Алексей Шепелёв - Переплавка

— Какое же? — не утерпел Серёжка.

— Починить двигатель, — не моргнув глазом ответил Никита.

Пионеры весело расхохотались. Даже Игорь присоединился к их смеху. В эту минуту он почувствовал, что ситуация начинает возвращаться в норму. Да, чужаку удалось на время смутить ребят, но он должен был допустить ошибку и вот он её допустил.

— А что я смешного-то сказал? — как ни в чём не бывало поинтересовался Никита., когда смех стих.

— Как он мог его починишь? — спросил Серёжка. — С гаечным ключом туда лезть? Сказано же, что набиски выводят из строя механизмы так, что те кажутся полностью исправными. Крути, не крути — никакого толку. Да и времени на это у Олега не было. Что можно собрать за двадцать секунд?

— Я ничего не говорил про гаечный ключ, — парировал Никита. — Пусть бы он починил двигатель так же, как набиски его сломали. Силой своего разума.

— Это как?

— А я знаю? — пожал плечами мальчишка. — Просто логика: то, что можно сломать, можно тем же способом и починить.

— Не всегда…

— Конечно не всегда. Но раз сказано, что двигатель оставался целым, то ведь можно было попробовать. Олег же сумел защитить себя и экипаж дирижабля от атаки командира набисок-пограничников. Так почему же в вертолёте он заранее сдался?

— Он не сдался, — возмутился Аннит.

— Он даже не попробовал использовать свою силу, — жестко заявил Никита. — Одно из двух: либо он даже не подумал, что его сила может помочь, тогда получается, что он не умел ей пользоваться и вообще не понимал, чем владеет. Либо же был уверен, что она не поможет, тогда получается, что он признал в душе поражение от набискок. Без всякого боя, просто сдался и всё.

Ребята молчали: возразить на то было невозможно. То, что подавалось как геройский поступок на проверку оказалось истерикой несмышленыша, получившего огромное могущество, но оказавшегося не в состоянии не только им разумно распорядиться, но даже просто понять, чем он обладает.

— А тебе не кажется, что ты оскорбляешь русского дворянина? А тот, кто оскорбляет русского дворянина оскорбляет Россию, — холодно и очень спокойно спросил Игорь. Его растерянность ушла. Он точно знал, что он должен сделать. Конечно, его поступок нарушит планы Городова, но полковник, как дворянин и офицер, его наверняка поймет. А если даже и не поймет… Всё равно, Игорь Мурманцев знал, что он прав: такие мерзавцы права на жизнь не имеют. Россию от них надо очищать так же холодно и безжалостно, как и от умственно неполноценных. Даже ещё безжалостнее: неполноценность по крайней мере не заразна, она способна передаться только по наследству. А эти каждым словом отравляли всё вокруг себя, заражая хороших людей подлейшим неверием в высоту и справедливость русского дела.

— Я оскорбляю? — изумился Никита. — Я просто оцениваю то, что сказано. Я что ли виноват, что автор изобразил губернатора глупым неучем, который не знает возможностей спутниковой картографии? Я виноват, что Пашка не понимает возможностей пушек и не умеет обращаться с пулемётом? Разве я заставил этого Олега истерично метаться по кабине, когда у него в запасе уйма времени? Или я виноват в том, что он даже не попытался побороться с набисками своими умениями? Конечно, Пашку он спас красиво. Только ведь Пашка мог спокойно сесть в кресло и катапультироваться. Это факт. Вот скажи, спасти утопающего — это подвиг?

Игорь видел, что на него устремлены взгляды всех сидящих в классе. Пионеры ждали его ответа, и он вынужден был его дать:

— Ну, подвиг не подвиг, а уважения заслуживает.

— Заслуживает, — согласился Никита. — А если кто-то кидается "спасать утопающего" там, где воды ему всего по грудь, тогда как?

— Бывает и на мелководье тонут, что ж их, не спасать теперь? — вмешался Аннит и снова некстати: неожиданно попал под Ленкину раздачу.

— Ага, пьяные в луже, — резко встрепенулась девчонка. — Если это подвиг, то я многократный Герой России.

Ленкин отец, человек добрый и хороший, имел один недостаток: не знал меры в выпивке. Хмельное он употреблял не часто, но если начинал, то уже не мог остановиться, пока не напивался до полной потери самосознания. Так что Ленке не раз приходилось тащить на себе домой пьяного родителя. А однажды он и вправду чуть не захлебнулся в канаве. При том, что воды там было, как говориться, воробью по колено.

— Не обязательно пьяные, — упорствовал Аннит. — Малыши беспомощные, например.

— За каким фигом беспомощного малыша в вертолёт понесло? — возмутился Лобов. — И за каким фигом его Олег такого беспомощного взял?

— Не надо ничего придумывать, — не отказал себе в возможности поучаствовать в разговоре Паоло. — В записи не сказано, что Пашка был беспомощным малышом и не знал, что ему делать. Там сказано, что у него не было времени, чтобы занять место в кресле. Никита рассчитал, что время было, только и всего. Олег ошибся, неверно оценил грозящую им опасность.

— То есть автор не удосужился разобраться, как устроен вертолёт, и из-за этого Олег ведет себя так, как будто ничего не умеет. Думаете, я все его ошибки перечислил? Если бы… Там ещё полно.

— Закрылки? — предположил Ромка. — Глупость, разумеется.

— Точно, закрылки, — кивнул Никита.

— Почему глупость? — быстро спросил Серёжка. Ему очень хотелось получить ответ не от Никиты, а от Ромки, с которым они знали друг друга чуть ли не с пелёнок.

— На вертолётных крыльях закрылок не делают, — пояснил Лобов.

— А почему?

— Не знаю. Наверное потому, что это ничего не дает.

— Именно поэтому, — подтвердил Никита. — Подъёмная сила крыла рассчитывается довольно просто. Она прямо пропорциональна его площади и углу атаки, а вот от скорости аппарата она зависит во второй степени.

— А что такое "угол атаки"? — полюбопытствовал Серёжка.

— Сейчас объясню.

Быстрыми движениями мальчишка набросал на доске картинку, которая должна была изображать крыло в разрезе.

— Вот крыло не совсем параллельно воздушному потоку, и этот угол и называется углом атаки. Чем он больше, тем больше подъёмная сила.

— Бред, — рассмеялся Аннит. — Если бы так было, то крылья бы просто развертывали перпендикулярно. Самый большой угол атаки, самая большая подъёмная сила. Так что ли получается?

— Так и получается, — спокойно подтвердил Никита. — Только надо учесть, что подъёмная сила — не единственная, которая действует на крыло. Есть ведь ещё и сила торможения воздуха, которая тоже от угла атаки зависит. Чем сильнее мы крыло повернем, тем больше торможение. Чем больше торможение, тем ниже скорость. А от скорости, я уже сказал, подъёмная сила зависит во второй степени. Так что разворачивать крыло на девяносто градусов совсем даже не выгодно.

Мальчишка выдержал короткую паузу, внимательно посмотрел на слушателей. Никто не сказал ни слова.

— Теперь дальше. Что вообще могут дать закрылки? Площадь крыла они увеличивают очень не на много. Кто хоть раз летал, это знает.

— Да знаем, знаем, — за всех нетерпеливо высказался Ромка.

— Скорости вертолёту они точно не прибавят. Получается, могут только увеличить угол атаки. Но подъёмная сила при этом увеличится ненамного, причем платить придется увеличением торможения. Поскольку двигатель не работает, то увеличивать скорость будет нечему. А от скорости, как я уже сказал, подъёмная сила зависит в квадрате. Упала скорость в два раза, подъёмная сила в четыре. Скорость — в три, сила в девять. Так что, никакое планирование на закрылках невозможно. Это раз.

— А что два? — сразу спросил Лобов.

— Тебе-то чего так неймется, — злобно прошипел Аннит.

— Мне? Я тоже хочу быть вертолётчиком, как отец! Понял? И не хочу делать глупости, как этот Летягин. Не хочу подводить людей, которые будут зависеть от того, как я свое дело сделаю. Понятно?

— А кто тебя глупости делать заставляет?

— Никто не заставляет. Только чтобы их не делать, надо чужие ошибки изучать. Отец говорил, что все инструкции по управлению вертолётом написаны на анализе ошибок. Пилот должен их знать и не повторять. И понимать, как работает машина, которой он управляет, чтобы не делать то, от чего не будет никакого толку. Ещё не хватало бы мне при такой аварии по авторотацию забыть и попытаться закрылки выпускать.

— Между прочим, выпустить закрылки это ещё далеко не всё, — заметил Никита. — Ими управлять надо. Не отвлекаясь на затаскивание в кресло Пашек. Кнопка это ведь что такое? Да или нет. Выпустил — не выпустил. А результат применения закрылок очень сильно зависит от того, под каким они выпущены углом. Поэтому закрылками управляют не с помощью кнопки, а специального рычага. Чем сильнее его сдвигаешь, тем больше угол. И одним махом большой угол давать нельзя, его надо увеличивать постепенно. А в промежутках между увеличением выравнивать летательный аппарат с помощью штурвала. Иначе вместо планирования получится "камнем вниз".