Телохранитель поневоле (СИ) - Виктория Серебрянская
В верности принятых решений я убедилась еще раз, когда вечером, после закрытия кафе, не дожидаясь, пока Линда запрет на ночь помещение, из темноты ко мне шагнул Диллон с каким-то пакетом в руках. Линда выронила из рук связку ключей, когда раздался его чуть насмешливый голос:
— Я не рискнул принести еще один букет тебе, лично мне и одного раза хватило! Мое самолюбие еще никто так жестоко не ущемлял! Надеюсь, на пирожные ты отреагируешь лучше.
Потрясенно покосившись на меня и взглядом обещая четвертовать, когда выйду с выходных, Линда наклонилась и подобрала ключи. А я проворчала:
— Всегда бывает первый раз! Радуйся, что это было со мной и без свидетелей!
Хотелось еще съязвить насчет пирожных. Аж кончик языка зудел. Но после транквилизаторов и яда в цветах ничего нового не придумывалось, а повторяться не хотелось. Хватит и толстого намека на то, что о своем промахе Диллон поведал Линде сам. А я здесь ни при чем.
В этот вечер мне было очень сложно идти не спеша, подстраиваясь под неторопливый шаг Диллона. Нетерпение подгоняло. Хотелось как можно быстрее прийти домой и лечь спать. Потому что утром меня ожидал у себя в мастерской старый приятель Линды. Барменша утверждала, что они с Шиаром приятельствовали лишь в школе, а потом их пути разошлись. Но мне почему-то казалось, что там была отнюдь не дружба, а мужчина по-прежнему готов ради Линды на все, потому и поторопился оказать услугу по первому зову. Иначе зачем бы ему предоставлять доступ в галанет незнакомой девице в своей мастерской, рискуя подставиться под внимание охотников за головами?
Общих тем для разговоров у нас с Диллоном практически не было. А те, что имелись, мы уже практически обсудили. Воспользовавшись повисшей между нами тишиной, неторопливо вышагивая рядом с парнем к своему временному дому, я в уме составляла список вопросов, ответы на которые нужно будет завтра во что бы то ни стало найти. И едва не споткнулась, когда в какой-то момент Фейтерре вдруг с любопытством спросил:
— О чем ты так напряженно размышляешь? Сопишь, как рассерженный ежик, у которого отняли яблоко.
— Кто-о-о? Какой такой еще ежик?
Против воли в моем голосе прозвучало возмущение. Я понятия не имела, с кем сравнил меня Диллон, но заранее предположила, что это не мягкая игрушка и не симпатичная домашняя зверушка. А значит, это сравнение — оскорбление для меня!
Диллон не стал объяснять на словах. Покопался у себя в комме и вывел над рукой неоново поблескивающую в ночной темноте проекцию. В луче проектора забавная толстенькая зверушка с темными, блестящими глазками, утыканная по спине густой видоизмененной шерстью, смешно шевелила удлиненным носом, нюхая воздух.
У меня отвалилась челюсть от удивления и куда-то запропастились все слова. Только спустя долгую минуту я сумела выдавить из себя:
— Это… ежик?..
— Ага, — Диллон вдруг улыбался. — Забавная зверушка, за ним интересно наблюдать. Но в руки брать не советую.
— Почему? — мгновенно попалась я на крючок любопытства. — Зверек кажется добрым и неопасным…
— Это пока ему самому опасность не грозит! — авторитетно заявил Диллон. — Видишь, чем покрыта его спина? — Я кивнула. — Это иголки. Могут доставить кучу неприятных ощущений, если испуганный еж свернется клубком в незащищенных руках.
Глядя на топчущуюся над рукой парня голографическую зверушку, в это сложно было поверить. И я немедленно преисполнилась подозрений:
— А откуда ты это знаешь? По-моему, на Кахелии такой живности никогда и не было…
Диллон необидно хмыкнул. А потом признался:
— Сам когда-то познакомился с колючками ежа и последствиями игр с сердитым ежиком. Ты права, конечно, на Кахелии ежи никогда не водились, это зверушка с Земли. У Чада в детстве был такой. Потому и знаю не понаслышке, что собой они представляют. Нравится? — вдруг заговорщицки поинтересовался, поведя рукой с голограммой в мою сторону. — Хочешь себе такого? Могу подарить! Кстати, ты действительно на него похожа! Вроде такая себе домашняя девочка-цветочек, от которой просто невозможно ждать неприятностей. Но чуть что, как и ежик, сразу сворачиваешься клубком, подставляя неприятелю колючки.
Я настолько изумилась услышанному, что даже не обратила внимания на грохот упавшей под ноги челюсти.
Искушение было велико. У меня никогда не было домашних питомцев, отец не позволял, чтобы я тратила на них свое время. К тому же живое существо в доме — это неизбежно попорченный интерьер в самый неподходящий момент. Отец не пережил бы, если бы мой питомец напрудил бы лужу перед гостями на ковровом покрытии или поточил бы коготки о ногу вице-премьер-министра. Так что о питомце я могла лишь мечтать. Раньше запрещал отец, теперь я и сама понимала, что ежик в съемной квартире — это перебор. И смотреть мне за ним некогда, и, если, не ровен час, питомец попортит скудную мебель в квартире или же стены, я останусь без жилья. А потом в голову пришло новое соображение. Даже два.
Первой была мысль, что Диллон того и добивается, чтобы меня выгнали из квартиры. А второй была мысль про то, что сравнение с колючим, пусть и забавным ежиком вряд ли является комплиментом. Потому, поджав губы, я решительно отказалась. И не дав Диллону возможности привести еще какой-нибудь убийственный аргумент, сухо попрощалась и сбежала, отгородившись от ночи и Фейтерре подъездной дверью.
В эту ночь я долго не могла уснуть. В пакете, принесенном Диллоном, оказалось две коробки по шесть пирожных. Обе — разное ассорти. Одно ассорти с орехами, семечками и пикантными соусами различных планет. Второе — с кусочками фруктов и ягод, произрастающих за пределами Кахелии. И то, и то просто жутко, неприлично дорогое удовольствие. Не удержавшись, я слопала одно, усыпанное разноцветными ягодами поверх взбитого крема. Остальные оставила на завтра. Пирожное оказалось невероятно вкусным, во рту от него словно взорвался фейерверк ароматов и ощущений. Но проглотив последний кусочек, и когда эйфория прошла, я задумалась. Поступки Дилона ставили в тупик. Если бы мы с парнем только-только познакомились, я бы сказала, что он за мной ухаживает. А так, подобные жесты со стороны того, кто в прошлом презрительно величал тебя пустышкой, слишком сильно напоминают…
Я даже села в постели от посетившей меня догадки. Отец уже однажды фактически продал меня замуж ради решения собственных проблем. Могло ли быть так, что, когда лин Монтриалли разорвал контракт
