Командировка Дерена 2 - Кристиан Бэд
Дерен и Сайко всё так же не спеша двигались к общине, когда катера снизились все разом и вывалили на траву толпу особистов.
Мужчины были одеты в чёрное, а не в белое, как им было положено, ведь отвечал за охрану резервации эрцог Локьё.
Сайко нахмурилась. Пригляделась: на рукавах и груди у особистов были полосы цветов Дома Аметиста.
Это могло бы показаться странным: почему в особой зоне Содружества, которая курировалась военной разведкой эрцога Локьё, запросто хозяйничали особисты Линнервальда. Но Сайко не удивилась.
Её с детства воспитывали на страшных и героических примерах истории Домов Камня, приучая к мере ответственности, как символу власти в Содружестве.
Великий Дядя, Райо Анемоосто, самый родовитый из проклятых, принадлежал к Дому Аметиста. И если Линнервальд, регент этого Дома, хочет принять на себя ответственность за то, что происходило сейчас на Гране — его воля.
Власть в Домах камня — прежде всего принятие ответственности. Её мера и тяжесть.
А также способность выдержать давление причинности, если таковая будет нарушена. Ведь откатом может раздавить даже эрцога, если он взял так много власти, что не смог удержать.
Истников воспитывают строго. Развлечения с властью, принятые в Империи, для них быстро становятся бессмысленными.
Все, в ком есть дар управления причинностью, десятилетиями изучают присущие человеку слабости, учатся презирать желания тела и позывы инстинктов.
Они знают, что стремление к власти — наркотик. И знают, как уберечь своё сознание от этой болезни.
И потому — желанное поведение для главы любого из Великих Домов — уступить ответственность тому, кто способен её разделить с тобой.
Ключевое слово — способен. Истник, не справившийся с задачей — сам должен уйти в тень. Рассчитывать свои силы и проявлять терпение — первое, чему учат юных.
Именно поэтому эрцог Локьё легко уступил Линнервальду право сломать свой мозг о поступки проклятых. Но если регент не справится, если Ингвас Имэ переиграет его и Линнервальд признает поражение публично — он подпишет себе приговор и Дом поменяет регента.
Сайко никогда бы не смогла объяснить имперцу, как всё это работает. За обычаями глав Домов и сильных истников из их окружения стоит двухтысячелетняя история управления Содружеством.
Но Дерен не спрашивал. Он или понял всё сам, или обладал просто бездной терпения.
Девушка покосилась на наставника: ну хоть бы капельку удивился, да?
Но лицо Дерена было спокойным и сосредоточенным.
Всё-таки он ужасно умный. Ведь в учебниках Империи просто нет такой формы правления, как Общество сдержек и противовесов. У них в дэпах пишут, что так правят только дебилы и психи.
Но эрцоги всегда знают, кто из них сильнее, кто прав и кто способен разделить свалившуюся на Великие Дома ответственность.
Ибо есть паутина. И первое, что ты учишься видеть и понимать — балансировка связей, сдержки и противовесы…
Сайко слишком задумалась. Особисты уже окружали их, наставив оружие, а катера нависали теперь совсем низко.
Один из «людей в чёрном», наверное, главный начальник, вышел вперёд и поприветствовал Дерена:
— На ловца и зверь! — сказал он, радостно скалясь. И обернулся к своим: — Наручники сюда, пока он не выкинул какую-нибудь дрянь!
— Не бойся, — прошептал Дерен так, чтобы услышала только Сайко.
Но особист всё-таки уловил шёпот или прочитал фразу по губам.
— А ну, заткнулся! — рявкнул он. — Я знаю, что ты одним накатом можешь положить сейчас пару десятков моих людей. Но девчонка-то на прицеле! Так что — давай сюда слим и протягивай руки!
Глава 36
Дерен
Община брата Ове
Дерен не спеша протянул особисту оружие, потом руки.
С усмешкой посмотрел на тяжёлые наручники, снабжённые россыпью датчиков и парящих рядом допмодулей, которые второй особист неумело высвобождал из контейнера.
Это были не стандартные хемопластиковые кольца, соединённые цепочкой, а сложное устройство по психическому контролю за истниками. Довольно садистское по своей сути — часть датчиков втыкалась непосредственно в мышцы.
Вот только капитан «Персефоны», Гордон Пайел, ненавидел эти наручники люто, ведь пилоту покалеченные руки протезами не заменишь. И техники, чтобы успокоить любимого кэпа, разработали для экипажа специальный «ключ» — маленькую вредоносную программку.
«Ключ» ставился на личный браслет пилота, а наручники потом — не ставились. Программка выносила им электронный мозг напрочь, до полной негодности дорогого девайса.
Потому Дерен стоял сейчас и улыбался, покорно протянув руки. И с интересом наблюдал за мучениями особистов.
Позвали двух техников, но и это не помогло.
— А нормальные наручники у вас есть? — спросил пилот, когда стало понятно, что «адская машина» не заработает.
— Нормальные? — взвился старший из особистов. Судя по нашивкам на груди, он был в звании легата. Очень приличное звание в спецподразделениях Содружества. — Да ты в нормальных наручниках ещё опаснее, чем без! Я лучше пристрелю тебя, гада!
Легат выхватил слим, почти такой же, как отнял у Дерена.
Тот с интересом ждал, пока до особиста дойдёт, что магнитное оружие в случае даже лёгкого домагнитного доспеха — совершенно ничего не решает. Да даже и импульсное…
Разве что светочастотным в упор?
— Чего ты лыбишься⁈ — вызверился легат.
— Ну, нельзя же выстраивать спецоперацию на единственном тактическом решении, — рассмеялся Дерен.
Легат не учёл, что даже хорошо подготовленная группа людей вряд ли сможет задержать одного истника, особенно, если он сам особист и правильно вооружён.
Дерену было даже интересно, что легат «держит в кармане», кроме банального шантажа.
— Тебе же Имэ приказал нас убить? — звонко спросила Сайко. — Мразь продажная! Думаешь, тебе это сойдёт с рук?
— А вот тебя я с удовольствием пристрелю! — огрызнулся легат. — Ты никому не нужна, девчонка! Тоже мне, наследница, которая ничего не умеет!
Дерен чуть поднял бровь: а легат-то, оказывается, не очень любил потомственную аристократию.
Действительно обидно: восемнадцатилетняя девчонка почему-то одарена ментальными способностями, а простолюдин, дослужившийся до легата, так и остался никем.
Наверное, Дерен в его глазах — вообще редкая мразь. Имперский пилот — а туда же, на тёплые места для аристократов. Как будто своих претендентов мало.
Сайко насупилась и попыталась применить накат. У неё же получилось недавно с Бароном.
Дерен не ощутил почти ничего, но легат попятился.
Девочка «росла» на глазах. Интересно, увидит она что-нибудь в храме брата Ове?
А вот показывать свои способности кому попало не надо! Пилот на всякий случай сделал полшага вперёд, прикрывая плечом Сайко.
— Не глупи, — шепнул он.
Не ожидал, что придётся сдерживать наследницу. Боялся, что девочка испугается — люди не вайшуги, и вот надо же.
— Думаешь, Линнервальд ещё не догадался, что ты — предатель? — выкрикнула из-за плеча Дерена Сайко.
И засмеялась колокольчиком в степи, как айю.
Дерен быстро взглянул в сторону леса. Он ощущал близость стаи и опасался, что вожак выскочит. И вот его-то эти мерзавцы расстреляют прямо-таки с удовольствием.
Особисты, не сумев истолковать этот взгляд пленника, заволновались: а вдруг Дерен решит пожертвовать девчонкой и устроит тут всем локальный Армагеддон? Истники — твари опасные.
Легату пришлось прикрикнуть на своих, чтобы успокоить.
Он выругался, покосился на коммуникатор. Время поджимало его. Видно, Имэ был где-то близко.
Подошёл особист с обычными наручниками.
Дерен не сопротивлялся. Учитывая спецбраслет, который снимался только «вместе с рукой», он мог избавиться от наручников минуты за две. Его ещё и обыскали как попало, а ведь вроде не дилетанты.
Пилот примерился: на счету была каждая минута. Если Тихушник сам явится за добычей, то встреча с особистами из забавной превратится в кровавую.
Легат по-своему понял напряжение пленника.
— Только дёрнись! — пробурчал он. — Я твою девчонку живём в землю зарою.
Сайко фыркнула и задрала нос. Даже чумазая и растрёпанная, она выглядела аристократкой — прямая спина, непередаваемое выражение презрения на милой физиономии.
— Ты зря усугубляешь. Лучше сдайся сейчас, — тихо, но твёрдо сказал Дерен.
Он был здесь один, со скованными руками, но это не мешало ему командовать.
К сожалению, понимал Дерен и то, что отступать легату некуда: Линнервальд предателя не простит. Но всё-таки жалко же дурака.
Польститься на обещания Имэ мог только редкий дурак. Это ж надо — совсем не чуять опасности. А ведь даже слепой шарахнулся бы — так несёт от Тихушника трупным ядом.
Пилот сощурился, всматриваясь легату в лицо, потом взглянул вверх,
