Алекс Орлов - Одиночный выстрел
Кресло оказалось ледяным на ощупь, но летный комбинезон надежно защищал от холода. Поправив фуражку, Бекет пробежался пальцами по клавишам, одну за другой запуская тестирующие системы.
Ожила панель управления, засветились экраны. Датчик показывал незначительный запас топлива, но для проверки этого было достаточно.
– Ну, давайте попробуем, – вслух произнес Бекет и включил разогрев двигателей.
Услышав знакомый хлопок в соплах, механики стали отходить на безопасное расстояние. За ними попятились и гвардейцы.
Двигатели работали ровно, а тестирующие системы продолжали исследовать недавно подсоединенные узлы, и на экране внутреннего контроля появился силуэт «маскота», на котором красным цветом умная техника выделяла замененные детали.
Получалось, что корпусных деталей было заменено едва ли не четверть, а еще кое-что из контрольных приборов и два пушечных транспортера.
Наконец тестирование закончилось. Бекет пристегнул ремни безопасности, больше по привычке надел наушники, ведь связываться на этой планете было не с кем – радарная «Ленокса» была закрыта, а в диспетчерской «Пифии» сейчас спал Тревис.
Диаграммы температур показали, что двигатели прогрелись. Бекет добавил тяги, взялся за джойстик, и машина плавно оторвалась от посадочного квадрата.
Внизу взметнулась снежная метель, поплыли силуэты кораблей и маленькие фигурки прелатов, стоявших с поднятыми головами.
Бекет дал полный газ, и его вдавило в кресло – это было приятное, давно забытое ощущение. Почувствовав власть над неисчерпаемой мощью двигателей, он не смог сдержать счастливой улыбки.
Понаблюдав за параметрами разогнавшейся машины, Бекет решительно повел истребитель в стратосферу. Двигатели звучали сдержанным баритоном, умная электроника не давала им показать себя в полную силу, пока истребитель находился в атмосфере. Небо за окном быстро чернело, плотность атмосферы быстро снижалась. Вскоре в дело вступили рулевые сопла – на границе с космосом плоскости «маскота» уже ничего не значили.
Возникло знакомое ощущение невесомости, но Бекет добавил тяги, и «маскот» рванулся вперед. Диаграмма развиваемой мощности на экране поползла вверх.
Бекет знал, что, если не сдерживать двигатели, они могли развить триста тонн тяги, однако пока он решил остановиться лишь на двух с половиной и, достигнув этого рубежа, снизил обороты и заставил истребитель нырнуть в атмосферу.
Этот маневр вызвал эффект столкновения с жесткой преградой, однако он был необходим для проверки качества ремонта машины.
Еще через двадцать минут Бекет уже высматривал на земле знакомые ориентиры, однако ему мешала низкая облачность. Наконец, истребитель пробил облака, и Бекет увидел, что навигационная система ошиблась всего на пару сотен метров.
– Домой, приятель, похоже, ты справился, – сказал Бекет, заходя на свободный посадочный квадрат.
Опоры коснулись земли, обороты компрессоров упали, от костра к машине побежали механики и их охрана. Теперь это была почти одна команда, и Бекет замечал, что солдаты и механики общаются на смеси слов и жестов.
Хорошо, если бы ни тех, ни других не оказалось в лагере в час «икс».
Отстегнув страховочные ремни и сняв бесполезные наушники, Бекет не спешил покинуть кабину. Тех нескольких секунд, когда двигатели работали почти в полную силу, ему было достаточно, чтобы получить материал для исследований.
Найдя в архиве нужную программу, пользоваться которой умели очень немногие, Бекет запустил обсчет состава рабочих газов, чтобы определить ресурс двигателей.
Те пять минут, пока программа производила сложные вычисления, Бекет сидел в кресле, а волнующиеся механики мерзли возле «маскота». Наконец, были получены результаты: в спектре рабочего газа элементов материала камеры сгорания не обнаружено.
84
Довольный результатами, Бекет появился на приставной лесенке, заботливо пристроенной механиками к борту.
– Вы поработали на славу, ребята. Сегодня всем по двести граммов солдатского.
– Ура сэру… – Инженер смутился. – Мы не знаем вашего имени, сэр.
– Майор Бекет. Этого достаточно.
– Да, сэр. Но сейчас только полдень, нам что, напиваться прямо сейчас?
– Нет, ром вы получите на ужин, а сейчас перед вами стоит другая задача.
– Какая же, сэр?
– Дополнительные баки…
– Но это пара пустяков, они устанавливаются за полчаса!
На перепачканном лице инженера появилась улыбка.
– Да, но мне нужны не два, а четыре подвесных бака.
– Но это невозможно, сэр! На «маскоте» нет узлов для установки четырех баков – только для двух!
– Нет штатных узлов – сделайте их сами. На борту «Пифии» хороший ремонтный цех, имеются все станки и прочностные установки. Неужели вам не по силам сделать грамотный чертеж?
– Сделать чертеж я могу, сэр, и изготовить узлы мы тоже сможем, только никто никогда не ставил на «маскоты» четыре подвесных бака, и неизвестно, как все это…
– Я летал на «роллейне» с четырьмя подвесными баками – и ничего, обошлось, – сказал Бекет, перебив инженера.
– «Роллейн» на четыре тонны тяжелее «маскота», сэр!
– И что?!
Инженер пожал плечами. Похоже, никакие доводы этим человеком в расчет не принимались.
– Ничего, сэр… Я иду делать чертеж.
– Вот и отлично. И пусть ваши люди отправляются с вами в ремонтный цех. Там тепло, и они немного придут в себя.
– Спасибо, сэр.
Отдав необходимые распоряжения, Бекет уже собрался отправиться на камбуз «Пифии» и сварить себе кофе, когда заметил, что прелаты Гудроф и Илкнер направляются в его сторону. Он пошел им навстречу и отсалютовал, не доходя нескольких шагов.
– Рад видеть вас, достопочтимые прелаты.
– И мы тебя тоже, мэйджор Бекет, – ответил Илкнер. – Приятно видеть, что ты мастерски владеешь не только мечом, но и управлением этих… – Илкнер указал в сторону стоявших на квадратах истребителей. – …этих колесниц, иное название нам неизвестно.
– Да, мэйджор, может быть, ты подскажешь нам более подходящее слово? – попросил Гудроф.
– Извольте, он зовется «маскот». Это личное имя колесницы.
– Мас-кот… – на пробу произнес Гудроф.
– Масс-котт, – повторил Илкнер. – Звучит весьма впечатляюще. А железный великан, есть ли у него имя?
– Конечно, господин прелат. Его зовут «куксдог».
– Кукс… дог?
– Именно так.
– Удивительно, насколько точными являются эти имена. На каком языке это произносится? – поинтересовался Илкнер.
– Язык называется киссей, господин прелат.
– Ты покинешь нас на этой колеснице по имени мас-кот? – спросил Гудроф.
– Да, господин прелат.
– Жаль отпускать тебя.
– Жаль, – поддержал соседа Илкнер, и прелаты одновременно посмотрели на висевший на поясе Бекета пистолет-пулемет.
– Ничего страшного, у вас останется множество пленников, разбирающихся во всех этих чудесах не меньше моего.
Со стороны въезда в лагерь послышался топот лошадей, оба прелата повернули головы, и Илкнер в восторге воскликнул:
– Да это наша интресса в сопровождении собственной гвардии! Ну разве она не прекрасна?
– О да, она прекрасна, вот только никто ее сюда не приглашал, – строго заметил Гудроф, и прелаты пошли навстречу нежданной гостье.
Бекет издали оценил грацию и новый наряд Амалии. Теперь на ней была накидка из голубоватого меха, а на голове гвардейская шляпа, украшенная пером. Интресса заставила серого жеребца плясать на месте, затем лихо спрыгнула на землю и стала по-хозяйски оглядывать территорию лагеря.
– Что творит, девчонка, – восхищенно произнес Бекет, любуясь Амалией. Снова промелькнул образ широкой кровати в командирской каюте и горячих струй в душе, а еще…
«Хватит!» – приказал себе Бекет и встряхнул головой, прогоняя ненужные мысли.
– У меня полно работы… – произнес он вслух и направился к кормовым воротам «Пифии».
– Мэйджор! Мэйджо-о-ор! – разнеслось над лагерем.
Бекет остановился, но оборачиваться не спешил, чувствуя, как по спине пробегает волна мурашек. На его лице непроизвольно расплылась улыбка, но, когда он обернулся, улыбки уже не было.
– Мэйджор, а я думала, ты уже улетел! – на бегу кричала Амалия, придерживая длинные полы накидки.
– У вас новые меха, ваша светлость, – сказал Бекет.
– Пустяки, – ответила Амалия, переводя дыхание и опершись на плечо Бекета. – Мне хотелось посмотреть на те колесницы…
Амалия указал на «маскоты».
– Прямо сейчас?
– А чего ждать? Ты скоро улетишь от нас, и тогда никто ничего не сможет мне рассказать. – Амалия грустно улыбнулась. – Давай сейчас, мэйджор? А?
– Хорошо, ваша светлость, идемте.
Они пошли рядом, накидка Амалии касалась руки Бекета, и ему от этих прикосновений было хорошо.
– Как же все здесь сильно переменилось! Это ты управляешь лагерем, мэйджор?
– Пока я, ваша светлость.
