Борис Иванов - Джейтест
Кайл обменялся взглядом с Цинь и Томом, положил инструмент на траву, поднялся и осторожно пошел к старику. Тот, похоже, ждал именно этого. Ни словом, ни жестом не показав, что заметил Васецки, он выдержал довольно долгую паузу, а затем глуховатым, спокойным голосом произнес в пространство перед собой:
— Пришла пора поговорить.
— Давно пора, — отреагировал Кайл, — нам не хватает ясности в... м-м-м... отношениях. А когда нет ясности, нет и доверия.
Они помолчали немного.
— Мне показалось, — продолжил Кайл, — мне показалось, что сегодня ты чем-то встревожен.
— Тебе не показалось, — чуть заметно покачал головой Проводник. — Только я не встревожен. Я — испуган. Сильно испуган. Я не ожидал, что Стрелок так быстро обнаружит нас.
Слово было сказано. И слово это было «Стрелок».
Кайл терпеливо ждал, пока Проводник объяснит свои слова.
Пауза затянулась. Старика, кажется, действительно отвлекло что-то там — в закатных небесах, отраженных в странной глубине зеркала.
— Я... все мы слишком мало знаем о Стрелке, — наконец подтолкнул разговор Кайл. — Вы прочитали о нем там, в том тексте, который я вам показывал в Вестуиче? Случайный Стрелок?
Проводник не торопился с ответом.
— Птицы... — задумчиво обронил он. — Птицы. Вы видите — вот одна такая... светлая. Очень высоко. Не стоит задирать голову. Смотрите сюда.
Кайл опустил глаза на почти утонувшее в сухих ладонях Проводника темное, глубокое озерцо, вгляделся в удивительно ясное отражение небес в древнем стекле. Странно, но крохотная, злым металлическим блеском посверкивающая в невероятной высоте крупица плоти была гораздо более отчетлива в опрокинутой бездне отраженного неба, чем в светлых столбах восходящих потоков воздуха, открывавшихся прямому, устремленному вверх взгляду. Так, говорят, яснее бывают видны звезды со дна глубокого колодца.
— Она кружит над нами немного в стороне, — сухо прокомментировал Проводник то, что разглядывал в его зеркале Кайл. — «Око Божье» — эта порода сохранилась со времен Древних Войн. Есть изображения в храмах, если вас это интересует. Их разводят и воспитывают в тайных монастырях. Эта — птица Стрелка. Их у него много. Через час-полтора уйдет к болотам, а на его место прилетит другая. Они меняются над нами с полудня — птицы Стрелка. Так что не только мы знаем кое-что о Стрелке, теперь и он кое-что знает о нас. Но мы о нем — пока больше. Я тебе... вам расскажу то, что знаю о нем. Но пока нам надо поторопиться. Чтобы уйти отсюда ночью на плотах. Нам придется передвигаться только ночью, до крайней мере ближайшие несколько суток. И главное... — Он коснулся регистратора, притороченного к поясу Тома. — Выключите электронику. Всю, кроме самой необходимой. Оставьте здесь. Это все притягивает нечисть Джея. Оставьте только дозиметры. И аппаратуру пассивной навигации. И ни в коем случае не выходите в эфир.
— Вы думаете, — Кайл с тревогой посмотрел на него, — что нам удастся это? Птицы... Птицы помогают ему днем? А ночью? Ведь кто-то, наверное, помогает ему и по ночам?
Проводник чуть улыбнулся мрачноватой какой-то улыбкой. Покачал головой, пряча тяжелое полушарие в складки одежды:
— Стрелок — это порождение Полуденных Демонов. И демоны мрака не друзья ему. Но и нам они не друзья. Просто Стрелок — это главная опасность для вашего друга. Теперь и для нас. Так и должно было быть. Постарайтесь успеть хоть немного выспаться до наступления темноты.
* * *Оказалось, что река ночью гораздо больше, чем днем. Ночью она была целым миром, спрятанным во мраке зарослей прибрежного тростника, растекшимся тысячами протоков, плесов, заводей, шепчущим ночными шорохами, плесками и стонущим голосами ночных тварей. Миром жутковатым и предельно чужим.
Огня не разводили — Кайл контролировал движение сцепки из двух плотов по еле заметному в темноте экранчику небольшого гидролокатора и по показаниям сонара. На руле сменяли друг друга Цинь и Том. В трудных местах к рулю становился Проводник. Хотя небо было прочно затянуто невидимым покровом ночных облаков, они старались идти в тени берегов, не выходя на слабо светящуюся середину потока. Они ни на минуту не ослабляли внимания, но время от времени им все-таки удавалось перекинуться парой слов. Неторопливый и в то же время напряженный, скачущий с темы на тему разговор проносился над тяжелой, тихой водой.
— Кто такой этот Случайный Стрелок? — спросил Кайл, потирая глаза, уставшие от пристального наблюдения слабо мерцающих экранов укрепленных перед ним приборов. — Отчего такое имя? Откуда он взялся? Как захватил власть над Тремя Народами? Зачем ему сдался Павел?
Проводник чуть вздернул плечи и стал похож на нахохлившуюся ночную птицу:
— Он пришел с побережья. Точно так же, как и вы. И точно так же он простой смертный, как вы. По крайней мере, родился простым смертным. Только вы еще только начали свою партию с Джеем, а он свою уже сыграл. И о вас я знаю все, что хочу знать, а о нем никто не знает ничего.
На некоторое время воцарилась тишина. И легкий плеск реки.
— И он... Он выиграл у Джея? — тихо спросила Цинь.
— «Цель Испытания — не выигрыш, а Превращение», — спокойно процитировал Проводник слова, которых никто ему не говорил раньше.
Никто из тех, кто обменивался сейчас короткими, вполголоса фразами на плоту.
— Он участвовал в Испытании? И Джей его... превратил? — снова спросила Цинь.
— Да. — Проводник опустил руку с борта и чуть коснулся поверхности воды. — Превратил. Сделал тем, кто был нужен Джею. А Трем Народам просто не повезло. Он оказался слишком хитрым и слишком жестоким. Ко всем вокруг себя и к себе самому. Он прервал Испытание и сломал свой Жребий.
— Жребий? — Кайл недоуменно посмотрел на Проводника. — Вы имеете в виду — Судьбу?
Тихо, но звонко всхлипнула вода за бортом — словно в ответ на улыбку Проводника, еле угадывающуюся в темноте.
— Не совсем так. Джей дарит тем, кого бросает в Испытание, Жребий. Они бывают разными. У вас это — Ларец. А у Стрелка был Посох. Посох, который дал ему власть над Тремя Народами и умение становиться Демоном. А когда он этот Посох сломал, Джей отнял у него душу. Оставил власть, оставил колдовское умение, но душу отнял. Сейчас власть Стрелка простерлась и над вашим другом. Я не знаю почему. Но есть поверие. Оно — от тех рун на стенах горных храмов. Тот, кто победит Стрелка, тот вернет ему душу. Но он останется Демоном.
— Гос-с-споди... — негромко воскликнул Кайл. — Слепые... Мы — слепые. И судьба наша — шагать по граблям! Правильно говорила Марика. Какого черта вы молчали про Посох все это время?
— О чем это вы? — Цинь вскинула на него удивленный взгляд.
— О тексте! О надписи, которую хотел передать нам Павел тогда — при контакте. Она про Посох! Про Проклятие Посоха, черт меня побери!!! Я — дурак, подумал тогда, что все это, весь этот текст, только для того, чтобы мы узнали храм, определили место. А когда вы, — он кивнул на Проводника, — сегодня заговорили про Стрелка... Про Случайного Стрелка... Так меня как громом поразило! А теперь — еще и Посох!
Кайл подтянул к себе один из сваленных под брезентом рюкзаков и, порывшись в нем, извлек пластиковый здоровенный пенал — типа тех, редко встречающихся в повседневной жизни штуковин, в которых иногда таскают с места на место свернутые в трубку распечатки карт, чертежей и тому подобного, почему-либо не отсканированных, не загнанных в память компьютера, а потому не подходящих для передачи на расстояние ни одним из нормальных, человеческих способов. Кайл, подсвечивая себе фонариком, принялся разворачивать на коленях содержимое пенала. В пенале, как и положено, свернутыми в трубку лежали оттиски текстов со стен Горного храма.
— Это — копии кое-каких материалов экспедиции Бродкастера. Вот этот лист — это именно тот текст, который хотел закинуть нам Павел. Он... По всей видимости, контакт был для него полной неожиданностью. Он не до конца понимал, что происходит, и сделал первое, что пришло в голову. Он, должно быть, придавал ему очень большое значение — считал ключом к своему освобождению.
— Я до сих пор ломаю голову, — вздохнул Том, осторожно разглаживая лист. — Почему, черт возьми, он не стал писать перевод, а начал царапать на стене древние руны?
— Это... — Кайл запнулся. — Понимаешь, это — профессиональное. Мы — специалисты по текстам Сгинувших Империй — всегда держим в уме, что каждый смысловой блок таких вот текстов имеет в среднем этак с дюжину трактовок, и просто не можем себе позволить держать в уме один какой-то вариант. Это, простите, очень уж по-ученически. И когда надо что-то из... гм... из этой области быстро вспомнить, воспроизвести, а Павел, наверное, вспоминал именно так — лихорадочно быстро и тут же хотел записать, но было нечем... Так вот тогда чисто автоматически память выдает не перевод, а оригинал. Пусть даже нашими условными сокращениями записанный, но оригинал. Но это детали. — Он энергично отмахнулся от готового задать следующий вопрос Тома. — Главное в том, что я — болван, все это время занимался географической привязкой текста к храму, храма — к местности, местности — к маршруту и не задумался над самим смыслом этого текста. Впрочем, мне тогда ничего не говорили слова «Случайный Стрелок». И мне ничего не было известно о роли Посоха. У тебя, честно говоря, на редкость неудобная манера выдавать информацию, — повернулся он к Проводнику. — От случая к случаю, по чайной ложке.
