Андрей Ливадный - Сон разума
Это была пытка, которую сложно выдержать даже самому стойкому сознанию…
– Во мне живут две памяти… – внезапно, с дрожью в голосе, призналась она. – Я не понимаю, откуда взялась вторая, но она будто стучится изнутри… Иногда мне кажется, что я схожу с ума, а мой рассудок раскалывается на две половины…
– Когда это началось? – спросил Андрей.
– Давно… – ответила Лана. – Почти сразу после моей встречи с членами Круга… Я никогда никому не рассказывала об этом, – призналась она.
Андрей внимательно слушал, но разобраться во внезапно открытом ему не мог. Кречетов знал, что существуют расстройства психики, напрямую ведущие к раздвоению личности, однако, вспомнив энергетическое существо, называвшее Ланиту по имени, он остерегся применять к ней типичные оценки.
– Скажи, твои воспоминания повторяются?
– Нет, – покачала головой Лана. – Они всегда разные и, как правило, короткие… Я не придавала им такого значения, пока не очнулась по пути сюда…
– Ты приходила в сознание?
– Да. Ненадолго. Я увидела укрепления цитадели, и мою память будто прорвало… – Лана говорила все тише, словно у нее иссякали силы. – Я видела себя среди защитников цитадели, когда ее штурмовали машины храмовников… Но я ведь знаю, что это было давно, четверть века тому назад!..
– Ты узнала Ромеля?
– Да. Но это не моя память, понимаешь?! Я же не могу быть двумя людьми одновременно!
– Успокойся, Лана…
– Я спокойна… Я всего лишь выдрессированный Храмом убийца, которого по непонятной причине приютил Круг… Как я могла защищать эти стены?!
– Сколько тебе лет?
– Двадцать восемь… – ответила Лана и вдруг подняла на Андрея потрясенный взгляд. – Ты думаешь, есть взаимосвязь?!
– Ты сама сказала, что попала в школу Храма в трехлетнем возрасте. Именно в тот год, когда, по твоим словам, пала цитадель. Возможно, тебя взяли в плен ребенком и, все что ты вспоминаешь, запечатлела твоя детская память?
– Может быть… – неуверенно произнесла Лана и тут же возразила: – Но я вспоминаю себя взрослой женщиной, которую действительно звали Лаонита!.. – Она посмотрела на окружающую обстановку, вновь убеждаясь, что та знакома ей, и глухо произнесла: – Неужели я выжила лишь затем, чтобы сойти с ума?
Андрей понимал, что ей тяжело, но внезапная остро обозначившаяся проблема не имела сиюминутного решения, и потому он сказал:
– Лана, в мире не существует необъяснимых явлений. Вокруг меня тоже полно загадок, которые пока кажутся неразрешенными. В твоем рассказе есть взаимосвязь, нужно лишь правильно сложить факты.
– Да, я понимаю… – произнесла она, чувствуя, что на душе стало немного легче. Осторожная, но логичная оценка, высказанная Андреем, толкнула ее мысль на правильный путь. Он был совершенно иным человеком, не похожим ни на храмовников, ни на престарелых наставниц Круга.
Кречетов в этот момент думал о другом, одновременно оглядываясь по сторонам. Его заботило, что Лана не притронулась к пищевому концентрату, – слишком напряжен был их разговор, но силы все равно таяли, и их нужно было восстановить…
– Что ты ищешь? – спросила она, заметив, как взгляд Андрея осматривает комнату.
– У меня был такой маленький плоский контейнер… наверное, он остался на площадке бастиона.
– Нет, он тут. – Лана указала на нишу в стене. – Ромель перед рассветом принес его вместе с моим оружием. А зачем он тебе? – Она встала и подала ему медицинский кофр.
– Мы долго не протянем на голодный желудок, – ответил Андрей, открывая кейс. Достав упаковку с пищевыми таблетками, он распечатал ее и протянул Ланите две капсулы янтарно-желтого цвета.
– Что это?
– Заменитель пищи. Просто проглоти и запей водой.
Она недоверчиво посмотрела на два шарика, что лежали на ее ладони, но, заметив, что Андрей спокойно проглотил свою порцию, последовала его примеру.
– Теперь можно забыть о еде как минимум на сутки. – Он допил остатки воды из своего кубка и сказал, возвращаясь к прерванной теме: – Ты рассказала мне про Храм, но так и не объяснила, что такое Круг.
Лана задумалась, ощущая, что чувство голода действительно исчезло.
– На самом деле существовало два Круга… – начала она, машинально поглаживая пальцем поверхность древнего кубка. – Первый состоял из восьми иных существ и одного человека, женщины… – Лана побледнела, словно перед ее глазами сейчас проплывали четкие образы далекого прошлого. – Круг был создан, когда храмовники развязали войну… Существа, обладавшие древним знанием, объединились с людьми, чтобы противостоять общей угрозе, и их прибежищем стала эта цитадель.
– Ты постоянно упоминаешь об иных существах и древних знаниях, но ни разу не обмолвилась, кем были эти чуждые людям создания и в чем суть древних истин.
– Я не знаю, – глядя ему в глаза, ответила Лана. – Мне кажется, что память, живущая во мне, принадлежит той женщине, которая была членом древнего Круга, но я толком не могу ничего понять. Образы возникают как вспышки, а потом исчезают… Я не могу их осмыслить и в такие моменты просто схожу сума…
– Лаонита? – интуитивно назвал он имя, которое упорно повторял Ромель.
– Да… – Лана поставила кубок, удрученно глядя на предметы. – Я знаю большинство из них… Я помню это место… и все… Дальше тьма, провал… Понимаешь, большинство знаний исчезло, храмовники взяли штурмом эту цитадель, уничтожили Круг, истребили всех, кто пытался отстоять этот мир…
– А как же те женщины, которых ты встретила? – напомнил Андрей.
– Да, они называли себя древним термином, – согласилась с ним Лана, – но на самом деле они лишь тень, отзвук былого… Я начала понимать это только сейчас… Они ходили по древним местам и пытались собрать крупицы сохранившихся знаний.
– Они делились с тобой своими открытиями?
– Да… – кивнула она. – Но я прошла лишь первую ступень, которая заключается в познании мира и обучении элементарному набору операций с собственной энергетикой, а также энергетикой внешней, стихийной.
– Значит, ты представляешь, что за силы действуют в окружающем пространстве? – Андрей наконец почувствовал, что их разговор подошел к той черте, за которой оканчивалась история и начиналась непонятная ему область аномальной физики.
Ланита долго смотрела на форсфайт, а потом произнесла:
– Учителя говорили, что мы живем в центре энергетической вселенной. Это одно из главных откровений древнего знания, которое было передано людям иными существами.
Гиперсфера? Они осознавали, где расположен Первый Мир?
– И что из этого следует? – спросил он, осторожно направляя ее мысль в нужном направлении.
– У каждого живого существа есть своя энергия. Она мала, изменчива, но обладает свойством влиять на окружающее нас незримое поле, деформируя его в виде своей копии. Только у камня, например, такой отпечаток всегда будет одним и тем же, а у живого существа он изменчив и состоит из трех частей.
– Тело, душа и разум? – спросил Андрей, вспомнив мучительные пояснения карлика.
– Да, – кивком подтвердила Лана и тут же спросила: – Кто тебе рассказал об этом?
– Ромель. Собственно, подобные учения существуют и в моей реальности, – тут же оговорился он, – но там они отнесены в разряд недоказанного, так как не имеют… – он запнулся, подбирая слова, – не имеют столь ярких подтверждений. Извини, я перебил тебя…
– Ничего. – Лана немного расслабилась, и это порадовало Андрея.
– Главной в трехсложной сущности является энергия разума, – продолжила она свои пояснения. – Данная энергия наиболее сильна, и лишь благодаря ей может сформироваться осознающая себя сущность.
– Такая, как Ромель?
– Да. В момент смерти напряжение всех жизненных сил организма, как правило, доведено до предела. Поэтому живущая в нас энергетическая структура бесконтрольно покидает тело и некоторое время сохраняет свою целостность.
– Почему – некоторое время? – спросил Андрей.
– Лишившись телесной оболочки, сущность, как правило, рассеивается, – пояснила Лана. – Энергетические последыши храмовников, которые не умеют подпитываться от окружающей среды, «живут» лишь некоторое время, в основном ночью, потому что энергия нашего солнца очень сильна: с рассветом ее потоки разрушают структуру фантомных тел.
– Храмовники знакомы с этой особенностью?
– Да. Они владеют некоторой долей знаний и используют их на самом грубом, примитивном уровне.
– Почему ты назвала составляющую разума главной? – спросил Андрей. – Ведь, чтобы сохранить устойчивость, важнее, на мой взгляд, оболочка, энергетическое тело…
– Это заблуждение, – покачала головой Ланита. – Любая, даже самая сильная сущность, разум которой не осознает окружающего, будет неизбежно рассеяна в пространстве. Только полностью осознав, кто ты и в какой форме пребывает твое «я» в данный момент времени, можно удерживать самого себя от неизбежной энтропии…
