Билл Болдуин - Галактический конвой
Прилегающие улицы, рассчитанные на движение транспорта, которым пользовались тысячу лет назад, оказались забиты припаркованными машинами всех форм и размеров, и некоторое время казалось, что им придется проделать остаток пути пешком. Тем не менее, когда Брим уже приготовился вылезать, Клавдия мастерски втиснула глайдер между блестящим лимузином и полуразвалившимся развозным фургоном меньше чем в квартале от своего дома. Брим не удержался от аплодисментов в адрес ее водительского мастерства. Потом они выбрались из машины и зашагали по неровной булыжной мостовой, смеясь и болтая на любые темы — кроме войны.
Квартира Клавдии занимала весь верхний этаж. Из широких двойных дверей ее старомодной гостиной открывался великолепный вид на ночной порт — освещаемый вспышками молний надвигающейся с моря грозы. Панели потолка нежных пастельных цветов обрамляли белые рейки каркаса. Шторы, мебель, ковры — все было подобрано безукоризненно и создавало законченный, совершенно женственный стиль. Украшенный изразцами камин уютно светился углями, согревая, как показалось Бриму, всю истерзанную войной Вселенную. Бархатные звуки, негромкой музыки наполняли комнаты, гармонично дополняя ароматы древесного дыма, духов и пекущегося хлеба.
— Ну как, нравится?
— Нравится, — тихо ответил Брим, вешая плащ на вешалку. — Квартира прекрасна — как и ее хозяйка.
Клавдия улыбнулась.
— Я попросила экономку затопить камин, — сказала она, присаживаясь на большую мягкую кушетку. — Похоже, я удачно рассчитала время. — Она прикурила от огня ароматическую сигарету из му'окки и махнула в сторону стенного шкафчика, висевшего между двумя старыми на вид картинами. — У меня там и э'ланд, и — если верить моему торговцу — вполне приличное логийское вино. Мистер Брим, если вы будете так добры налить, я, с вашего позволения, как истинная патриотка начала бы с э'ланда.
— Подобный патриотизм заслуживает уважения, — с наигранной серьезностью ответил Брим. — К счастью, национальным напитком на Карескрии считается вода, по большей части отравленная, так что я свободен от патриотических предрассудков. — Он отворил резную дверцу. В мерцании парящих светомодулей блестели бутылки самой разной формы. Они стояли на нескольких полках, с трех сторон окружая расположенную на уровни груди стойку. На последней красовались два хрустальных бокала, хрустальный графин с прозрачной жидкостью, пахшей э'ландом, и полдюжины бутылок старого логийского вина Выбрав вино, Брим наполнил два бокала и отнес их к кушетке.
— За «как-нибудь», которое наконец наступило, — объявил он, подавая бокал с э'ландом Клавдии и осторожно коснувшись его своим.
— За сегодняшний вечер, — произнесла она, глядя на него снизу вверх.
Она была так соблазнительна, что Брим с трудом совладал со своими эмоциями. Сделав глубокий вдох и большой глоток из бокала, он отступил к дверям и принялся смотреть на россыпь огней у кромки залива. Пока он стоял так, далеко-далеко на поверхности воды вспыхнул огненный язык, вытянулся, пронесся, набирая скорость, и взмыл в небо, громыхнув напоследок так, что в шкафу задребезжали стекла. Посадочные огни исчезли среди звезд, и только тогда Брим почувствовал, что Клавдия стоит рядом.
— Вы любите космический полет, правда? — тихо спросила она.
— Это почти все, что я знаю, — ответил Брим, глядя в ее карие глаза. Вдруг, словно повинуясь чьей-то команде, он поставил бокал на столик и привлек ее к себе. Чувственным аромат духов Клавдии бил ему в ноздри и кружил голову. Она не сопротивлялась, прижимаясь к его груди и ища глазами его взгляд, чуть приоткрыв рот и округлив губы.
— Могу я поцеловать вас? — прошептал он.
— Ну наконец-то, — чуть хрипло произнесла она и осторожно обвила его шею свободной рукой. Дыхание ее чуть отдавало му'оккой и э'ландом.
Брим почему-то затрепетал, как зеленый пятнадцатилетний мальчишка. Он крепче обнял ее, прижимаясь губами к ее рту до тех пор, пока зубы их не соприкоснулись. Дыхание Клавдии участилось, а рот приоткрылся шире. Его дыхание тоже сделалось чаще, а сердце отчаянно билось в груди.
Потом рука ее на его шее ослабла, а губы оторвались от его рта. Клавдия перевела дух, открыла глаза и откинулась назад в его объятиях, удивленно покосившись на бокал э'ланда, который держала под опасным углом.
— Вилф Брим, — произнесла она со смущенной улыбкой, — если мы будем продолжать в том же темпе, я залью э'ландом весь свой ковер и… — Она махнула свободной рукой. — Ну, поймите… мы ведь еще даже не пообедали.
— Еще раз, — взмолился Брим. — Еще один такой раз, и в результате от нашего обеда останутся одни головешки.
Брим отпустил ее, и они вернулись к кушетке, сели по углам, сбросили обувь и допили свое вино. У них была целая Вселенная тем для разговора и шуток, но Брим, как ни старался, больше не мог отвести взгляда от ее ног. Да и сама Клавдия не слишком-то торопилась одергивать юбку, задравшуюся выше колен, когда она уселась, откинувшись на подушки.
Потом Брим заново наполнил бокалы, потом — по настойчивому звонку спрятанного где-то таймера — следом за Клавдией прошел на кухню, стены которой были увешаны полками, заставленными кухонной утварью всех форм и размеров. Однако царила здесь, несомненно, большая плита из черного металла, явно по-древнему действовавшая на открытом пламени. Брим улыбнулся — это ни капельки не удивило его, хотя все, что он знал о хозяйке этой квартиры до сих пор, имело отношение только к технологии межзвездного перелета.
Нарядившись в складчатый передник и толстые рукавицы-прихватки в цветочек, Клавдия открыла духовку и достала из нее два буро-золотых каравая хлеба, которые поставила остывать на ближайшую полку. Караваи наполнили воздух таким ароматом, что Брим немедленно обнаружил, что может — ну, хотя бы в некоторой степени — думать о чем-то другом, кроме этой соблазнительной женщины.
Клавдия довольно быстро накрыла на стол, а Брим, сидя по-царски в массивном деревянном кресле, восхищенно глядел, как она колдует с тарелками. Собственно, своего кулинарного опыта у него не было вовсе. Со времени первых налетов Кабула Анака он знал только казенное питание — когда оно было доступно, конечно. Теперь же, купаясь в волнах тепла и дразнящих запахов, он с удовольствием созерцал самую красивую женщину в самой необычной кухне, какую он только мог себе представить.
Наконец — когда Брим уже собирался пообещать, что вот-вот вцепится зубами в кресло, — Клавдия наполнила новые бокалы на дорогом стеклянном столике в еще одной полуосвещенной комнате. Потом она торжественно водрузила на него дымящуюся супницу с полукруглой серебряной крышкой и разлила суп по тарелкам. Обильный обед, сопровождаемый довольно большим количеством логийского вина, занял все их внимание, так что беседа очень нескоро вернулась в прежнее русло.
Значительно позже, после изысканного десерта — Клавдия призналась, что он покупной, — они вернулись на кушетку к камину, прихватив с собой бокалы с недопитым вином. На этот раз Брим сел ближе. Он ощущал себя восхитительно сытым и слегка навеселе после второй бутылки вина. Клавдия откинулась на подушки, затянувшись сигаретой из му'окки в длинном серебряном мундштуке. Щеки ее раскраснелись, а юбка открывала головокружительный вид на ногу в черном чулке. Не говоря ни слова, Брим обнял ее за плечи.
Только несколько мгновений спустя Клавдия повернулась и взглянула на него с каким-то странным выражением в карих глазах. В конце концов она, похоже, приняла какое-то решение, ибо поставила свой бокал на край стола и, рассыпав искры, раздавила недокуренную сигарету в пепельнице. Потом, чуть улыбнувшись, взяла бокал из его руки и поставила рядом со своим, откинулась назад и глубоко вздохнула. Глаза ее поблескивали в темноте.
— Вы очень симпатичный и, я бы сказала, привлекательный мужчина, мистер Брим, — вздохнула она. — Вы не собираетесь попросить меня о новом поцелуе?
Прежде чем Брим понял, что делает, он страстно привлек ее к себе и прижался губами к ее приоткрытому рту. На этот раз они начали осторожно, нежно, но когда Брим ощутил на своих губах ее влажные, горячие десны, сердце его снова отчаянно заколотилось в груди, а решимость держать себя в руках испарилась, так и не успев оформиться.
Неожиданно Клавдия обвила его шею руками и как-то отчаянно стиснула. После этого события приняли куда более решительный оборот.
— Это м-может выйти из-п-под контроля, — неуверенно пробормотал Брим, на мгновение открывая глаза.
— Знаю, — прошептала она в ответ. — Боюсь, уже вышло…
Рука Брима скользнула вниз, к ее груди, оказавшейся гораздо больше, чем он ожидал, — восхитительно тяжелой и упругой под его пальцами… Потом дыхание окончательно отказалось повиноваться ему, и он оторвался от нее на мгновение, жадно глотая воздух.
