Алые слезы падших - Майк Манс
Пётр встал со стула и подошёл к окну. Начался июнь. Петербург великолепен летом. День был не по-питерски солнечным и тёплым, даже немного жарким. За окном цвела сирень, пели птицы. А если посмотреть левее, между корпусами университета, то можно было видеть, как неспешно несла свои воды Нева, отражая безбрежную голубизну неба. За рекой сверкали купола, а на другом её берегу, ближе к металлическим аркам Большеохтинского моста медью сверкали отреставрированные пушки Ниеншанца[21]. Играла музыка на небольшом прогулочном пароходике, под деревьями целовалась какая-то парочка студентов. Жизнь была прекрасна. Нет, Пётр, ты – старый и глупый философ. Человечества – не плесень. Некоторые люди, конечно, ведут себя как паразиты, но не большинство. Основа всех человечеств была созидательной, нравственной. Люди, составляющие эту основу, являлись тем, что эту плесень стирает, создавая прекрасное и светлое, то, ради чего стоило жить.
«Возвышение или падение – вот выбор человека. Стабильность невозможна для него, как стабильность невозможна в природе. Либо всё идёт к хаосу, тлену, либо расцветает буйством красок и разнообразием» – раздался в его голове голос Сунила. Пётр уже привык к нему. Он не верил в его мистическое происхождение. Скорее, просто так духовно сроднился с гуру, что тот незримо присутствовал в мыслях всегда. Вероятно, озвучивались они голосом Кумари из-за переживания по поводу кончины друга.
Да, возвышение или падение. Каждая раса проходит эту развилку, становясь либо частью Сверхцивилизации, либо Падшими. Каждая, но не земляне. По какой-то неведомой причине, они словно зависли в положении равновесия. Земляне прошли «тест» Согласия и были приняты, потому что имели склонность к этике и морали, хотели стать частью большего, а не покорить и уничтожить. Но в то же время они пока что не настолько сместились в сторону Эмпатии. Когда-нибудь, в далёком будущем, под действием обстоятельств, а именно доступности благ и отсутствия необходимости борьбы за выживание, ген эмпатии у людей с планеты Земля сдвинется в нужную сторону, и они станут неотличимы от Кен-Шо и других братьев по разуму. Но сейчас находятся в положении равновесия, в чём не только их бич, но и несомненное преимущество. Земляне могли понять Несогласных. Земляне могли говорить на языке их ущербной этики. Земляне могли научить Согласие сосуществовать с теми, чья мораль неприемлема для Сверхцивилизации, в результате построив воистину галактический союз.
Эквилибриум, равновесие. Вот слово, описывающее роль Земли. Третье «Э» и название для книги. Точно, он слегка изменит название, пусть Сунил на небесах не обижается «Эквилибриум: Временное Вечное».
Громкий звонок мобильного, лежащего на столе, выдернул его из мыслей. Пётр подошёл к столу и вгляделся в экран уже слабеющим от возраста зрением. Дмитрий Волков? Вот так дела. Он радостно нажал «принять» и приложил телефон к уху.
– Дима?
– Пётр Владимирович! Приветствую! – голос Волкова в трубке был таким чётким, словно тот звонил из соседнего здания, а не с другой планеты за двенадцать световых лет от Земли.
– И я рад тебя слышать! Как у тебя дела? – Петра растрогало, что Дима назвал его по имени-отчеству, как к нему обращались обычно студенты, а не члены миссии Согласия.
– Спасибо, отлично! Надеюсь, у вас тоже всё в порядке? Не болеете?
– Нет, нет, слава богу, я в порядке, благодарю. Чем же я обязан столь неожиданному звонку сквозь Вселенную?
– Как всегда вы проницательны, Пётр Владимирович! Я тут общался с Генрихом Ланге, и он рассказал о ваших новых мыслях и идеях. Вы уже в курсе про битву?
Пётр удивился. Что за битва? Он что-то пропустил, сидя в Петербурге?
– Н-нет, – слегка запнулся Григорьев, – о какой такой битве речь?
– Что ж, рад, что я позвонил первым. Но, увы, вынужден сообщить вам новость, и она не самая радостная, – Дима вздохнул в трубку. – О битве мне рассказал Артур, флот Согласия встретил авангард З’уул и разбил его, но мы потеряли почти половину всех кораблей. Вообще всех, Пётр Владимирович. Противник оказался невероятно силён и превосходит нас в численности настолько, насколько вообще можно представить. Так что сейчас начали применять беспрецедентные меры, в том числе перенесли штаб военной операции по защите Согласия в Солнечную систему. Но главное – Артур сказал мне пообщаться с Генрихом по поводу контакта с Несогласными. И Ланге посвятил меня в детали вашей концепции, в необходимости реализации которой Ричард Хейз успел убедить военный совет Согласия. Сейчас готовятся экспедиции к Несогласным, они будут пытаться заключить с ними союз.
Голова пошла кругом. Артур. Битва. Ланге. Хейз. Военный совет.
– Дима, когда всё это произошло? – Петра очень волновало, что никто не позвонил, хотя речь шла о его идее.
– Не поверите, всего час прошёл. Артур сообщил мне как лидеру колонии, чтобы мы были в курсе. Я сразу же поговорил с Генрихом и вот звоню вам. Уверен, что с минуты на минуту вам позвонят, даже удивлён, что до сих пор не позвонили. Возможно, администрация президента занята подбором дипломатов для миссий, а на Марсе кипит обсуждение приёма военной миссии, штаб же разместят на их орбите.
Это многое объясняло. Удивительно, в Нью-Йорке ещё была ночь, а всё кипело. Новость и правда была важная. Страшная, пугающая, в силу грандиозных потерь, но и имеющая колоссальное значение для Земли и её грядущей роли в Согласии. Эквилибриум.
– Так вот, Пётр Владимирович, вас наверняка захотят привлечь к проекту. Это же ваша с Сунилом Кумари идея о возможности мирного сосуществования. И именно потому я набрал вам сразу, как только это понял. Не соглашайтесь.
– Почему же? Если я могу быть полезным… – Григорьев был в самом деле удивлён такой просьбой Волкова и собирался объяснить, как мог бы быть полезен, но тот его перебил.
– Пётр Владимирович, суть вашей концепции в том, что Несогласных нужно загнать в пат, не оставить им выбора. Ричард Хейз, по словам Ланге, предложил для начала продемонстрировать им записи битвы для осознания масштаба мощи врага и нашей мощи, вынудив выбирать между смертью или рабством и простым соблюдением некоторых ограничений в обмен на защиту. Для этого им не нужен философ.
– Не нужен, вы правы. Тут лучше помогут опытные дипломаты, – Пётр чувствовал, что он говорит неуверенно, у него и в самом деле не осталось аргументов в защиту необходимости своего присутствия. – Но почему вы просите меня не соглашаться им помочь? В конце концов я могу координировать процесс, выслушать отчёты о результатах.
– Да, да, само собой! Отчёты
