Пространство Откровения. Город Бездны - Аластер Рейнольдс
– Согласна. Но если мы признаем, что все это имело место в реальности… что были отлученные… то какая же судьба их постигла? Просто вымерли?
– Не знаю. Ясно одно: отлученные сыграли огромную роль. Они очень важны, это не мелкая деталь в мифе о Творце Птиц! О них упоминается в надписи на шпиле много раз. Да и в других местах этого прóклятого Города. Куда чаще, чем в других амарантийских источниках.
– Но ведь Город появился позже, – возразила Паскаль. – Не считая обелиска-маркера, это самая юная из всех найденных пока древностей. Его можно отнести ко времени События. Почему об отлученных вспомнили после такого долгого перерыва?
– Ну, – ответил Силвест, – может, они просто возвратились?
– Спустя десятки тысяч лет?
– Возможно. – Силвест усмехнулся. – Если они вернулись после долгого отсутствия… это могло стать причиной… создания статуй…
– Тогда статуя… Ты не думаешь, что это мог быть образ их лидера, того, которого звали… – Паскаль ткнула в иероглиф, о котором шла речь раньше. – Ведь это символ солнца, правильно?
– А остальное?
– Я не уверена… Выглядит как иероглиф глагола… «воровать»… Но какая связь?
– Сложи одно с другим. Что получилось?
Силвест молча представил себе ее мучения.
– Тот, Кто Крадет Солнца? Похититель Солнц? Что это значит?
Силвест пожал плечами:
– Об этом я спрашиваю себя с утра. И об этом, и о другом.
– О чем?
– Почему мне кажется, что я уже где-то слышал это имя?
После ЦАПа они отправились, но уже на другом лифте, в самое сердце корабля.
– Ты вела себя правильно, – сказала Мадемуазель. – Вольева искренне верит, что завоевала тебя и что ты на ее стороне.
Мадемуазель почти постоянно была с ними, молча совершая обход корабля под руководством Вольевой и лишь изредка вмешиваясь со своими замечаниями и насмешками, предназначенными для одной Хоури. Это было крайне неприятно Ане, которая никак не могла отделаться от ощущения, что Вольева тоже слышит их бесшумную беседу.
– Возможно, она права, – машинально произнесла Хоури в уме. – Вольева, видать, еще круче, чем ты.
Мадемуазель обозлилась:
– Хоть помнишь, что я тебе говорила?
– Будто у меня есть выбор.
Затыкать рот Мадемуазели, когда она настроилась поговорить, – все равно что гнать от себя привязавшийся мотивчик. Деваться от ее поучений было некуда.
– Слушай, – долдонила Мадемуазель, – если мои контрмеры провалятся, то не возникнет ли у тебя потребность выдать меня ей?
– У меня уже был такой соблазн.
Мадемуазель бросила на Хоури косой взгляд, и та почувствовала мимолетное удовлетворение. В некоторых отношениях Мадемуазель – вернее, ее имплантированная в мозг Хоури личность – казалась всеведущей. Но сверх знаний, заложенных в имплантат изначально, он сейчас может получать только то, что пропускает через свои органы чувств Хоури. Или она даже в отсутствие Аны набирается ума, подключаясь к бортовым коммуникациям? Вряд ли такое возможно без риска попасть под надзор следящих систем.
– Вольева убьет тебя. Она убила своего последнего стажера. Говорю это на случай, если ты сама еще не поняла, с кем…
– Возможно, у нее были достаточно веские причины.
– Ты о ней ничего не знаешь, впрочем, как и обо всех других. Я тоже не знаю. Мы еще даже с капитаном не познакомились.
Вот с этим не поспоришь. Имя капитана Бреннигена несколько раз всплывало в разговорах, когда Садзаки или кто-нибудь другой проявлял неосторожность в присутствии Хоури, но обычно эти люди не говорили о своем командире. Ясно, они же не были ультра в полном смысле этого слова, хоть и старались изо всех сил создать противоположное впечатление. Даже Мадемуазель обманули. Они отлично поддерживали свое реноме, соблюдая все обычаи торговцев – ну точно заправские ультра.
Однако что же прячется за этим фасадом?
«На борту нужен артиллерист», – сказала Вольева сразу. А теперь Хоури повидала кое-какое оружие из имеющегося на корабле. Вообще-то, слухи насчет того, что у торговцев бывает секретное вооружение, ходили всегда. Якобы оно им необходимо, чтобы успокаивать задиристых клиентов, а то и для пиратских действий против других кораблей. Только артсистемы, которые видела Ана на тайном складе, выглядели слишком мощными, чтобы применять их в мелких стычках, тем более что корабль имел на борту достаточно конвенционного оружия, чтобы с легкостью решать обычные проблемы торговцев. Тогда для чего такой арсенал?
Возможно, Садзаки держит в голове какой-нибудь план дальнего прицела, думала Хоури, и это ее тревожило. Не менее тревожным было и предположение, что никакого плана вообще нет, а загадочные артсистемы Садзаки просто возит с собой, дожидаясь повода применить их. Ну, как хулиган, который шляется по округе с ножом, всегда готовый пустить его в ход.
Неделями Хоури создавала и разрушала различные гипотезы, но так и не нашла достаточно правдоподобную.
Конечно, ее беспокоил не только военный аспект. Она же сама была солдатом, война для нее привычная среда обитания. И хотя Хоури допускала существование иных, менее жестоких граней бытия, война оставалась чем-то родным и близким. Однако приходилось признать, что боевые действия, знакомые ей по Окраине Неба, не шли ни в какое сравнение с теми, в которых могло бы пригодиться оружие с тайного склада.
Хотя Окраина Неба была достаточно тесно связана с межзвездной торговой сетью, средний технологический уровень сражающихся сторон в его войнах на века отстал от уровня технологий ультра, которые иногда становились на околопланетную орбиту. Легко можно было выиграть кампанию, купив у ультра хоть одно орудие. Но таких орудий мало, цены на них огромны, да и обслуживание обойдется дорого.
В истории этой колонии даже ядерное оружие было применено всего несколько раз, и то задолго до рождения Хоури. Она насмотрелась ужасов на войне, потом являвшихся ей в кошмарах, но никогда не видела оружия, способного вызвать мгновенную гибель целой планеты. А пушки Вольевой были еще мощнее.
И возможно, их уже пару раз пускали в
