Андрей Ливадный - Грань реальности
– Безрезультатно?
Крис усмехнулся:
– Вы настырны, генерал. Хотите напоследок вырвать то, чего не сумели выжать своими убогими экспериментами? – Он на мгновение задумался, а потом произнес: – Хорошо, у меня есть еще пара минут… Если бы вы правильно наблюдали за мной, генерал, то увидели бы, как душа Кристофера Раули варится в бесконечном аду воспоминаний, вновь и вновь переживая агонию своих жертв. – Крис выговорил эти самоуничтожающие фразы медленно и спокойно. – Не знаю, кому будет полезна такая правда, но могу заверить, что полноценное существование души на электронном носителе невозможно. Это либо полная статика, равнодушие, отсутствие каких-либо желаний, что я правдиво продемонстрировал полковнику Грину, либо бесконечная, однообразная и утомительная прокрутка хранящихся в памяти событий и эмоций, где ты не можешь ни на йоту изменить чувства, сопутствующие тем или иным событиям. В Логрисе, да и на любом другом аналогичном носителе, сможет чувствовать себя комфортно только тот, кто прожил счастливую жизнь в реальности.
Он искоса посмотрел на Белова и добавил:
– Вы выполнили свою задачу, генерал. Ответ на все вопросы вашего эксперимента дал не я, а вы сами вкупе с Домиником Фростом и его компанией. На самом деле мир мертвых ничем не угрожает миру живых – электронные личности равнодушны, так как у них нет тел, нет биохимии, побуждающей чувства, нет стимула для страстей и поступков. Но статус-кво сохраняется лишь до тех пор, пока живые сами не начинают вторгаться в мир призраков, перекидывая мостики в иную реальность, тревожа души усопших… – Крис усмехнулся и заключил: – Вот – правда, а что с ней делать – решайте сами… – Призрак Раули вдруг начал терять свои очертания. – Если все сложится, еще увидимся, генерал.
Часть III. ГРАНЬ РЕАЛЬНОСТИ
Глава 11
Колония Гефеста.
Неделю спустя после старта общевойскового транспорта.
Район высокогорья, на границе двух биосфер…
Старый десантно-штурмовой модуль с полустершейся маркировкой военно-космических сил колониальной администрации Аллора на борту стоял, чудом приткнувшись на более или менее ровном скальном выступе, козырьком нависающем над бездной пропасти.
Все люки старого корабля были плотно закрыты, габаритные огни погашены, в бронеплитах обшивки виднелись несколько оплавленных дыр, одну из которых, судя по следам помета, облюбовало птичье семейство, – возможно, последнее, которому удалось выжить в суровых горах, на границе смешения двух атмосфер.
Десантно-штурмовой модуль стоял здесь много лет; казалось, что он давно превратился из функционального аппарата в мертвый памятник минувших событий. Внешне он создавал точно такое же впечатление, что и расположенные в предгорьях старые буровые комплексы: брошенный, никому не нужный, отслуживший свое и теперь медленно разрушающийся образчик техники, какой полно в покинутой людьми котловине.
Однако кто-то вспомнил про него после нескольких десятилетий забвения… более того, сутки назад бортовой компьютер модуля получил долгожданный и недвусмысленный приказ на радиочастоте, подтвержденный правильным цифровым паролем.
«Реактивация», – вот что гласил приказ.
Кажущаяся нефункциональность машины была на поверку лишь маской времени.
Когда-то, израсходовав все планетарное топливо, кибернетическая система модуля, отсчитав положенный лимит времени, автоматически ввела корабль в режим резерва, понизив мощность ядерного реактора до того минимума, который обеспечивал скромные потребности самоподдержания законсервированных систем. Военная техника в этом плане отличалась высокой степенью надежности и живучести – автономный аппарат такого типа мог стоять веками в ожидании своего часа, когда придет кто-либо из людей, знающий коды управления, и разбудит его.
И вот долгожданный сигнал поступил.
* * *Пока внутри десантно-штурмового модуля, когда-то принадлежавшего военно-космическим силам колониальной администрации Аллора, шли процессы реактивации основных узлов и агрегатов, по дну ущелья, над которым нависал упомянутый скальный выступ, медленно продвигалась странная пара – это была девушка, ведущая за руку обезглавленного, поврежденного человекоподобного робота бытовой модели.
Невзирая на отсутствие головы, дройд передвигался достаточно уверенно – встроенная в корпус система тепловидения помогала ему безошибочно ориентироваться в окружающей обстановке, а поврежденный и оттого дребезжащий динамик аудиосистемы позволял вести разговор со своей спутницей.
Они беседовали уже давно, всю дорогу, за исключением тех часов, когда Дана, устав от очередного длительного перехода, засыпала, положив голову на колени дройда, который специально усаживался в тени какой-либо скалы, чтобы жаркое в это время года солнце Гефеста не донимало ее своими безжалостными лучами.
В первые дни путешествия, когда они только покинули разрушенный город и двигались вдоль старой асфальтированной дороги, ведущей мимо заброшенных нефтеперерабатывающих комплексов к скальному массиву, окольцовывающему котловину, их разговор шел на отвлеченные от реальности Гефеста темы. Крис рассказывал девушке об обитаемой Галактике, иных планетах, истории космического развития человечества, а Дана лишь слушала его, жадно впитывая новые и зачастую не совсем понятные ей сведения… но по мере приближения угрюмых скальных массивов общие темы закончились, и они понемногу перешли к вопросам, более близким, животрепещущим, так или иначе волнующим обоих.
Электронный отпечаток души Кристофера Раули, помещенный на носители искалеченного бытового дройда, по-прежнему мыслил логично, рационально, но в его разумных выкладках относительно того или иного вопроса, нет-нет, да и проскальзывали едва различимые в скверно синтезированном голосе нотки эмоционального восприятия.
Или это только казалось Дане, и она просто выдавала желаемое за действительное?
Сложно было описать внутреннее состояние и мироощущение девушки. Ее разум уже однажды справился с оценкой внезапных, критических событий, участником которых она стала сначала поневоле, а затем уже вполне сознательно.
Теперь ей предстояло новое испытание.
Под безжалостными оценками Криса привычный мир Гефеста медленно и уродливо видоизменялся, постепенно представая перед ней в своем истинном свете.
Жалкое, недостойное проживания, позабытое богом и людьми место, где влачили свое существование она и еще несколько сот подобных ей, так называемых «остаточных поселенцев».
Все они, по словам капитана Столетова, являлись мутантами – людьми с измененной генетикой, доставшейся по наследству от предков, которые эмигрировали когда-то с далекой и непонятной планеты Зороастра. Дана так до конца и не поняла, почему по законам царящего в космосе галактического сообщества, в самом факте их существования уже заключалось преступление, но она с радостью и внутренним облегчением приняла его обещание улететь и навек забыть это место, оставив в покое маленький, явно вырождающийся анклав обитателей котловины.
Ее нисколько не пугала оброненная им вскользь фраза о том, что через поколение они попросту вымрут, в полном соответствии с постулатом о минимальном количестве особей, способных удерживать генофонд колонии от вырождения.
Слишком сложно, призрачно и туманно – такой была ее мысленная оценка слов капитана Столетова. Она еще не привыкла мыслить в масштабах времени более глобального, чем понятия «вчера», «сегодня», «завтра»…
Трудная наука лежала впереди, а пока она шла, не то поддерживая, не то сама опираясь на руку обезглавленного дройда, к невидимой отсюда, но уже известной ей цели.
Крис задумал еще раз обмануть смерть, и она искренне собиралась помочь ему в этом…
…Они поднимались по крутой горной тропе, проложенной когда-то животными, а теперь едва угадывающейся среди камней, когда дройд внезапно заговорил, нарушив стоявшую вокруг тишину.
– Мне будет нужна капля твоей крови, – глухим, надтреснутым голосом произнес он.
Дана удивленно повернула голову:
– Зачем?
– Если мне удастся задуманное, то, воскреснув, я не хочу отличаться от тебя.
– В каком смысле? – Она удивленно повернула голову. – Ты хочешь изменить внешность?
– Нет, – глухо прозвучал ответ дройда, который «чревовещал» своим скрытым в грудной полости динамиком. – Я хочу получить те генетические мутации, о которых говорил тебе капитан Столетов.
Дана ненадолго задумалась, прежде чем дать ответ. Ей не было жалко капельки своей крови для Криса, вопрос заключался в ином…
