Николай Романов - Завоеватель
«Ярослав Мудрый» пришвартовался к стыковочному отсеку космовокзала «Алая звезда».
Гости попрощались с капитаном Земским и экипажем «Ярослава» и покинули борт.
Путешествие после встречи с «Осмотрительным» прошло без происшествий. ИксИны обоих кораблей, работая совместно, благополучно восстановили курсовые расчеты для эсминца.
Никто на систему красного карлика больше не нападал.
То ли Земской рассказал своему собрату о решении, принятом Ольгой, то ли тот сам обо всем догадался, но после выхода из последнего прыжка к малому транссистемнику пристыковался катер, и прибывшие на нем флотские офицеры пригласили ее высочество на экскурсию по палубам «Осмотрительного». Собственно говоря, это было все, чем они могли отблагодарить сестру императора за то, что не бросила их в беде.
Макаров, разумеется, сопровождал свою подопечную.
Ольга впервые была на борту большого военного корабля, но он не произвел на нее большого впечатления. Все эти многочисленные видеопласты, длинные коридоры, даже капитанская каюта нагоняли скуку. Единственное, что было интересно в жилище капитана - видео его близких, живущих сейчас на Новой Москве.
Красивая рыжеволосая женщина в облегающем платье и двое конопатых детей-подростков: мальчик и девочка…
- У вас очень хорошая семья, капитан, - сказала Ольга, и капитан просиял.
Как мало надо человеку для полного счастья!
Гораздо больше Ольгу волновало не вооружение корабля, а шагающий рядом старший лейтенант Макаров.
Через несколько часов вояж закончится, и они попрощаются.
Эта мысль колола сердце Ольги острым шилом. Ей очень хотелось, чтобы путешествие продолжалось и продолжалось, и она, сама того не замечая, замедляла шаги, и вместе с нею притормаживали и капитан Яаскеляйнен, и сопровождающие его офицеры. И старший лейтенант Макаров…
Немалая часть свободного от вахты экипажа выстроилась на одной из палуб эсминца.
Ольга прошла вдоль строя подтянутых моряков в парадной флотской форме, и ровный, как натянутая веревка, строй наградил ее троекратным «ура», и ее фигуру со всех сторон поедали мужские взгляды. Их насчитывались сотни. Но среди них не было двух серых глаз, которые, будучи рабочим инструментом телохранителя, смотрели в направлениях, откуда можно было организовать угрозу сестре императора. И которые только и волновали ее сейчас…
Потом экскурсия закончилась.
Ольга с Макаровым вернулись на борт «Ярослава Мудрого», два корабля разошлись, и малый транссистемник отправился к родной планете…
И вот теперь, шагая по переходному туннелю, Ольга отчаянно грустила.
Ей было понятно, что еще немного, и с Макаровым придется расставаться. Он сдаст полномочия кому-нибудь из дворцовой охраны и вернется к месту постоянной службы.
А Ольгу отвезут в Петергоф.
Пару дней ей будет не так уж плохо. А потом нагрянет черная тоска.
Она уже переживала подобную тоску, когда Вершитель разлучил ее с сестрами, но сейчас ей казалось, что предстоящая - еще чернее.
Вроде бы надо было говорить с Дмитрием, чтобы наговориться на всю оставшуюся жизнь… Но секретарь сейчас вовсе не казался человеком, с которым можно беседовать о человеческих чувствах.
Он впал в задумчивость и, похоже, совершенно не следил за окружающими, среди которых вполне мог находиться тип, собирающийся совершить нападение на сестру императора.
- Дмитрий, вы уже больше не охраняете меня? - не выдержала Ольга.
Макаров даже не сразу услышал ее. Но потом спохватился:
- Простите, ваше высочество! Рано расслабился!
Они прошли регистрацию на шаттл и перебрались в зал ожидания.
Теперь секретарь бросал по сторонам внимательные взгляды, но Ольга могла дать голову на отсечение, что это была чисто механическая демонстрация профессиональной готовности.
Мысли у него явно были далеко-далеко отсюда.
Наверное, возле ожидавшей его девушки, имя которой Ольга так и не удосужилась узнать. Впрочем, и слава богу, что не удосужилась - сейчас она просто ненавидела эту неизвестную тварь…
Потом был недолгий спуск на поверхность Нового Петербурга.
В здании космопорта Макаров из рук в руки сдал подопечную начальнику дворцовой охраны полковнику Пименову, прибывшему встречать ее высочество в сопровождении троих подчиненных.
Все четверо были в штатском.
Пришла пора расставаться.
Правда, тут Макаров оторвался наконец от своих размышлений.
- Всего вам наилучшего, ваше высочество! - сказал он. - Вы были лучшей моей подопечной. С вами было не слишком трудно работать.
Прозвучало это без признаков сарказма или шутки. Он просто констатировал факт. С профессиональным равнодушием.
Примерно так говорил в детстве конюх на дворцовой конюшне: «Добрая кобылка…»
- Спасибо, Дмитрий! - отозвалась Ольга. - Мы еще увидимся.
У Макарова на физиономии было явно написано: «Это вряд ли». Но он учтиво кивнул и растворился в толпе. Только что был рядом. И нет его…
- Идемте, ваше высочество, - сказал полковник Пименов. - Глайдер ждет нас!
Ольга придавила родившуюся в душе злость.
- Идемте, Макар Семенович.
«Ладно, - решила она. - Я еще подумаю, как мне поступить с тобой, бывший секретарь… Вот с братом встречусь и подумаю!»
Глава семьдесят четвертая
Брат встретился с сестрой на следующий день после ее возвращения.
Разговор был не слишком долгим: его императорское величество ждали очередные государственные дела, и на личное у него было не слишком много времени.
Хотя это «личное» тоже было государственным. Однако начал он вовсе не с имени потенциальной невесты.
- Расскажи мне, Оленька, пожалуйста, что случилось с тобой на Вайсбурге. Макаров уже доложил, но я хотел бы послушать и тебя.
- Ты ему не поверил, Миркин? Император улыбнулся:
- Всегда полезнее услышать всех участников происшествия. Кто-то заметил одно, кто-то - другое… При сравнении мнений складывается более полная картина.
- Хорошо.
И Ольга поведала брату всю историю своего похищения.
- Вот так оно и было, - сказала она, закончив. - Я только тебя прошу: не вздумай наказывать Макарова. Во всем виновата я сама. Женское легкомыслие… А Дмитрий, разумеется, пытался выполнить все мои желания! Как и положено нормальному профессиональному телохранителю. Император помолчал, раздумывая.
- Ну, в общем, Макаров рассказал мне то же самое. И я не вижу причин наказывать его. Думаю даже повысить ему звание за прекрасное выполнение задания. - Он усмехнулся.
Эта усмешка почему-то разозлила Ольгу.
Ишь, кривится!… Попробовал бы сам оказаться на месте телохранителя! Мы бы посмотрели еще - кто из вас лучший «росомаха»…
- Повысить звание - это само собой. Но мне бы очень хотелось, чтобы Дмитрий получил какую-нибудь государственную награду. К примеру, орден Святого Романа третьей степени.
Усмешка Остромира переплавилась в добрую улыбку.
- Хорошо, я подумаю. Макаров и в самом деле достоин награды. Все, что случилось, было хорошей «росомашьей» работой. Кстати, исходя из того, что мне рассказал твой телохранитель, ты тоже заслуживаешь награды. Ты вела себя в смертельно опасной ситуации очень достойно…
«Да… - подумала Ольга. - Очень достойно. Интересно, как бы ты оценил мое поведение, если бы Дмитрий рассказал тебе, что я пыталась отдаться ему?»
- А теперь давай поговорим о том, ради чего ты летала на Вайсбург… Как тебе показался Отто Тринадцатый?
- Мужчина как мужчина. Любит своих детей. Умен. Учтив. Выдержан. И по-моему, крайне заинтересован в союзе с нами.
Император оживился:
- Почему ты так решила?
- Ну-у… Это заметно. Кабы не был заинтересован, вполне мог бы испортить мне все настроение, натравив на меня своих следователей после похищения. Но мне даже ни одного вопроса не задали. Макаров отдувался.
- А как тебе показалось?… В чем причина этой его заинтересованности? Только ли в том, что ему пора выдавать замуж старших дочерей?
- Ну, это вряд ли. Он - король, а не простой мужчина. И дал своим дочерям настоящее королевское воспитание. Все они прекрасно понимают, что рождение их будущих семей - акт государственной политики, в первую очередь. А для личных отношений - уж что останется!
- То есть дело не только в наличии девиц на выданье?
Ольга пожала плечами:
- Не знаю, Миркин. Макаров говорил потом, уже на обратном пути с Вайсбурга, что организация, выступающая против нашего с фрагербрит-цами договора, была создана излишне поспешно. Странно поспешно. Что еще совсем недавно Отто о сближении с Империей и не помышлял. Что должен быть какой-то сторонний фактор, резко изменивший его первоначальные замыслы. Но я, честно говоря, о подобном факторе и не догадываюсь.
Император почесал затылок:
