Один (СИ) - Лей Влад

Я бросился к панели, хлопнул по ней ладонью и дверь вновь закрылась. К счастью, тварь только-только зашла в медотсек и еще не заметила меня. Я с облегчением смотрел на показатели станции — воздух стремительно покидал отсеки.

Ну, теперь-то, надеюсь, тварь подохнет!

Рано обрадовался, как оказалось. Тут же в дверь что-то грохнуло. Причем так, что на внутренней части появилась вмятина.

Новый удар! Вмятина стала больше.

Опять удар!

Да что же такое? Эта тварь даже в вакууме может жить?

Однако следующий удар оказался гораздо слабее предыдущих, а затем и вовсе послышался не удар, а так, скорее касание.

Тварь уже не билась, она уже просто стучала в дверь, словно бы надеясь, что я сжалюсь, открою.

Ну нет! Идите прочь, я вас не звал!

Минут десять я слушал удары в дверь. Причем каждый раз они были все слабее и слабее, пока, наконец, совсем не стихли…

Еще около полутора часов я предпочел просидеть в операционной, носа не показывая наружу, опасаясь, что стихший монстр все еще активен, все еще сможет мне навредить.

Затем пришлось заправлять скафандр.

И, к сожалению, больше запасов воздуха у меня не было. В моем распоряжении в лучшем случае час, после чего дышать будет нечем…

Выждав еще около получаса, я решился выйти.

Едва только дверь ушла в сторону, огромная тварь, лежащая прямо под ней, зашевелилась.

Я вскинул игломет и открыл огонь. Иглы втыкались в тело монстра, однако не проникали глубоко, будто бы вязли в потемневшей чешуе. А затем я заметил на боках твари странного вида пузыри. Выглядели они просто отвратительно — съежившиеся, белесого (как ранее чешуя) цвета. Пузыри эти двигались — то увеличивались, то сжимались, то опадали.

Уверен ‒ это нечто вроде легких или же «баллонов» для дыхания. И, судя по размерам, воздух в них уже закончился.

То ли проверяя свою догадку, то ли пытаясь лишить тварь возможности дышать и, соответственно, двигаться, я, продолжая отступать от ползшей ко мне твари, начал стрелять по этим самым пузырям. Первая же игла пробила цель, из раны вышел воздух (или какой-то газ, черт его знает) и я перенес огонь на второй «пузырь», расправившись с ним еще быстрее.

Тварь смогла проползти едва ли полметра и, наконец, замерла. Я же, забившись в угол, не сводил с нее глаз и не убирал из рук оружие, боялся даже перезарядить магазин, потерять время.

Минут пять я провел в такой позе. Тварь не шевелилась, не подавала признаков жизни. Более того — ее чешуя продолжала темнеть прямо на глазах, превратившись если и не черную, то, как минимум, в темно-серую.

Подохла? Впала в анабиоз?

Без понятия, и проверять это я не буду…

Аккуратно, бочком, я обошел вдоль стены монстра, а затем молниеносным рывком прошмыгнул в дверной проем. Однако на мои маневры монстр никак не реагировал.

И славно…

Вернувшись в ОЦМ, я проверил состояние станции.

Как и ожидалось, сброс воздуха хоть и понизил температуру, однако генератор был все еще горячим и, если я правильно понимаю процесс, температура вновь будет расти.

Уверен, что я прав, так как на экране терминала горела надпись:

«Внимание! Аварийные меры дали временный результат! Необходим ремонт и запуск системы охлаждения. Нагревание генератора до критической точки произойдет в течение: 4 часа, 12 минут, 40 секунд».

Вот так. Система сделала, что могла, теперь сами разбирайтесь, люди.

И, судя по таймеру, времени осталось не так уж и много — секунды истекали намного быстрее, чем им положено. Похоже, это даже не таймер, это констатация факта в зависимости от текущей ситуации. Вполне возможно, что станция взорвется (генератор, если говорить точно) намного быстрее.

Если кто спросит меня — мой прогноз составляет не более часа.

На корабль я вернулся без всяких проблем. С огромным облегчением снял шлем и вытер покрытый потом лоб. Фу-ух, как жарко…

Немного отдохнув, я понял, что настал момент истины — именно сейчас нужно решать, что делать — валить отсюда куда подальше, пока не нашел на свою задницу проблем, либо же попытаться выключить генератор вручную.

В принципе, теперь это не составляло труда, да и опасность была минимальной. Уверен, если такая крупная тварь, как та, что пыталась меня достать, уже неактивна, то и другие впали в «сон» или подохли.

Еще одним аргументом в пользу того, чтобы спасти станцию, были все мои злоключения — я что, зря через все это прошел?

Нет уж, дудки!

Доукомплектовавшись запасными емкостями для перезарядки скафа, новыми магазинами к винтовке, я вновь полез на станцию.

Пока летел к шлюзу, в голову пришла забавная мысль — как меня только в экспедицию взяли? Я ж отбитый самоубийца! Кто в здравом уме полез бы на станцию? Тем более во второй раз, после всего пережитого.

«Да любой бы полез!» — успокоил я сам себя.

Теперь-то опасности там и нет. Наверное…

По станции я шел, хоть и держа оружие наготове, но все же гораздо увереннее, чем в первый раз.

Довольно-таки быстро я прошел большую часть станции, добрался наконец до ответвления, ведущего в модуль-генератор.

Едва я переступил порог, как тут же датчики температуры зафиксировали резкий скачок. Ну да, здесь и был самый ад.

Впрочем, ненадолго.

Я подошел к панели управления, потратил минут пять на то, чтобы выключить все так, как положено, но, в конце концов, плюнул и использовал уже свой излюбленный способ — аварийное отключение.

Вот и все, станция в безопасности. Взрыв ей теперь не грозит. По большому счету можно вернуться в ОЦМ, отключить его к чертовой матери (уйдет на это час или около того), тем самым сняв блокировку на отстыковку, и затем уже со спокойной совестью забирать нужные модули, цеплять их кораблем и тащить к себе.

Но!

Во-первых, тащить модули, где чисто гипотетически могли быть твари, мне теперь не хотелось. Сначала нужно будет посоветоваться с Техасом.

Во-вторых, остался еще один «отсек» станции, в который я хотел заглянуть ‒ тот самый К-модуль, где должны были выращивать искусственное мясо. И находится он совсем рядом — пристыкован к генератору.

Я двинулся к входу в этот самый «к», или есть говорить правильно: «культиватор».

Отсек оказался не особенно-то и большой. А быть может, такое впечатление создавали огромные стеклянные колбы, стоящие в ряд. Я обогнул их слева, где и был проход. И едва только прошел второй ряд, замер.

Мне почудилось движение.

Свет моего фонаря выхватил несколько разбитых колб, а еще…еще нечто странное — какая-то куча мала, груда всякого хлама, но…как бы сказать правильно? Эта куча, эта груда нисколько не походила на свалку технического хлама. Скорее уж она была органической.

Чем больше я ее осматривал, тем больше убеждался в этом своем выводе. Более того, на какое-то мгновение мне показалось, что все это ‒ человеческие тела. Изуродованные внутренние органы, растянутая и каким-то образом подвешенная к стенам кожа.

В горле у меня образовался ком, когда я понял, что угадал.

Фонарь выхватил из полумрака отсека руку, торчащую из этого…этой биомассы. Это однозначно была человеческая рука — я с легкостью разглядел грязные ногти, царапины и даже линии на ладони.

Это что еще такое, мать его?

И тут же что-то шевельнулось в этой массе, двинулось.

Я уж было решил, что у меня «глюк», что мне это кажется, но нет. Я видел движение, и заметил его вновь.

Когда оно повторилось, я смог, наконец, понять, что вижу.

В этой массе, над ней, уцепившись множеством паучьих ножек в стену, сидела… Сколопендра? Сороконожка? Во всяком случае, нечто, очень напоминающее этих насекомых. Всем, кроме размеров. По предварительным прикидкам тварь передо мной была метров семи длиной, и я даже разглядел ее башку, пока что не глядящую в мою сторону, развернутую к противоположной стене. Но даже отсюда я увидел огромные, еле заметно шевелящиеся жвалы.

Твою же мать! Это еще что такое?

Выяснять это мне совершенно не хотелось, тем более теперь, когда я начал замечать все новые и новые подробности: в массе я уже смог разглядеть человеческое лицо. Причем оно словно бы начало плавиться, сплавляться в единое целое со всей остальной «кучей». Увидел и части других тел. А еще я заметил пузыри, такие же, как и на теле твари, мной угомоненной. Вот только в отличие от ее пузырей, эти не выглядели спущенными. Наоборот, они были все еще надутые, полные. И было их на теле «сороконожки» очень много. Десяток, точно.