Андрей Ливадный - Бездна

Только сейчас до сознания людей начал доходить истинный размер космического корабля древней расы.

«Титан» на самой малой скорости вплывал в исполинский разлом обшивки, оказавшись в натуральном ущелье, на обзорных экранах медленно перемещались одинаковые, темные, ячеистые структуры.

Ближайший источник изумрудного света находился почти в полукилометре.

— Смотрите! — внезапно и звонко вскрикнула Инга.

Из темных, кажущихся безжизненными ячеек навстречу «Титану» устремились… Эмиранги!

Десятки, а затем и сотни существ выныривали из мрака и тут же начинали трансформироваться.

Танец эмирангов…

Они приветствовали появление «Титана», подплывали так близко, словно хотели прильнуть к обшивке человеческого корабля, как будто ждали его давно и уже почти потеряли надежду.

Их радость невозможно описать в словах, язык эмирангов, их чувства, эмоции — все выплескивалось в стремительных и грациозных движениях, они скручивались в каскады фигур, образовывали невероятные формы, затем их единение распадалось, они вновь и вновь возвращались, плыли вровень с человеческим кораблем и опять устремлялись вперед, навстречу разрастающемуся сиянию.

Еще минута, и взгляды людей коснулись первых, освещенных изнутри сегментов инопланетного корабля.

Сгусток света образовывали десятки тысяч ячеек, и в каждой, охваченные нежным сиянием статис-поля, находились дельфы!

— Это их колониальный транспорт! — едва дыша, произнесла Инга.

— Смотрите! — Фридрих порывисто указал на экран, где появился очередной сегмент «сот».

Дети!

Человеческие младенцы, те, кто на протяжении веков по таинственным причинам не возвращался из пучин Бездны!

Они были живы!

Изумрудное сияние статис-поля окутывало и их, защищая от воздействия глубин и неумолимого бега времени.

Инга не выдержала.

Голос Бездны, так долго бившийся в ее рассудке, внезапно смолк. Слезы текли по щекам, но она не ощущала, что плачет.

Она видела лишь изумрудное сияние, нежно обнимающее людей и дельфов, да невыразимо красивые, грациозные, стремительные силуэты эмирангов, приветствующие их — первых, кто, услышав шепот вечности, внял ему, не устрашившись бездонных глубин.

Эпилог

Величественный и прекрасный город возвышался над цепью из трех островов.

Над океаном царила полная луна. Ее оранжевый свет ложился причудливыми бликами на перламутровые стены домов. Здания изящной архитектуры утопали в зелени.

Казалось, что отдельные городские кварталы парят над океаном.

Здесь, объединяя красоту и прочность, слились воедино технологии двух космических рас — людей и дельфов. Здания, не превышающие трех этажей, уходили корнями в прибрежные воды. От каждого строения, не выстроенного, а выращенного, обвивая колоннады опор, поддерживающих городские уровни, ко дну устремлялись длинные побеги, украшающие железобетонные конструкции и одновременно поставляющие в город всё необходимое для жизни людей, начиная от опресненной воды и заканчивая разнообразными видами пищи.

Зелень деревьев, окружающих каждое здание, напоминала о далекой, но давно потерянной во мраке космоса планете Земля, где зародилась и окрепла человеческая цивилизация.

…

Фридрих сегодня работал до позднего вечера.

Дел накопилось невпроворот. После завершения строительства первой очереди городских кварталов, и переселения жителей Лазурного Чертога в Акваполис, пришла пора выполнить договоренности, достигнутые между людьми, и представителями дельфов, — тех, кого удалось безопасно переместить из статис-камер затонувшего колониального транспорта на борт «Титана».

Пока что древних дельфов — так между собой называли люди спасенных из пучин Бездны существ, насчитывалось немного, всего три десятка.

Вернуть их к жизни оказалось проще, чем наладить эффективное общение, но сейчас эти трудности уже остались позади.

Фридрих включил коммуникатор.

Энтрифаги, — так называли дельфы удивительных, издревле обитающих в космосе существ, исправно выполняли функции ретрансляторов связи. Им было комфортно на околопланетных орбитах, жизнь удивительных созданий исчислялась миллиардами лет, а подержание систем спутникового позиционирования и связи воспринималось ими как забавное, увлекательное занятие.

От мыслей, что постоянно мелькали в рассудке, иногда становилось немного не по себе. Сколько тайн открылось за последние годы, а сколько еще предстояло узнать и сделать!

— Джордж? Привет. Это Фридрих. Как у вас? Добрались до места?

— Все отлично, — пришел ответ. Голос ветерана звучал бодро, жизнерадостно. — Основной модуль «Атланта» на месте, точно в координатах, что указали Артем и Инга. Френз с Карлом уже отправились на разведку, собираются вскрыть один из шлюзов, оценить степень повреждений. Мы с Фрэнком пока на борту «Титана», страхуем их.

— Отлично. Свяжись со мной, как только станет понятен объем восстановительных работ.

— Да не волнуйся. Пегий… извини, старая привычка, я хотел сказать: Карл с Френзом отлично сработались вместе, они не сомневаются, что корабль можно восстановить, и я им верю.

— Да в их способностях и я не сомневаюсь, меня интересуют сроки. Сам понимаешь, начинать подъем колониального транспорта дельфов, без участия «Атланта» просто нереально. А дельфы переживают за оставшихся в Бездне сородичей, каждый день с ними общаюсь по этому поводу. Они уже и город начали выращивать неподалеку от Акваполиса, слышал, наверное?

— Ну, да слышал.

— Ладно, — Фридрих услышал знакомые шаги и поспешил завершить разговор. — Давай, до связи. Жду от тебя новостей.

Он отключил коммуникатор.

— Папа, папа, — через анфиладу комнат бежал пятилетний Антон. — Папа, — он с хода запрыгнул на колени к Фридриху, — ты мне расскажешь сказку?

— А ты когда маму слушаться будешь? — строго спросил Фридрих, взглянув на Вальму, которая, не угнавшись за малышом, с трудом сдерживала улыбку.

— Я маму слушаюсь! — серьезно возразил Антон. — Но ты же обещал, а сам?

— Ну, хорошо, — Фридрих отключил компьютерный терминал. — Давай, берем маму за руку и все вместе идем укладывать тебя спать. А какую ты сказку хочешь услышать?

— О волшебном городе — Лазурном Чертоге! — серьезно заявил малыш. — И людях, которые жили под водой!

— Ладно, — согласился Фридрих. — Только давай сразу договоримся: все, что я расскажу тебе, — это не сказка, понятно?

— И не жили, а живут, — добавила Вальма, взяв сына за руку.

…

Город за окном притих в лунном свете.

Мягко перекатывались пологие волны, глухо накатывались на скалы, разлетаясь пенистыми брызгами.

Голос Фридриха звучал в унисон шуму прибоя:

— Далеко за границей кипящих широт есть волшебный подводный город, где однажды родилась маленькая девочка. Родители назвали ее Ингой. Она еще не знала, что ей суждено вырасти и изменить историю целого мира…

Лазурный Чертог.

Артем только начинал привыкать к эмирангу.

Солнце клонилось к закату, и подводный город пронзали теплые лучи света.

Внизу простирался Волнующийся Лес. Просеки в нем давно заросли, дыхательные купола исчезли, их убрали за ненадобностью, как и сетку канатов, которая только мешала плавать.

Вдох. Задержка дыхания.

Эмр покалывал кожу, требуя, чтобы Артем расслабился, не мешая процессу замещения рефлексов.

Трудная это наука — подводное дыхание. Малышам, Артем взглянул в сторону многочисленных стаек резвящихся под водой ребятишек, куда легче, они воспринимают эмиранга как частицу себя, не напрягаясь по таким пустякам, как смена ритма дыхания.

Он отыскал взглядом Ингу.

Она о чем-то беседовала с одним из древних дельфов, накануне приплывших в город. Благодаря специальным устройствам коммуникаторов, что создал Фридрих, и разработанной программе адаптивного автоматического перевода полноценное общение между людьми и дельфами наконец начало налаживаться спустя годы после установления первого контакта.

Ладно. Не буду им мешать. Немного поупражняюсь, подумал Артем.

…

Инга и Оргон неторопливо плыли вдоль уступчатых кварталов батт отсеков.

Благодаря вживленной горошине коммуникатора она могла свободно разговаривать с дельфом.

— Удивительно, как быстро дети вашей расы находят общий язык с эмирангами! За всю историю межзвездной кооперации я не встречал такой адаптивности, — дельф издал звук, означающий печаль. — Мне трудно осознавать, что те времена стали древнейшей историей, — добавил он.

Инге хотелось задать дельфу множество вопросов, ведь ранее их общение было ограничено скупым языком жестов.