Андрей Красников - Серебряные колокольчики
Меня разобрал истерический смех. Наверное, именно в этот момент весь наш план подвергался наибольшей угрозе — достаточно было бы кому-то пройти возле моей каюты и услышать эту истерику, как меня, я уверен, сдали бы в медицинскую часть, а потом тихо списали на поверхность.
— Плохая новость! Плохая новость… — смех закончился приступом кашля и я без сил уселся прямо на полу. — Плохая новость.
Через неделю мы зашли на орбиту Короны-один. Крейсер пришвартовался к орбитальной базе, спешно проходя предпарадный осмотр. Тяжелое вооружение программно блокировалось, легкое снималось и увозилось вглубь базы. Скачивались обновления управляющих программ.
Экипаж раз за разом повторял регламент парада под неусыпным надзором четверых безопасников.
Парад должен был пройти ровно через две недели.
А через неделю случилось чудо — основному экипажу дали целый день отпуска. Весь полет к поверхности я провел как на иголках. Где-то там меня уже ждет Адель. И Новак, будь он неладен.
Еще на корабле я набросал ему сообщение. Спросил, как дела с торгами, есть ли возможность вывести некую сумму денег, чтобы как следует отметить долгожданную встречу с невестой.
В переводе это значило, что я скоро появлюсь на поверхности и тут же отправлюсь в клуб.
Когда приземлился, получил ответ. Новак меня уже ждал.
Плюнув на деньги, вытащил серебряный прямоугольник и прямо на летном поле вызвал флаер клуба. В ответ карточка сообщила мне, что нужно оставаться на месте.
Черная глянцевая машинка с ювелирной точностью приземлилась рядом со мной через три минуты, выпустив трап прямо ко мне под ноги.
— Господин Альт, добрый день, — поприветствовал меня пилот. — Назовите точку назначения.
— Добрый день. В Корону, пожалуйста.
Пилот кивнул и спустя несколько секунд мы уже были в воздухе. Еще спустя десять минут скоростного полета — на крыше клуба.
— Удачного дня, господин Альт, — попрощался пилот и увел машину вверх.
Дверь небольшой пристройки открылась и оттуда вышел очередной дворецкий.
— Господин Альт, лифты — к вашим услугам.
Спустившись, я довольно быстро обнаружил Новака в наиболее любимой нами нише. Он осмотрел мой парадный мундир, хмыкнул, но критиковать не стал.
— Итак, что мне нужно знать?
— С программной точки зрения все получилось. Все скачано и сработает точно так, как и должно. Так что тебе все карты в руки. Но я на всякий случай подстраховался.
— Как?
— Мне пришло в голову, что все крейсера флота довольно давно уже имеют в управляющей программе мой модуль. И в параде их будет ровно двадцать пять штук.
— И?
— И, ровно через пять минут после начала выполнения твоей программы, у двадцати пяти крейсеров, идущих над поверхностью планеты, одновременно начнется диагностика и перезапуск гравитационных двигателей.
— Ты угробишь треть флота, — медленно произнес я, осознавая масштабы предстоящих событий.
— Да, друг. Я тоже внесу неплохой вклад в наше дело, — Новак щурился, как сытый кот.
— Все наше дело существует только благодаря тебе, — махнул рукой я. — Мне максимум, что удалось бы — это свалить корабль на дворец. А теперь, получается, главное — чтобы сработали твои информационные бомбы.
— Сработают, друг, сработают. И мы выполним свой долг перед ними, — он ткнул пальцем в небо.
Я глянул на часы.
— Мне пора. Есть еще что-то, что я должен знать?
— Карл просил передать привет, — вспомнил Новак. — Просил сказать, что будет смотреть на столицу со стороны, с бокалом вина и верным пистолетом под рукой. И пить за тебя.
— Будет возможность — передай и ему привет. Все, друг. Я пошел. Мне было очень приятно быть частью нашей команды. Жаль, что не все дожили до этого момента. Прощай.
— Прощай, — Новак торжественно пожал протянутую мной руку.
Впереди у меня был целый день вместе с Адель. Наверное, никогда в жизни я не старался веселиться больше, чем сегодня. И никогда у меня не получалось делать это настолько неудачно.
Мы катались на детских аттракционах и гладили ручных белок. Ели мороженое в парке и какие-то изысканные блюда в ресторане на площади. Прокатились на клубном флаере над городом и прогулялись до дома пешком, вдыхая аромат распустившихся на деревьях цветов. Адель была счастлива. Я бултыхался в море отчаяния, стараясь не думать о будущем.
В конце вечера, утомившись еще и в кровати, мы заснули, как убитые.
А на рассвете меня поднял неумолимый будильник — пришло время для возвращения на крейсер. Собравшись, я несколько минут смотрел на спящую девушку.
— Я люблю тебя, — прошептал я, поцеловав ее в прикрытый перепутавшимися волосами висок.
— Тоже тебя люблю, — проворчала Адель сонным голосом, переворачиваясь на другой бок. — Возвращайся поскорее.
Я ушел. Впереди меня ждала утренняя прохлада, полет в космопорт на флаере клуба и стремительный рывок на орбиту.
Остаток времени до парада прошел все в тех же тренировках и зубрежке регламента. Казалось бы, простое дело, но все шесть дней пролетели, как один миг.
Наконец, безопасники сжалились, оставив нас в покое. Оставалась всего одна ночь перед парадом. Народ ходил по кораблю радостно-возбужденный, а мой бледный вид объясняли переутомленностью и сочувственно косились.
— Говорил мне Симмонс, что ты готов при случае день и ночь заниматься, а я не верил, — улыбался в усы капитан. — Точно на следующий день после парада спроважу тебя в отпуск. Хоть отдохнешь чуток.
Я в ответ лишь слабо улыбался и кивал головой.
Утро застало меня за рассматриванием целебной бутылки из арсенала клуба. Самое то, чтобы взбодриться. Вкус, правда, показался еще гадостнее, чем в прошлый раз, но уж что делать.
На мостике царило радостное возбуждение. Даже безопасники улыбались, слушая шутки. Хоть и продолжали зорко смотреть по сторонам.
Капитан откуда-то достал целых две бутылки моего любимого коньяка и самолично принялся наполнять бокалы.
— Господа, не пьем! Ждем, когда пройдем над площадью! — поставил он условие. Мы ответили одобрительным гулом.
И вот оно, вход в атмосферу. Мы спустились в нее километрах в ста от столицы и, маневрируя всеми двигателями, заняли свое место в строю. Теперь, в принципе, можно и расслабиться. Заданная автопилоту программа сама проведет нас по нужному маршруту.
Потянулись тягостные минуты ожидания.
— Двинулись! — громким шепотом заметил один из штурманов.
Действительно, весь строй кораблей, ведомый гигантским линкором, наверное, впервые в истории спустившимся в атмосферу, разом стронулся с места.
— Идем, идем, здорово идем! — кто-то вывел на экран картинку с местного телевидения и мы смогли полюбоваться на себя со стороны. Действительно, красивое зрелище.
— Замедляемся, — прокомментировал все тот же штурман.
А я взглянул на часы. Осталось три минуты. Всего три минуты.
Строй кораблей, снизив скорость до черепашьей, добрался до пригородов столицы.
Двадцать секунд.
Пиликнул коммуникатор, принимая сообщение. Я скосил глаза на него.
«Милый, я все же отпросилась!!! Смотрю на парад, замечательная картина! Целую!»
Десять секунд. Я стоял в ступоре, чувствуя, как на голове шевелятся волосы, а по спине течет струйка холодного пота.
Пять секунд. Действуя как робот, я взял бокал с коньяком и сделал шаг в сторону капитана и стоящего рядом с ним безопасника.
— Капитан, — приподнял я бокал. — Мы над столицей, пора и пригубить, а то пропустим самый важный момент!
Напрягшийся самую малость безопасник расслабился, а капитан довольно хохотнул:
— Ты прав, Крис! Давайте же…
У них за спиной заискрил, вспыхнул и рассыпался стеклянными брызгами здоровенный тактический дисплей, получивший чудовищную дозу электричества. Капитан осекся. Безопасник молниеносно повернулся лицом к происходящему.
И подставил кобуру с пистолетом прямо мне под руку.
Я не выдумывал велосипед. Я сделал точно то же самое, что когда-то на моих глазах провернул Джаред. Мы учились у одних учителей…
Мысли отключились, остались лишь холодные рефрексы.
Правая рука аккуратно вынимает пистолет из кобуры. Требуется всего одно движение, заученное до автоматизма, чтобы снять пистолет с предохранителя и развернуть его дулом к бывшему владельцу. Интересно, Джареду было так же легко?
Выстрел. Левая рука отпускает стакан с дорогущим коньяком и обхватывает оседающего противника за шею, не давая ему упасть и потащить за собой пристегнутый страховочным шнуром пистолет. Капитан все еще продолжает смотреть на горящий дисплей.
Выстрел, выстрел, выстрел. Два безопасника падают, как подбитые кегли, третий, обладающий то ли дьявольской интуицией, то ли чертовской реакцией, успевает завалиться набок и увернуться от своей пули. Но там открытый пол и нет укрытий. Выстрел, выстрел. Тело шустрика замирает.
