Андрей Буянов - Бродяга
Щит кочевника, и так уже на ладан дышащий, рухнул. Одно, два, четыре, все прямые попадания по двигательной секции. Шлейф плазмы из сопел двигателей оборвался, корабль перестал набирать ускорение, по корпусу прошла еще серия разрывов. И, наконец, из правого борта, взламывая броню, вырвался протуберанец внутреннего взрыва.
Первый готов.
На тактической проекции обозначились корабли нашей группы, двадцать восемь. Трое, не считая меня, куда-то подевались. Что-то я куда-то в сторону с этими виражами от них сместился…
Щит упал до тридцати процентов от нормы. Эти два кочевника, которых я игнорировал все это время, никуда не делись. Ну что же, примемся за них. Они хоть и маневреннее меня в разы и крутятся вокруг словно гончие, но повреждений серьезных нанести не в состоянии, даже щит на ноль свести не получается. Вдвоем это вам не впятером по одной цели отработать. Знали бы вы, для противостояния чему этот корабль подготовлен, свалили бы в ужасе. Снова выбрал одного и сосредоточия на нем весь огонь. Пусть второй пока щит долбит, не под его калибр он делался.
С этим покончил еще быстрее и принялся уже за третьего, когда по внутреннему каналу услышал:
— Эй, на «Скифе», кончай их прессовать, я на абордаж иду…
Дальше все заглушило треском помех заработавшей установки РЭБ. А один из транспортов вплотную сходился для стыковки, подстраиваясь под хаотичное вращение лишенного подвижности вражеского крейсера.
«Скиф» проскочил дальше, а я, злясь и охреневая от такой наглости, неосознанно пробормотал себе под нос на русском:
— Ну нихрена себе борзота.
Если честно, я бы, пожалуй, сейчас плюнул на то, что тот транспорт в списке дружественных целей, и…
— Оставь его, — услышал по сети голос Тогота, он хоть ничего и не понял, но общую интонацию и тенденции моего поведения угадал верно. — Если победим, он тебе треть стоимости корабля должен будет возместить.
Дружественных маркеров на тактической проекции осталось всего шестнадцать. Остальные либо ушли, как и планировали, на абордаж, либо… Об этом не стоит сейчас думать.
Немного успокоило, но вот появление поблизости группы из пяти корветов и транспорта меня несколько отвлекло. Транспорт явно с планеты, корветы — конвой. Не надо даже думать, кто на транспорте. Эвакуация такая штука. Значит, дела намного хуже, чем я предполагал. Я до ломоты стиснул зубы. А у нас топлива на обратный переход не хватит.
Послал запрос на идентификацию. Получил ответ, эвакуационный транспорт Бегаза, следуют курсом на ОПЦ. Перевел их в реестр дружественных целей, разослал своим. Это, конечно, их дело принимать или нет, но я надеюсь, таких уродов, которые за счет беженцев поживиться захотят, тут нету.
«Скиф» пристроился в хвост охранения. Атакуют их или нет, но до дистанции прямого разгона перед переходом их проводить стоит. Пока коридор до точки перехода еще свободен.
Я рассматривал обводы транспорта, да, ничего общего с кораблями кочевников. Крупный, немного приплюснутый, так сразу и не скажешь чьего производства, может, своего, а может, и переделка какая.
Прямо перед взглядом проскочило сообщение, искин сообщил о приближении восьми противников. До выхода к точке разгона оставалось еще прилично, транспорт не успевал. Охранение отвалилось, разойдясь виражами в разные стороны и сформировав боевой порядок, устремилось на противника. Действовали слитно, четко, отработанными маневрами — вояки профессионалы.
Впереди никого, траектории разгона никто не перекрывал. Еще бы, тут недавно минимум треть нашего флота прошла.
Я заложил разворот и припустил за корветами. Накопитель восстановился, щит тоже. По тактическому каналу льется поток информации об окружающей обстановке. Мне теперь даже сложно представить, как я в госпитале тренажером управлял. Как без всего этого летать-то?
Корветы, укрывшись щитами, открыли огонь, как только корабли кочевников вошли в зону поражения, сосредоточив на идущем в центре. Те ответили разрозненной стрельбой. Это только на первый взгляд, по факту же щит на втором с правого края бегазийце резко вспыхнул и пропал, не выдержал генератор. Весь огонь сразу переместился на него. Он, выполнив маневр уклонения, перестроился в хвост своим, прикрывшись их щитами. Корветы усилили огонь, пытаясь компенсировать бездействие одной боевой единицы.
Корабли противника ответили тем же. Шансов у вояк не было, при раскладе почти два к одному, да еще и с более тяжелыми кораблями, а значит, транспорту не уйти. Сметут их быстрее, чем тот разгонится до скорости, на которой его не догнать будет.
— Тогот, идем вперед, — в динамиках послышалось тяжелое дыхание, Тер все прекрасно понял, и прекрасно осознавал, чем это грозит. Убить не убьют, даже без щита замучаются броню пробивать, но вот покалечить могут… А ремонт, что-то мне подсказывает, никто оплачивать не будет. Да и потеря подвижности в той свалке, к которой мы приближаемся, может иметь крайне негативные последствия. Ну да, иначе беженцам не жить…
— Давай Фил, попробуем.
Я снова перевел всю энергию на маршевые двигатели. «Скиф» резко прибавил, занял место в строю корветов и открыл ураганный огонь из всех трех орудий среднего калибра, что на нем стояли. У этих ребят, что у корветов, что у крейсеров кочевников по одному орудию главного калибра, у меня же целых три. Корветы тут же перенесли огонь следом, мгновенно оценив тактическую ситуацию, потерявший щит пристроился сбоку за мной.
Первый крейсер потерял щит и, погасив скорость, вышел из боя. Второй разорвался, отбросив целые куски покореженного корпуса, не выдержав сконцентрированного огня. Перенес прицелы орудий на следующего. Корабль ощутимо тряхнуло, по корпусу застучало стаккато частых попаданий. Тер сорвался с места и пулей выскочил из рубки. Мощность щита упала до нуля, один генератор вышел из строя, второй не справлялся с восстановлением. Ну и черт с ним, перевел всю энергию на накопители орудий. Частота стрельбы увеличилась на треть. Это предел, выше уже будет чревато повсеместным отказом оружейных систем. Повреждения внешнего слоя брони составили десять процентов. Жаль навесную сняли…
Теперь я шел на острие сложившегося клина, бегазийцы вначале пытались меня прикрыть щитами, но когда поняли что мне от этих попаданий не особо жарко, выстроились за мной. Кочевники это тоже поняли, прекратили огонь и резко, насколько это возможно при таких скоростях, сменили курс.
Щит восстановился на пять процентов, снова заработал второй генератор.
— Тогот, ты там живой?
— Живой, живой, сейчас приду, только дроиды резервный кабель закрепят.
Запустил тест орудийных систем, после стрельбы в таких режимах всякое может быть.
Рябя от помех, всплыло изображение пилота одного из корветов.
— Спасибо, «Скиф». Мы пошли за вторым…
— За вторым транспортом?
— Да.
— Что здесь нахрен происходит? — У меня внутри все похолодело от нехорошего предчувствия.
— Полная эвакуация. Еще раз спасибо, — невесело проговорил пилот и отключился.
Корветы, не ломая строя, отвернули в сторону планеты. Все пятеро, потерявший щит его уже восстановил и занял свое место. Добивать отвернувших кочевников никто даже не подумал.
Я отвлекся, доверив управление искину, пока никого особо в радиусе обзора нет. Что значит полная эвакуация? Это значит, что сейчас происходит не набег, а вторжение. Но как? Для такой операции двадцать три матки никак не достаточно, даже если возьмут под контроль орбиту, то на планете их, грубо говоря, тупо числом затопчут. Соотношение получается даже не один к тысяче, а больше…
Сенсоры засекли множественные переходы, я взглянул на проекцию, и волосы у меня вначале встали дыбом, а потом я даже на физическом уровне почувствовал, как они седеют. Потому что сейчас из гиперпространства выходили множественные метки целей, и почти все они относились к материнским кораблям кочевников. Больше сотни, если все вышли, то сто семь. Итого сто тридцать кораблей городов-ульев. Больше шести с половиной тысяч средних и малых кораблей… И все они сейчас устремлены к планете… Верная смерть всему.
По командному каналу пришел первый за все это время приказ. В нем предписывалось бросать все и собираться в точке, координаты которой были приложены, для удержания коридора эвакуации населения. Транспортам и всем кораблям, способным садиться на планеты, приказано совершить посадку как можно ближе к пунктам сбора, забрать как можно больше гражданских.
Я перевел «Скиф» на новый курс, на точку сбора, в принципе она находилась недалеко. На подлете насчитал пять с копейками сотен дружественных маркеров, чуть больше половины, кто уже на месте. В рубку вошел Тогот, сел в свое кресло.
— Чё такой грустный, отбились, считай, без потерь… — Тер заткнулся, получив от меня по сети копию приказа, а заодно и показания сканеров. С минуту молчал, изучая материалы, затем шепотом проговорил: — Святое скопление — это вторжение…
