Станислав Гримайло - Узкие дороги космоса

— Скажите, а чем вы здесь занимаетесь? — озадачил собеседника простым, на первый взгляд, вопросом.

Мудрость человеческая бесконечна... или глупость? Порой совершенно невозможно понять, к какой из этих крайностей следует отнести очередную диковину. Вот, например, вопрос на засыпку: почему на нижние этажи научно-исследовательской станции так тяжело попасть? Первые три уровня насквозь пронизаны широкими и удобными коридорами, множество лестниц и лифтов. А дальнейший путь может продолжиться за неприметной дверкой, по неудобной лесенке, причем, только на следующий этаж, который опять придется почти весь облазить, дабы найти следующий спуск. Строите секретную лабораторию — так не делайте такие просторные верхние уровни, а если соорудили огромную научную станцию — так зачем создавать трудности для ученых?

Хотя, может быть, местным обитателям наоборот нравилось блуждать по этим бесконечным запутанным коридорам? На поверхность выбраться невозможно, каждый день одни и те же люди, надоевшие до оскомины рабочие кабинеты и небольшие жилые помещения. Чем не развлечение — пропустить свой поворот и блуждать по этажу в поиске правильной дороги. А если еще и на каждом уровне пропускать свой поворот... Странные люди придумали это место. Да еще и построили.

Наверное, я бы никогда и не узнал об этом лабиринте, если бы не возникло желание объединиться в поисках непонятно чего с Хантом. Но вдвоем, по крайней мере, веселее. Хотя, судя по тому, как часто появляются в этих местах из ниоткуда разные люди, бродить в такой компании мы долго не будем. Еще кто встретится за очередным поворотом...

Следующий коридор, обязательная остановка у каждой двери, попытка открыть ее и заглянуть: вдруг лестница. Повторяя на автомате ставший привычным за последние пару часов алгоритм, я мыслями вернулся к тому разговору, итогом которого и стал дальнейший путь.

— Скажите, а чем вы здесь занимаетесь? — озадачил собеседника простым, на первый взгляд, вопросом.

— Отдыхаю, — лениво отозвался Хант, — а если взглянуть шире, то пытаюсь отыскать дух станции.

— А почему не сердце, почки или печень? — спросил насмешливо.

— В этом нет ничего интересного. Обычные установки с очень большим запасом прочности говорят всего лишь о тщательном подходе создателей, а не о чем-то исключительном и загадочном.

— Разве дух — не эфемерное понятие?

— Нет, — отозвался Хант, выпрямившись и направив свой взгляд на меня, продолжил, — как вы понимаете, научно-исследовательская станция создается с одной конкретной целью: познавать. Это может быть что угодно: новый вид энергии, технология, глубочайшее изучение тайн вселенной или микрокосмоса. Любая деятельность человека, тем более в таких масштабах, ведет к четко поставленной цели. Значит, где-то здесь есть что-то очень ценное.

— Это место давно заброшено, может даже тысячи лет назад, и, как вы упомянули, все так хорошо сохранилось именно из-за надежной системы жизнеобеспечения. Но это же никак не гарантирует того, что здесь были разгаданы тайны мироздания, — возражаю с сомнением.

— Естественно, — откинулся на спинку Хант, — но попробовать стоит.

Вот же эти ученые, нет, чтобы как бравый пилот, выполнить поставленную задачу и не грузиться, все ищут и ищут...

— А вы откуда?

— НИИ.

Ричард не стал уточнять название, но и так понятно — Вейра. Что это вообще за такой институт, посылает толпы ученых в такое место, а потом еще и не признается в этом.

— А я пилот кипера.

— И что вы тут делаете? — безразличным тоном поинтересовался собеседник.

— Э-э... хожу.

— Ходите? — в голосе Ханта появились нотки интереса.

— Я пилот, а эта профессия не способствует ежедневным прогулкам, в то время как ходьба очень полезна для всего организма. Вот пока есть свободная минутка — и брожу. Интересное место, есть на что поглазеть, и нет скукоты, — стыдно признаваться, что сначала потерял целую экспедицию, теперь еще и второй пилот затерялся в глубинах Лабиринта...

Ричард покивал, показав глубокую веру в мои слова, но при этом отвернулся, видимо, чтобы скрыть иронию на лице. С другой стороны, а что он хотел услышать в ответ на: "ищу дух станции"?

Повисла тишина. Странно, но спать совершенно не хочется, и я, бездумно уставившись в окно, ощутил странное беспокойство. Буйная круговерть атмосферы Черной Звезды непонятным образом вызывает стойкое ощущение настороженности, тогда как станция навевает спокойствие и расслабленность. Такое впечатление, что или станция не на своем месте, или изначально было создано такое противопоставление: буйная атмосфера снаружи и внутреннее спокойствие. И только сейчас я понял, что после Лабиринта в этом месте постоянно витает легкое чувство тревоги — искусственные стены и потолок видимо не могут задержать негативные посулы Черной Звезды...

Стойкое желание нарушить звенящую тишину вылилось в вопрос:

— Куда путь держите?

— Вниз, — отозвался Хант.

— Почему?

— Все научно-исследовательские станции строились по одним четким правилам. Важные или секретные лаборатории располагали как можно глубже — во избежание, так сказать, выхода опытов из-под контроля.

— А терминал, места для отдыха и развлечений на поверхности?

Хант хмыкнул:

— Секретные лаборатории строили так, чтобы их невозможно было обнаружить. Терминала, мест для отдыха и подобной ерунды там просто не было.

— Тогда здесь не может быть ничего интересного, — сделал очевидный вывод.

— Не совсем так, — спокойно ответил собеседник и выудил из кармана плоскую коробку, со щелчком ее открыл: внутри оказались непривычного вида сигареты. Осторожно выудив одну, прикурил от небольшой, но, похоже, металлической зажигалки, и, выдохнув дым, продолжил:

— Вы, я полагаю, побывали в ангаре. Там множество мелких кораблей, довольно таки древней конструкции. Маломощные источники энергии, небольшой запас хода и совершенно смешная грузоподъемность. Куда на таком корыте можно долететь? А в другом направлении вы пока не успели побывать, потому и ваши впечатления неполные. А значит и выводы — ошибочные.

— Там закрыто.

— Центральный проход закрыт, и как его открыть — загадка та еще. Но можно по техническим коридорам спокойно пройти.

— И вы там уже побывали.

— Совершенно верно.

— И что там? — спросил с интересом.

— Секционный ангар.

Не удивительно. Я и так с самого начала подумал, что там может быть посадочная площадка для пассажирских лайнеров. Так что... Хотя, что значит "секционный"?

— Секционный?

— Незнакомо? — хмыкнул Хант. — Это просто не ангар в привычном понимании, а несколько коридоров: технических, пассажирских, грузовых, к месту посадки большого и тяжелого корабля. Очень большого.

— И как это может сказаться на неправильной оценке назначения станции?

Стало появляться стойкое желание кашлянуть. Неприятный привкус у сигарет Ханта, нет ни приятных лесных или фруктовых запахов, такое впечатление, что в его сигаретах сплошная сухая трава с целым сонмом различной химии. Гадость, одним словом. Как он умудряется впускать такую отраву в свой организм намеренно, когда даже остаточный дым вызывает внутренние протестующие позывы?

— Там стоит корабль, что очень странно, — задумчиво начал собеседник, — и его модификация тоже вызывает немало вопросов. По крайней мере, у меня создалось впечатление, что это самый настоящий колонизационный ковчег.

— Вы шутите?! — я резко выпрямился, уж очень ошеломляющая новость.

— Мы можем прогуляться к нему, дорогу я знаю, посмотрите сами.

Разве возможно отказаться от такого предложения?

— Идемте, — предложил Хант, поднимаясь из кресла.

Эх... так хорошо сидели, и снова топать по этим бесконечным коридорам... Но любопытство одержало безоговорочную победу, и я, отогнав желание о времяпровождении в удобном кресле, поднялся, закинул на плечо рюкзак и двинулся следом за Хантом.

Спустившись по лестнице и пройдя в холл, нырнули в непримечательную дверцу с запрещающими знаками. Сразу стало и без всяких надписей понятно, что это технический коридор: полумрак, теснота, обилие каких-то маленьких дверец то на уровне ботинок, то под потолком, целая связка труб над головой, обшарпанные стены и непонятные разноцветные полосы в самых неожиданных местах.

— Занятное местечко, — поделился впечатлениями с Хантом.

— Три поворота и попадем в общий коридор уже за шлюзом.

— Какой смысл в бронированном шлюзе, если его можно с легкостью обойти по техническому коридору? — удивляюсь странной логике строителей станции.

— Резонное замечание, — ответил Хант, переступив через толстенную трубу, пронизывающую проход. Похоже, тут еще следует внимательно и под ноги смотреть, а то можно близко познакомиться с очень приветливым металлическим полом.

— Затрудняюсь ответить на ваш вопрос, — продолжил после недолгого молчания собеседник, — по-видимому, по неизвестной причине этот коридор решили сделать сквозным, вы вскоре убедитесь, что изначально такое не планировалось.