Невидимые планеты. Новейшая китайская фантастика [сборник litres] - Лю Цысинь
Ворота начали подниматься; в щель под ними потек желтый свет уличных фонарей. Лао Дао присел на корточки и вылез наружу. На улице было пусто; из домов вылезали веранды, карнизы поворачивались и падали, вставая на свои места, лестницы вытягивались сегмент за сегментом, опускаясь на улицу. По обеим сторонам улицы разламывались и раскрывались черные кубы, внутри которых находились стеллажи и полки. На верхних частях кубов появлялись вывески; пластиковые навесы тянулись с двух сторон и встречались в центре улицы, формируя коридор из магазинов. Вокруг не было ни души, и Лао Дао даже показалось, что он спит.
Зажглись неоновые огни. Крошечные светодиодные лампочки над магазинами замигали, складываясь в иероглифы, рекламирующие финики из Синьцзяна, лапшу «лапи» из северо-восточного Китая, тесто с отрубями из Шанхая и вяленое мясо из Хунаня.
Весь день Лао Дао не мог забыть эту сцену. Он прожил в этом городе сорок восемь лет, но ничего подобного не видел. Его день всегда начинался с кокона и заканчивался коконом, а в промежутке между ними он либо работал, либо обходил уличных торговцев, с которыми громко торговались прохожие. Сейчас он впервые увидел город обнаженным.
* * *Наблюдатель, находящийся вдали от города — например, водитель грузовика, стоящий на шоссе, которое вело в Пекин, каждое утро мог видеть, как складывается и разворачивается целый мегаполис.
Переночевав в неуютных кабинах, в шесть утра водители грузовиков обычно выбирались из своих машин и выходили на обочину. Зевая, они здоровались друг с другом и смотрели вдаль, на центр города. Разрыв шоссе находился сразу за Седьмой кольцевой дорогой, а вращение земли происходило внутри Шестой кольцевой. Это было идеальное место, чтобы посмотреть на весь город — словно на остров где-то посреди моря.
На заре город складывался и рушился. Небоскребы, словно покорные слуги, кланялись до земли; затем они снова ломались, снова складывались, выворачивали шеи и руки, после чего засовывали их в проемы. Компактные блоки, которые когда-то были небоскребами, двигались, собираясь в плотный огромный кубик Рубика, который погружался в глубокий сон.
Затем части земли, квадрат за квадратом, начали поворачиваться на 180 градусов вокруг вертикальной оси. Здания, которые совсем недавно прятались в глубине, разворачивались, вставали, просыпались, словно стадо под серо-голубым небом. Город, похожий на остров, нашел свое место в оранжевом солнечном свете, раскрылся и замер. Вокруг него закружили туманные серые облака.
Водители, усталые и голодные, восхищенно следили за бесконечным циклом городского обновления.
2
Складывающийся город делился на три уровня. Ближе к земле находился Первый уровень с пятью миллионами жителей. Ему выделялось время с шести утра до шести утра следующего дня. Затем он засыпал, и земля поворачивалась.
Другую сторону делили Второй и Третий уровни. На Втором уровне жили двадцать пять миллионов человек, и выделенное им время длилось с шести утра того второго дня до десяти вечера. На Третьем уровне жили пятьдесят миллионов человек, и они бодрствовали с десяти вечера до шести утра, после чего на поверхность возвращался Первый уровень. Время тщательно отмерили так, чтобы разделить эти группы людей: пять миллионов наслаждались одними сутками, и еще семьдесят пять — другими.
Структуры по обеим сторонам земли даже не были равны по весу. Чтобы это исправить, чтобы скомпенсировать нехватку людей и зданий, слой земли на Первом уровне сделали более толстым, и в него закопали дополнительный балласт. Обитатели Первого уровня считали дополнительный слой почвы природным символом их долгой истории и богатого наследия.
Лао Дао жил на Третьем уровне с самого рождения и прекрасно понимал, кто он, — даже без наставлений Пэн Ли. Он двадцать восемь лет обрабатывал мусор и продолжит заниматься этим в обозримом будущем. Лао Дао не познал смысл жизни и не нашел прибежища в цинизме; вместо этого старался сохранить свое скромное место в обществе.
Лао Дао родился в Пекине. Его отец рассказывал, что в то время он как раз устроился на работу — тоже мусорщиком — и по этому поводу семья праздновала целых три дня. Раньше его отец был строителем, одним из миллионов строителей, которые прибывали в Пекин изо всех уголков Китая в поисках работы. Его отец и другие, такие же как он, преобразовали старый город, район за районом. Они, словно термиты, набросившиеся на деревянный дом, сжевали обломки прошлого, перевернули землю и создали совершенно новый мир. Размахивая молотками и топорами, они окружали себя стенами, пока те полностью не закрыли от них небо. Облака пыли закрывали им обзор, и они не знали, какое великолепие они построили. Однако потом, когда достроенное здание встало перед ними, словно живой человек, бросились прочь в ужасе, словно породили чудовище.
Но успокоившись, рабочие поняли, какая это честь — получить право жить в таком будущем, поэтому они продолжали усердно и покорно трудиться, и искали любую возможность задержаться в Пекине. По слухам, когда складывающийся город был построен, более восьмидесяти миллионов строителей хотели в нем остаться, но в итоге лишь двадцати миллионам из них разрешили это сделать.
Получить работу на мусороперерабатывающем заводе было непросто. Хотя обязанности заключались только в сортировке мусора, на эту вакансию претендовало столько людей, что отбор проводили очень строго: кандидаты должны были быть сильными, умелыми, проницательными, организованными, аккуратными, прилежными, не бояться плохих запахов и тяжелых условий. Отец Лао Дао, обладавший сильной волей, уцепился за эту соломинку, пока вокруг него бурлило людское море, и в конце концов обнаружил, что выжил и выбрался на твердую землю.
Отец Лао Дао затем смирился со своей судьбой: он, построивший этот город, двадцать лет прожил в нем, занимаясь переработкой его едкого, гниющего, зловонного мусора.
Строительство складывающегося города завершилось за два года до рождения Лао Дао. Он никогда не бывал за его пределами и не хотел его покидать. Закончив среднюю школу, он трижды сдавал ежегодный вступительный экзамен в университет — и каждый раз его проваливал. В конце концов Лао Дао тоже
