Анатолий Шинкин - Космические перевозчики

      Картинка постоянна и однообразна: светлячки разноцветных звезд, иногда собирающиеся в спирали, иногда вытягивающиеся дорожкой,  успокаивали, не мешали думать и мечтать.

-- Катрин, что у будущей мамаши?

-- Схватки и потуги, -- Катрин "перекинула" изображение на мой монитор.

-- Обрати внимание, неземной красоты девушка, -- заметила Светка. - У твоего Андрея есть вкус.

-- Уже не моего, -- я ответила резче, чем хотела. - И еще не факт, что Андрей отец ребенка.

-- Факт известен только маме, -- не сдавалась Светка. - Но и на Земле Андрей оставил рыдающую в разлуке заправщицу Ксюшу. Не любит парень далеко от корабля отлучаться.

-- Свет, помолчи. Записала человека в ходоки, а он - лучше.

-- Согласна, -- неожиданно поддержала Катрин. - Андрей заботливый. Если девушка просит участия и доброты, немедленно ее получает. Уверена, слова "люблю" ты от него не дождалась.

-- Как-то речь не заходила, -- в полной растерянности я пыталась припомнить наши разговоры.

-- И, значит, де-факто, не можешь считать себя обманутой и требовать моральной сатисфакции, -- засмеялась Катрин. -- Мужики разные. У меня два деда: один и за жизнь на свою кралю не насмотрелся и просил в одной могиле похоронить, а другой столь "широких" взглядов, что и не разместить вокруг его последнего приюта всех осчастливленных им старушек. -- поставила Катрин победную точку.

-- Началось, -- отвлекла от переживаний Светка, подаваясь лицом к экрану.

     Женька, в марлевой повязке, нырнула головой и руками под простынь, а роженица широко открыла рот и закричала.

-- Ужас, -- прошептала Светка, -- неужели и мне это предстоит?

-- Не сегодня, надеюсь? - с удовольствием подковырнула мстительная я.

-- Через девять месяцев точно, -- Светка мечтательно и тихо улыбнулась, разом развеяв скепсис.

       На экране Женька держала на ладошке оранжево-красное нечто и сильно хлопала по попке. Ребенок голосисто вопил. Крупный мужчина в белом халате, очевидно, "врач общей практики" задорно щелкал ножницами, будто собирался оказать малышу парикмахерские услуги.

     Обиходив ребенка, Женька повернулась к экрану и показала большой палец:

-- Мальчишка, мужик.

      "Врач общей практики" наклонился к Женькиному уху и что-то сказал. Женька торопливо заглянула под простынь.

-- Кровотечение не останавливается,  -- расслышала Катрин. - А нам тормозить через пятнадцать минут.

-- Надюх, нужна кровь редкой группы, -- с экрана прямо в глаза смотрела  Женька, ткнула пальцем в мой бейджик. - Твоя.

-- Иду. Света, принимай управление, -- бросилась по коридору в жилой отсек, на ходу расстегивая комбинезон.

    Ирину переложили в противоперегрузочное  кресло, меня усадили рядом. В помощниках у Женьки недостатка не было: всякое  слово отзывалось движением  и суетой в соседнем отсеке, и команда немедленно исполнялась. Подали поднос с бокалами полусладкого слабого чая, и Женька, монтируя систему прямого переливания крови, приказала:

-- Пей, сколько сможешь.

     Отхлебывая чай, рассматривала Ирину: припухшие по контуру губы, кроваво-красные на фоне общей бледности лица; необыкновенной длины ресницы пушились над полуприкрытыми глазами. Я смотрела и, стыдно сказать, завидовала и ревновала Ирину к Андрею.

-- Приготовься, -- Женька забрала поднос с чаем.

  Перегрузки на транспортах во время плановых разгонов-торможений не бывают чрезмерными - пять-семь же - и легко переносятся здоровым человеком. Женька взяла Ирину за руку, я дотянулась до другой,  "врач общей практики" поддерживал голову, легко касаясь ладонями щек.

-- Хорошо, что Ирина без сознания, -- выговорила Женька.

     Светка тормозила по нижней, щадящей границе перегрузки, рискуя проскочить точку входа в атмосферу планеты, но угадала в самый раз. Транспорт перешел в орбитальный полет, и мы вздохнули: теперь только пережить перегрузку при посадке.

   Ирина шевельнула губами, судорожно вздохнула, широко распахнула глаза и умоляюще уставилась на Женьку.

-- Мальчик, -- торопливо затараторила наша акушерка. - Отличный мальчишка. Почти четыре кило, -- богатырь.

-- Андрей будет рад, -- отчетливо выговорила Ирина и замолчала.

  Мы не отводили глаз, ожидая продолжения, но Женька крикнула:

-- Она мертвая,... -- и бросилась к шкафу за дефибриллятором.

    "Врач общей практики" суетливо, но умело делал непрямой массаж сердца и искусственное дыхание; я молча лежала, привязанная к Ирине системой переливания крови. Женька приложила к груди Ирины "утюги" и торопливо выдернула мои иглы.

-- Отошли! Разряд!

    Навалилась новая перегрузка. Транспорт "Надежда", укутавшись огненным шлейфом, пошел через атмосферу вниз.

ГЛАВА 42 Не мой день

                     Земля   процветает, и уже всем в космосе надоела

                     своими претензиями и амбициями

                          Из частного разговора "зеленых человечков"

      Пока Леха и служба наведения  вели истерзанные, "дышащие на ладан" миноносцы "Быстрый" и "Торопливый" до космодрома на Нептуне, прошел по крейсеру и  задержался в машинном отделении, длинном коридоре, стены которого -- разноцветные соты-гнезда-ячейки  всех возможных, но не повторяющихся форм и размеров с управляющими блоками и рядами предохранителей. Конструкторы позаботились, чтобы команда в горячке боя не  запихнула в  ячейку "неправильный" блок, -- перепутать невозможно.   Неисправное оборудование "сигналило" красным индикатором и немедленно заменялось из имеющегося запаса.

     Ежедневный и, тем более, "послебоевой" осмотр корабля  для меня обязателен не по склонности к педантизму: уверенность в надежной работе техники, вооружения, экипажа - залог победы и выживания. В центральном отсеке мы только нажимаем кнопки пуска ракет и крутим штурвалы, выводя крейсер на линию огня, но вся тяжесть боя: перегрузки, встречные залпы - сваливаются в машинное отделение,  наполняя отсек  дымом и осколками горящих и взрывающихся блоков. Умудряющиеся в такой обстановке быстро и безошибочно работать механики -- настоящие герои. Будто бы случайно чиркнул рукавом по горизонтальной панели, белоснежная материя осталась чистой. Сашка не пропустил мою уловку и победно ухмыльнулся:

-- Стерильность, как в операционной, командир.

-- Я и не сомневался, но должность обязывает проверять. Ты не обижаешься?

-- Я профи! -- Сашка гордо вздернул подбородок.

      С центрального поста позвал Леха:

-- Смотри вперед, -- пробежался пальцами по "клаве", и во весь экран разулыбалась моя инопланетная сестренка.

-- Дрю, привет.

       Родной климат и жареные короеды, заглавный деликатес в меню Путникских аборигенов, быстро вернули румянец на щеки девочки  и задорные искорки в глаза, -- настоящая красавица.

-- Нэля, солнышко, устал без тебя.

-- Дрю, дождаться звонка не могла,... -- Нэлькин радостный взгляд скользнул за мою спину и  превратился в счастливый, заставив оглянуться.

       Василий и Сашка  обрабатывали обожженное космическим холодом плечо раздетого до пояса Никиты.  Парень превращается в моего злого гения:  сначала увел девушку, теперь сестренка в его глазах тонет. Никита, забыв о боли, восторженно смотрел на Нэльку и беззвучно шевелил губами.

-- Нэля, ты меня слышишь? - без надежды на ответ помахал перед экраном рукой.

-- Дрю, познакомься  с моим замечательным другом Никитой, --  пафосно произнесла Нэлька "романтическую" фразу: чтение явно не пошло девочке на пользу.

-- Спасибо, мы знакомы... кажется. Стало быть, ради этого парня ты досрочно завершила свою миссию на Земле? --  наконец удалось остановить Нэлькин взгляд на себе, и я разочаровано повернулся к Лехе. - Не мой сегодня день. Давай ужинать, пока влюбленные наговорятся. Может быть, еда утешит. Что у нас?

-- Консервы и концентраты.

-- Спасибо, брат, добил.

        "Космический паек" с Земли-2 несколько съедобнее просто земного, но, на мой взгляд, искусственные заменители так и останутся суррогатами и эрзацами, противными живому организму. Натуральный кофе немного скрасил  впечатление, а сигарета вернула жизнь в привычную колею.

        Ожог у Никиты оказался серьезным, в полторы ладони. Заклеили стягивающей бактерицидной пленкой и подвесили согнутую в локте руку на перевязь к шее.