.
Правила игры были девочкам хорошо знакомы. Урням — тоже. Сестрицам-учительницам не пришлось рассаживать урней по самоходным тележкам, которые выстроились в ряд вдоль поросшей мхом лужайки. Каждым маленьким экипажем управлял глупик. Глупики запрыгнули на водительские сиденья, самоходики выстроились, в строгом порядке разделившись на эскадры. У каждой ученицы был свой экипаж с водителем-глупиком; урни были обучены (наподобие земных собак) выполнять команды своих хозяек… И вот началась игра. Они атаковали друг друга, эскадра на эскадру, или совершали одиночные вылазки, с радостными воплями и вскриками тараня друг друга. Девочки выкрикивали приказы, урни их исполняли. ТРАХ! БАХ! Детишки веселились от души.
Кастор тоже развлекался вовсю, как заметила Делила. Урни управляли ярко раскрашенными самоходиками, изображавшими танки и орудия; девочки управляли урнями, а Кастор назначил себя генералом. Сразу двух враждующих сторон! «Выдвигай правое крыло!» — приказывал он. «Внимание, атака в центре! Вперед, на прорыв!» «ПУХ» — выстрелила одна из самоходных пушек, и глупик, выскочив из танка, с визгом помчался прочь с поля боя. Брызги пурпурной краски из игрушечного снаряда испачкали лужайку позади него. Кастор обернулся к Делиле и спросил, ухмыляясь:
