Владимир Поселягин - Крыс-1.
Насчёт заправить не соврали, вещей парней в кузове не было, только пустая бочка, но её трогать не стали, а расстелив шинели стали укладывать раненых, кстати, двое наших были тут же, им уже и операции местным хирургом были сделаны, пока я у особистов был, и они считались транспортабельными. В смысле, оставить их тут не могли, и требовалось вывезти, штаб полка тоже снимался. Так вот, пока грузили раненых в кузов и в прицеп, я быстро осмотрел ранец бывшего водителя бронетранспортёра. Он порадовал меня двумя банками советской тушёнки, тремя пачками галет, «ТТ» с двумя магазинами, и патронами россыпью, гранатой «Ф-1», а также неплохим бритвенным набором, и грязным полотенцем. Постирать надо будет. Были ещё личные вещи, но они меня не заинтересовали, а бельё я отдал местным, порвут на бинты, оно чистое. Пару пачек немецких сигарет отдал санитарам, спички вот оставил. Пачку писем, перевязанную бечёвкой, отдал тем же санитарам с просьбой отнести особистам, может, что найдут интересное в них. Всё это я перекидал в свой сидор, а ранец выкинул, мало ли кто увидит подозрительный предмет, попробуй, докажи что это трофей. Особо меня порадовала ценная находка в ранце, так это походный армейский котелок. Он имел крышку, внутри миску для второго, кружку и ложку, в общем, всё что нужно. Хорошая вещь, пригодится, я её тоже забрал.
Когда погрузка была завершена, со мной отправляли старшую медсестру санчасти, в качестве сопровождающей, подошёл непонятно откуда возникший Егоров.
- Рома, отойдём, - попросил он.
Мы отошли чуть в сторону и лейтенант сообщил, что меня местным передали временно. Егорова, и всех погранцов оставляли в этой армии. С диверсантами было просто беда, а сил у местного особого отдела было мало, так что такому пополнению, не смотря на то, что парни были в плену, местные были рады. В общем, их отправляли в тыл, подлечиться, да пройти проверку, после чего ими пополнят основные команды или сформируют отдельную, вот лейтенант и смог пробить, чтобы меня вместе с машиной закрепили за ними. Так что местным я помогу только с ранеными, после чего вернувшись, повезу группу Егорова в тыл, вот такие дела. Кстати, местный начальник особого отдела смог пробить насчёт автобата в котором я до сих пор числюсь. Не было его больше, из-за понесённых потерь в людях и технике автобат был расформирован. Если бы командиры не погибли, этого бы не случилось, но они попали под авианалёт во время отступления. Выходили, конечно, некоторые бойцы и командиры, но это единицы, так что часть была расформирована, а людей и немногую технику передавали в другие части. Командиры этого полка хотели меня тут оставить, но особисты надавили и меня отпустили, вон, только с ранеными уговорили помочь. А вот вторая «полуторка» всё же оставалась у них. Я к ней бегал, палатку забирал, чуть не подрался за неё с недавно назначенным водителем. Отдавать гад не хотел.
Про остальных я тоже узнал. Парней из частей НКВД отправляли дальше в тыл, пехоту, танкиста и артиллеристов, на сборный пункт, ими пополнят поредевшие части. В общем, норма.
- Лады, вернусь и заберу вас. Кстати, вы где встали?
- Возвращаться не надо. Держи карту, вот тут мы будем, с начальником особого отдела уедем, места для нас есть. Путёвку получил?
- Да, - кивнул я. – Интендант выдал проездные.
- Тогда езжай.
Егоров ушёл, наше новое начальство уезжало и забирало всех, а я прошёл к машине, и пошатнулся, удержавшись за открытую дверцу.
- Что случилось? - насторожилась медсестра, она как раз села в кабину, а её помощница санитарка устроилась в кузове на тюке палатки.
- Вторые сутки не сплю, что-то меня повело, да и ужин был сытный, вот и разморило, - пояснил я, после чего завёл машину и, убрав ручку кривого стартера в кабину, положив на пол, занял водительское место и попросил. – Вы за мной приглядывайте, чтобы не уснул на ходу.
- Хорошо, сделаю.
Осторожно стронув машину с места, я на небольшой скорости, направил грузовик к выезду, стараясь не растрясти раненых. Благодаря прицепу удалось забрать всех, что было хорошо. Село покидали все, и штабы и тыловые подразделения, оставался только изрядно потрёпанный батальон, что собирался держать тут оборону. Кстати, участковый был отправлен дальше в тыл с группой беженцев, там было четыре телеги, так что есть на чём скарб вывозить.
Мы въехали за околицу и неторопливо попылили по дороге. Уже низко висевшее солнце слепило, но к счастью оно было больше справа, так что ехать было можно. Изредка на ходу открывая дверь, я выглядывал, вставая на подножку, и внимательно осматривал небо, так как медсестре я это дело не доверял по той причине, что она с теми очками что носила, и танк не увидит, не то что самолёт.
До темноты оставалось ещё час-полтора, точного времени я не знал, и надеялся, что до места мы доберёмся быстро. А кстати, а сколько нам ехать?
- Куда едем?
- Пока прямо, - ответила медсестра.
- Меня пункт назначения интересует.
- Железнодорожная станция, там раненых принимают, - сообщила та пункт назначения. – Эвакопункт.
- Ничего себе, это же больше тридцати километров, – взяв карту, я прикинул и утвердительно кивнул. – Точно, тридцать три километра от нас. До темноты не успеем.
- Конечно не успеем, нас пораньше выпустили, а так лучше по ночам ездить. Фашисты с воздуха всех расстреливают, никого не жалеют, не смотрят на красные кресты.
- Я такой маршрут не выдержу, усну. Мне взбодриться надо. Тут речка или водоём какой будет по пути?
- Да, мост будем проезжать. Я тут уже несколько раз ездила. Дорогу знаю.
- Хорошо, минут на десять там встанем, а пока вы ранеными будете заниматься, ну и я сбегаю, освежусь в реке.
На дорогу мы потратили даже больше времени, чем я рассчитывал. Раненые постоянно стучали, требуя ехать по тише, не все могли вытерпеть дорогу, особенно те, у кого тяжелые ранения, и поранены кости. Однако через семь километров действительно был мост, на карте он тоже был указан, и мы, проехав его, нас досмотрели, встали сразу за ним. Пока медики занимались ранеными, санитарка заспешила с ведром к воде, я сбежал на берег, быстро разделся и с ходу нырнул в тёплые воды реки. Честно говоря, мне пришлось на глубину нырять, где холоднее было, чтобы взбодриться. Минут десять купался, но помогло, сонная одурь отступила. Выбравшись на берег, я быстро оделся, и поспешил обратно. Когда мы стронулись с места и направились дальше, то окончательно стемнело.
Фары вырывали из темноты часть дороги, что позволяло нам вполне уверенно ехать. Правда, на скорость это всё равно не влияло, не ехали – тащились. Иногда на ходу выходил покурить. Шучу, конечно, но ехали большей частью со скоростью пешехода, особенно где дорога убитая была. Но тут ничего сделать я просто не мог, раненые в кузове. Фары светили во всю мощь, так как на них не было защиты, нужно будет сделать. Но я надеялся, что у немцев нет ночных охотников, что атакуют одиночные машины на дорогах ночью.
Как бы то ни было, но к полуночи мы, наконец, оказались у самой обычной промежуточной станции, тут действительно принимали раненых, санитарные эшелоны подбирали по пути, поэтому, когда нас встретили и указали, куда подъехать я так и сделал. Разгружали раненых в какой-то пакгауз, где суетились медсёстры и врачи, моя машина тут не одна была, постоянно раненых подвозили.
После разгрузки, поставив метку на путевой лист, я попрощался, у меня приказ был двигаться в другое место, кстати, в двадцати километрах отсюда. Правда, я туда всё равно сразу не поехал, просто засыпал за рулём, а одному ехать это сто процентов в аварию попасть. Мне этого было не нужно, так что отъехав от станции, их бывало бомбили, я нашёл группу деревьев неподалёку от дороги, загнал под них машину, замаскировал ветками, не используя сеть, всё же маскировочная сеть была в моей машине, тюк лежал в кузове, и устроившись как раз в кузове, используя материал палатки как лежанку а сидор как подушку, спокойно уснул. Оружие у меня было, тот же «ТТ», так что если что, отбиться есть чем, да и граната имелась. Конечно, вольнонаёмному оружие не полагалось, не могли они его иметь, тем более я считался несовершеннолетним, однако немцы смотреть, если что не будут, шлёпнут, да и всё.
Разбудил меня непонятный и смутно знакомый звук, который перешёл в гул дождя, капли так и барабанили по тенту.
- О, авиация сегодня работать не будет, - была моей первой мыслью. Думаю, не я один обрадовался дождю, все устали как от жары, так и от постоянных налётов, а тут хоть какая-то передышка.
Потянувшись, я встал и, пригибаясь, подошёл к заднему борту, откинув тент, выглянул и убедился что на улице уже день, даже не утро. Вернувшись обратно, я поискал среди вещей трофейный мотоциклетный плащ, а что, всегда пригодится, вот как сейчас, накинул его на себя и покинул кузов. Прицеп стоял сзади мокрый, немного отмытый от пыли. Она так и стекала с его бортов грязными разводами, после чего справив малую нужду, я стал осматривать машину.
