Андрей Ливадный - Душа одиночки
Для лиц, несущих номинальную ответственность за карантин планеты, небольшое количество сенсорных устройств, связанных с аварийным передатчиком гиперсферной частоты виделись скорее перестраховкой, чем насущной необходимостью.
По их мнению, вся техника, оставшаяся на Везувии после войны, учитывая агрессивную среду планеты, давно утратила функциональность, о чем свидетельствовали пять веков абсолютного спокойствия, за время которых не было зафиксировано ни одного происшествия.
Неудивительно, что сигнал, внезапно поступивший из системы Везувия, за пять часов до запланированного прибытия туда объединенного флота Окраины, вызвал тревогу в генеральном штабе Конфедерации.
Это произошло, когда над столицей Элио царила глубокая ночь.
Герхард Кох не мог предугадать грядущее событие. В это время он находился в своей резиденции расположенной в пригороде Раворграда и не ждал дурных новостей.
Дежурный офицер, принявший сигнал тревоги от станций слежения системы Везувий, тут же передал информацию по инстанции.
Минуту спустя в информационном центре появились ответственные офицеры штаба флота.
– Привет Дима. – Майор с припухшими, покрасневшими глазами, и чуть отставший от него полковник одновременно взглянул на показания хронометра. Майор посторонился, пропуская старшего по званию и тот, склонившись над плечом дежурного капитана, спросил:
– Что тут стряслось?
– Сигнал из системы Везувия. Аномалия небывалой мощности. Датчики фиксируют одновременную работу шести генераторов низкой частоты, связанных с одним материальным объектом.
– Обратный переход? Кто-то всплывает в системе Везувия?
– Без сомнения. Я послал сигнал на расконсервацию аппаратуры слежения. Через пару минут пойдет полная телеметрия с разверткой видеоряда.
– Хорошо, подождем. Как планета?
– Спокойно.
– Ну, значит пол беды. Приостанови тревогу по инстанции. Посмотрим что там…
– Объект начинает набирать массу. Предварительный анализ показывает порядка семисот миллионов тонн.
– Сколько?!
– Семьсот миллионов, сэр. Это данные с масс-детекторов.
В следующий момент с предупреждающим сигналом включилось сразу семь виртуальных сфер.
– Дьяволы Элио… Что это за корабль?!
…
Он был огромен.
Совершенно незнакомые, а если выражаться точнее – прочно забытые формы, пугали и одновременно вызывали непонятный трепет: с первых секунд появления видеоизображения оцепеневшим от неожиданности офицерам стало ясно – этот гигант вобрал в себя все – знания, опыт, надежды некой Цивилизации.
В черноте космоса на фоне красноватого сияния Везувия медленно поворачивалась вокруг оси станция слежения. Из ее недр уже выдвинулась прямоугольная платформа с установленным на ней полнообъемным сканирующим комплексом, издали напоминающим ажурное насекомое.
Разом заработало еще два десятка мониторов, повторяя одну и ту же картинку: на фоне вселенского мрака растет, укрупняется нечто, щедро осыпанное искорками разноцветных габаритных огней.
…Одна из установленных на платформе видеокамер повернулась, поймала приближающийся корабль и начала «наплыв».
Зрелище потрясало.
Изображение укрупнялось, постепенно вырисовывая на фоне мрака все новые и новые детали величаво проплывающего мимо станции исполина.
Его размеры, конструкция, формы, – все поражало взгляд, казалось настолько необычайным, мощным, что не сразу укладывалось в сознании. Камера продолжала автоматически менять ракурсы съемки, и дежурный офицер вдруг ощутил, как зашевелились волосы на голове, а по коже побежали мелкие мурашки, когда он увидел обтекаемый нос корабля, на серебристом потускневшем от долгого пребывания в космосе покрытии которого отчетливо выделялась надпись:
"ЗЕМЛЯ. КОЛОНИАЛЬНЫЙ ТРАНСПОРТ «АЛЬФА».
Это был шок.
Диаметр носовой части первого колониального транспорта прародины составлял пятьсот метров. По своей форме управляющий модуль походил на серебристую полусферу, обращенную выпуклостью к клубящейся багряной атмосфере Везувия.
Камера продолжала автоматически следить за кораблем, ее фокус опять переместился, показывая колониальный транспорт под иным углом, – теперь он был виден во всю свою семикилометровую длину.
Сразу за полусферой управления начинался так называемый «вращающийся корпус». Он имел уже полтора километра в поперечнике, с носовой частью его соединяла соответствующих размеров коническая муфта, поверхность которой серебрилась ажурным лесом антенн. Внутри этой переходной части размещалась система ориентации корабля.
Темные ромбовидные бронеплиты медленно проплывали перед взглядами офицеров, демонстрируя тысячи убранных внутрь обшивки надстроек, располагавшихся между тремя ребрами вращающегося корпуса. По торцевой части каждого ребра, на всю семикилометровую длину протянулись, чередуясь друг с другом плотно закрытые люки, двух конфигураций. Их предназначение не вызывало сомнений – это были диафрагменные порты орудийно-ракетных систем, чередующиеся с вакуум-створами стартовых шахт, предназначенных для старта малых кораблей поддержки и отделяемых посадочных модулей.
– Великий Космос… Это действительно «Альфа»… – Потрясенно произнес полковник Хоггинс (он в эту ночь являлся ответственным по штабу) – Объявите общую тревогу! Свяжитесь с президентом Конфедерации и адмиралами флота!
Пока он отдавал запоздалые распоряжения, корабль продолжал свое неторопливое движение мимо станции, и теперь в фокусе передающих систем постепенно перемещался двухкилометровый трезубец ходовых секций плазменной тяги.
Данная часть «Альфы», так же как и носовая полусфера, не вращалась. Нос и корма были соединены между собой конструктивным валом, который являлся осью симметрии колониального транспорта и совершал медленные обороты в сторону, противоположную вращению внешней обшивки, позволяя тем самым носу и корме корабля оставаться неподвижными.
Три сегмента ходовых установок располагались под углом в сто двадцать градусов, образуя симметричную пространственную вилку. Каждая секция оканчивалась тусклым коническим соплом, названным так по аналогии с древними выходными отверстиями жидкотопливных ракетных двигателей.
Разница между ними заключалась в том, что «дюзы» Альфы имели порядка двухсот метров в поперечнике, и в рабочем режиме из них из них вырывались отнюдь не продукты химического сгорания реактивного топлива, а плазма, образованная в результате управляемой термоядерной реакции синтеза гелия, что позволяло «Альфе» разгоняться до околосветовых скоростей.
Топливом кораблю служил водород.
Не секрет, что понятие вакуум, применительно к межзвездной среде, неверно и давно превратилось анахронизм, – на самом деле пространство между звездами не является пустотой, оно наполнено разреженными атомами водорода, частичками пыли, формами излучений. Исходя из этого знания двигательные секции «Альфы» были снабжены электромагнитными уловителями, которые после окончания разгона могли собирать некоторую часть водорода прямо из космического пространства.
…
В корме постепенно удаляющегося корабля внезапно вспыхнули три ослепительных, нестерпимых для глаза солнца.
Это заработали термоядерные реакторы «Альфы».
Корабль ускорялся, покидая точку гиперпространственного перехода, который был осуществлен при помощи состыкованных с колониальным транспортом шести конвойных носителей эпохи Первой Галактической, которые конструировались для транспортировки через гиперсферу поврежденных крейсеров Альянса.
Теперь они медленно уплывали прочь от исполинского корабля, который начал плавный разворот, выходя на первый виток орбиты вокруг Везувия.
– Внимание сигнал! – Дежурный офицер оторопело смотрел на данные сканирования, переданные со станции расположенной по другую сторону планеты. – Тройственный сигнал, с масс-детекторов, расшифровка телеметрии указывает на крейсера Альянса. Идут в боевом построении встречным орбитальным курсом!
– Сэр, мы можем затребовать из архивов характеристики несущей частоты и позывные «Альфы»
– Отставить. – Губы Хоггинса исказила недобрая улыбка. – Работаем в режиме записи.
* * *
– Капитан, сенсоры фиксируют возмущение гравиполя! Три объекта на масс-детекторах! Предварительная оценка сигнала соответствует параметрам крейсеров, движущихся в боевом построении!
Фрайг… Они опередили нас.
– Контейнеры с нанопылью катапультированы!
– "Нибелунги" первой волны докладывают о готовности к старту. Вакуум-створы открыты!
Миг, когда он должен принять первое, возможно уже необратимое решение.
