Денис Ватутин - Легенда сумасшедшего
— Вот она! — торжественно сказала Ирина, поднося к моим глазам хирургические щипцы.
Голова моя еще кружилась, а туловище стало ощутимо лихорадить и слегка потряхивать. Я сфокусировал зрение: в зажиме щипцов торчал бесформенный кусочек свинца, покрытый бордовыми сгустками темной кровавой слизи. Пальцы Ирины вновь заметно дрожали. И пальцы, и щипцы были тоже измазаны пятнами крови. Ирина смотрела попеременно то на меня, то на пулю, и глаза моего гида занимали для меня полнеба.
— Спасибо, мой милый доктор, — слабо улыбнулся я Ирине.
— Ты же не возражаешь, Странноватый, если я тебя подштопаю? А то ты какой-то дырявый, — весело сказала Сибилла.
— Валяй, — промямлил я, — надеюсь, штопка будет художественной?
— Конечно! — Сибилла округлила свои темно-карие глаза. — Я вышью тебе сценку охоты марсиан на дикий шагающий танк!
Йорген заржал, как дромадер, хлебнувший спирта, Аюми вскрикнула во сне и перевернулась на бок. Сибилла зашикала на нашего достойнейшего эсквайра, покрутив указательным пальцем у виска. Уколов ее иголки я уже почти не ощущал.
— А это тебе больно? — спросила Ирина, отложив пулю на расстеленную на полу клеенку, на которой возвышалась кучка окровавленных ватных тампонов.
— Это ему — как укусы дикого марсианского гнуса, — срифмовала за меня Сибилла.
Ирина гладила меня по голове, а полковник с Азизом доигрывали очередную партию и лукаво улыбались оба.
— Так, — произнес я. — Первая смена дежурства — мы с Йоргеном.
— Так, — в тон мне, нахмурясь, сказала Сибилла. — Охотник Странный сейчас отправляется баиньки! И без возражений — ты сейчас никакой будешь. Вот когда поспишь, тогда…
— Зачэм ему дэжурить, э? — отозвался Азиз. — Ми с полковником справимся во вторую смену.
— Во вторую смену я буду дежурить или с Йоргеном, или с Сибиллой, — твердо сказал я.
— Ти мнэ нэ верищ, Странний? — Азиз округлил глаза.
— Верю, — ответил я, — но на вахте должен быть один раненый — один здоровый: так уж вышло. Это приказ.
— Ну раз приказ… — Полковник хитро улыбнулся.
— Разговорчики… — Я закашлялся. — Выбирайте сами — кто со мной, во вторую, а кто в первую.
Меня колотил озноб, и в голове шумело так громко, будто там бешено вращался пылевой дьявол.
— Ирина, давай выпьем, — сказала Сибилла, — а то необмытый почин дурной всход дает. А тебе нельзя! — Это обращаясь ко мне.
— А я и не хочу, но мысленно с вами… — Голова вышла на марсианскую орбиту эдаким «троянским» астероидом[21].
— И я! — прошептал Йорген так, что у меня вздрогнули веки, а Паттерсон перестал храпеть.
Азиз и полковник тоже подтянулись.
— Ми тоже хотимь пить за такой отважьный девушка! — сверкнул глазами Азиз.
— Да-а-а-а, — протянул полковник, — у вас, русских, женщины с характером: моя бывшая была из Украины. Это же похоже?
— Славяне, — ответил я за Ирину. — А вообще… кто будет спаивать гида — будет мною лично расстрелян, без суда и следствия.
— Да мы понимаем. — Полковник хлопнул себя по колену и улыбнулся. — Ты, боец, отдыхай.
— Я контролирую, — кивнула мне Сибилла.
— Если такая жьенщина гаварыт «кантралырую» — это жьелезно! — Азиз схватился руками за голову.
— Так, только без клоунады. — Я вновь нахмурился.
— Вообще-то я не пью крепких спиртных напитков. — Ирина тоже сдвинула брови.
— Только по крышке — пятьдесят миллилитров… так надо… — Сибилла открутила крышку своей фляги и достала мельхиоровый походный стакан.
— Сибилла, мне действительно пробочку буквально. — Пальцы Ирины еще дрожали.
— Спокойно. — Сибилла словно продолжала операцию. — Так, Йорген… вот подставляй… Мальчики, а вы? У вас есть?
— У нас много ест! — улыбнулся Азиз. — Пакурит хочищ?
— Сперва разберемся, кто дежурит, — строго сказала Сибилла.
— Сиб. — Йорген помахал ладонью перед ее глазами. — Мы с полковником сперва — ты же не против, Рой?
— Да не против… — Полковник кивнул. — Мы молодцы, я гляжу — сработались, а это самое главное. Конечно, подежурим, Йорген. Да и ранение у меня… так… условное…
Он ухмыльнулся.
— Ну за победы! — Сибилла подняла стакан.
— Ура! — шепотом прокричал полковник.
— Ми всэх их! — улыбнулся прожектором своих белоснежных зубов Азиз, подняв в руке неизменный косяк и коснувшись бокалов собравшихся.
— Спасибо, Сибилла. — Ирина неуверенно взяла стакан.
— Я вас умоляю, принцесса! — воскликнула Сибилла.
— Просто спасибо, — руки Ирины перестали дрожать, — и не называй меня «принцесса», просто не называй.
— Все в порядке, Ирэн. — Сибилла стукнула о ее бокал. — У нас уже есть сэр Странный, герцог Маринерский, его сиятельный эсквайр, Акмэ, и граф Ксанфский, виконт Фарсидский, рыцарь квадратного стола.
— Сиб, я тебе голову откручу, слышишь?! — Йорген оскалил зубы.
— И ты, принцесса с Земли… — Сибилла, казалось, не замечала эмоций эсквайра Йоргена.
— А, — Ирина кивнула, — это у вас игра такая?
— Пейте уже, черти! — не выдержал я. — А то как я слягу — так дисциплины никакой!
— Да, игра. — Сибилла сделала глоток, который вмещал в себя несколько пробочек…
— За нашего Шермана. — Полковник кивнул в мою сторону и выпил.
С тихим шипением затянулся Азиз, и огонек косяка озарил его лицо. Йорген словно откинул со лба прядь волос: раз — и стакан пустой.
— Здэсь приколно. — Азиз вновь улыбался.
Ирина запрокинула стакан и поперхнулась. Широко открыв рот, замахала руками.
— Ой, — сдавленно сказала она, — жжет! Очень крепко…
— Все о'кей, Ирэн. — Сибилла стала вновь разливать. — Вот, галетами закуси.
— Я не буду больше. — Ирина протестующе замахала руками.
— Есть такое слово — «долг», — с пафосом сказал Йорген.
— Кому? — возмутилась Ирина.
— Себе! — ответила за него Сибилла. — За нашего нового хирурга и бойца! За тебя, Ирэн!
— Я Странний сразу сказаль — эту девушка беречь сильно должьен. — Азиз с шумом выдохнул ватное облако с характерным хвойным оттенком.
— А правда, что русские не любят американцев? — прищурился полковник.
— Да нет… — Ирина стушевалась. — Да любят… да все нормально… плохих не любят… правительства, там… подлых… жадных… ну, как все… ой…
Она тяжело вздохнула.
— Полковник, отстань от девушки — это я тебе как космополит заявляю, — усмехнулся я. — Неужели ты думаешь, что если ты меня сегодня прикрывал, то я буду тебя мерить по пропаганде? И вообще: ты сейчас — марсианин! Как и остальные, только стаж разный…
— Да, закроем тему — это на Земле есть толкучка, которую разруливают продажные герцоги. — Сибилла закурила. — А тут, на Марсе, другие приоритеты.
— Извиняюсь. — Полковник тоже закурил. — Просто мне хотелось спросить: я сегодня понял, что не так оно все… Ой, ладно, простите старого военного, Ирина… Удивляет многое здесь… не знаю, как сказать…
— Пьем! — рявкнул Йорген.
Желтоватые блики по камням, казавшимся уже уютными… Загадочно вспыхивало багровым свечением лицо Азиза с большими черными глазами, когда он затягивался своим косяком и слегка улыбался большими губами… Полковник, слегка прищурившись, обтер губы, глядя куда-то в темноту… У кого-то тихо-тихо играла плавная успокоительная музыка на КПК… Негромкое фырканье верблюдов… Тело мое обмякло под бережными прикосновениями Ирины…
У меня слипались глаза, лихорадка постепенно проходила, и боль стала отступать. Мне было жарко, и тело не чувствовало уже, казалось, ничего.
— Вы шумите, — услышал я сквозь сон голос Ирины, — а ему нужно поспать.
— Да-да, не вопрос… — послышались голоса. — Давайте петь тихонечко?..
Я ощутил теплое дыхание Ирины. Она провела ладонью по моему лбу.
— Спи, Дэн, — прошептала она, — отдыхай. А я побуду рядом, чтобы ты уснул… Чтобы тебе приснились мягкие сны, и чтобы…
Речь ее медленно затихала… слышалось бормотание… тихий звон стаканов… ритмичное дыхание моего любимого гида… ее голова опустилась мне на грудь… я проваливался куда-то в глубь скалы… утекал рекой, обволакивая глинистое дно и струясь между выстрелами, которые выплевывали в меня винтовки странно одетых людей на птичьих ногах. Они приближаются, но Ирина прикрывает меня ладонями, я становлюсь маленьким, чисто по Юнгу… а ее ладони ничего не боятся… Вдруг хлопки выстрелов превращаются в жидкие аплодисменты… вернее, хлопки двух больших пепельных рук… рука… пять пальцев… что может быть проще… я начинаю его узнавать…
— Стоп-стоп-стоп! — кричит Сатана в рупор. — Сколько можно переводить пленку! Отдыхать всем! Сорок четыре минуты!
Он встает с желтого шезлонга, бросает в придорожную пыль свою дорогую сигару и почти бежит! На площадку! Ко мне! Прямиком…
