Генри Олди - Изгнанница Ойкумены
Жил.
Ждал.
…знал заранее.
«Однажды я приняла решение не читать твои мысли без спросу…»
«Что?! Кто это?!»
«Ты прекрасно знаешь, дорогой – кто это. Я так решила, и я отступалась от данного мной слова. Волей случая, под давлением обстоятельств. Всякий раз меня мучила совесть. Мне было плохо…»
«Это подлость! Ри, это подлость!»
Мальчик с букетом люминолусов. Верный советчик. Юный любовник. Надежное плечо. Предатель. Муж Амалии. Пьяница. Дипломат. Отец Артура. Король мангала. Друг. Любимый. Лжец. Череда образов, всаженных в мозг Николаса Зоммерфельда, как очередь из музейного пулемёта. И любой образ – правда, и любой – пуля.
«Теперь я меняю решение. Я буду поступать так, как сочту нужным. Когда захочу, по своему выбору. Потому что выбирающий всегда прав. А сомневающийся всегда в убытке. Помнишь?»
«Это удар в спину – в такой момент…»
«Ты мечтал о жене-телепатке?»
«Прекрати! Немедленно…»
Опытный телепасс, пожалуй, все нашел бы быстрее. Клод Лешуа за эту секунду расчленил бы энграмму на чистую информацию и эмо-фон. Но и Регина ван Фрассен справилась неплохо. Учитывая, что стресс вывел нужный сектор памяти на поверхность, обложив участок горящими «маячками» – да, совсем неплохо.
V
– …ни одну тайну нельзя хранить вечно. Надеюсь, вы это понимаете.
Рептилоид облизнулся длинным раздвоенным языком. Прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Вполне человеческие, надо сказать, руки. И фигура – человеческая. И хвост отсутствует. Сюртучная пара цвета крепкого кофе. Туфли начищены до легкого сияния. А морда – типичный дриптозавр. Как владелица химеры, Регина разбиралась в ящерах.
Не узнать в рептилоиде Тирана было невозможно.
– У любой тайны есть свой «период полураспада». Рано или поздно информация просачивается. Это вопрос времени.
– К чему вы клоните, Бреслау?
– Феномен Шадрувана. Планеты на задворках Ойкумены. Планеты, которая по каталогам необитаема. Вы видели записи, читали отчеты. Вы летите на Шадруван нашим послом. Бросьте играть в дурачка! У нас нет времени на театр.
– Исследованиям присвоен высший уровень секретности.
– Не обольщайтесь, Зоммерфельд. Рано или поздно энергеты все узнают.
– Каким образом?
– Да какая разница!
Ящер раздраженно клацнул зубами. Регина не знала: сразу ли Ник сформировал в памяти «рептильный» образ Тирана, или дриптозавр возник позже? Жутковатая ассоциация…
– Заинтересуются чартерами в дикое захолустье. Проанализируют грузовые потоки. Обнаружат, что вся техника, поставляемая куда-то, работает только на ларгитасских источниках питания. Выяснят, что маркиз Штольц отсутствует там, где должен, по идее, находиться. Случайный разведчик сунется в систему Шадрувана. Да кто-нибудь банально сболтнет лишнего после пятой рюмки!
– Спасибо, что предупредили. Буду пить не больше четырех.
– Не смешно, Зоммерфельд.
– Мне тоже. Хорошо, однажды нас «взломают». Я хорошо представляю последствия. Заявление в Совет Лиги. Обвинение в нарушении норм галактического права. Скандал. Контакты с местными и все исследования переходят под юрисдикцию Совета Лиги…
Яркий вторичный образ: зал заседаний Совета. Долговязый вудун, пылая гневом, произносит обличительную речь. Указующий перст безошибочно находит в зале представителя Ларгитаса. Это – Ник. Фиолетовая мантия взлетает крылом нетопыря…
– Поздравляю, Зоммерфельд, – голос Тирана смыл зал заседаний, как мокрой тряпкой. – Вы сейчас изложили вариант А. Но есть еще вариант Б.
– Силовой?
– Все зависит от того, какая именно информация просочится. Если станет известно, что мы узурпировали контакт с цивилизацией Шадрувана – это одно. Дело ограничится нотой протеста и разбирательством. Но если инорасцы уяснят истинную цель наших исследований… Да хоть просто заподозрят! Вам известно, что после инцидента на Мондонге энергеты создали межрасовую группу, призванную отслеживать подобные феномены по всей Ойкумене? Поверьте, они не сидят без дела. И в случае чего не задумаются принять меры… Налить вам бренди, Зоммерфельд? Ну, как знаете. А я выпью.
Звон хрустального графина о край бокала.
– В этом случае нас ждет блокада системы. Захват корабля на орбите. Высадка десанта для захвата наших людей. Впрочем, не беспокойтесь. Вероятность утечки информации в ближайшие три-четыре года крайне невысока. И даже при силовом варианте я не вижу непосредственной опасности для вашей жизни…
Голос Тирана превращается в вой пурги. Ник – молодой, двадцатилетний! – стоит на перекрестке дорог. Разбитый съезд с шоссе, рядом догорают обломки вездехода. Косматый хвост копоти – жирной, липкой! – ползет в небо. Вокруг, до горизонта – грязный, ноздреватый снег. Ветер швыряет в лицо ледяную крупу. Над шоссе завершают боевой разворот два помпилианских «Emissarius». Холод пробирает до костей. Или это не холод? Страх? Ведь Ника здесь нет. Здесь никого нет. А значит, стрелки в своем праве. Им все можно.
Никого нет? – никого и не будет.
В руках у юноши – букет люминолусов. Ник сжимает его, как оружие. Самолеты заходят на цель. Визг нарастает, валится с небес зубьями огромной пилы…
VI
Когда лицо Тирана, утратив весь ассоциативный сюрреализм, возникло вновь, и вдруг оказалось заключенным в черную траурную рамку – Регина испугалась. На краткий миг почудилось – ментальный процесс вышел из-под контроля. Она растеряла все навыки, она сведет Ника с ума, и сама перегорит раньше, чем десант высадится на Шадруван. Паника нахлынула, обожгла и исчезла. Мокрая от пота, больше всего на свете желая принять душ, а потом – хоть расстрел, доктор ван Фрассен смотрела на рамку гиперсвязи. Из рамки, не моргая, на нее смотрел Тиран.
– Зоммерфельд? – спросил он. – Это вы?
Нет, кивнула Регина. И опомнилась: что я делаю?
– Зоммерфельд? Канал еле держится, я ни черта не вижу. Вы слышите меня?
– Слышу, – просипел Ник. – Вижу.
– Вы не один? Ладно, какая теперь разница… Это вариант 6-Б. Вы меня поняли? 6-Б, с кучей, мать их, отягчающих. Не психуйте, Зоммерфельд, мы вас вытащим. Сразу сдавайтесь десанту. Слышите? Сдаетесь и ждете. Они вас и пальцем…
– Кто там? – голос вернулся к Нику. – На орбите?
– Точно не знаю. Кажется, гематры. Предупредите руководителей групп: никакого героизма. Никакой дешевой партизанщины. Руки вверх и бегом в плен. На допросах говорите, что угодно. Это уже не имеет значения. Вы поняли меня?
– Да. Говорю, что угодно. Без разницы.
– Зоммерфельд, вы пьяны? Впрочем, так даже лучше. Яйцеголовые научники, не от мира сего. Дипломат-алкоголик. Ребенок-аутист. Лечащий врач мальчика. Эта, как ее… Химера. Безобидный набор; комар носу не подточит… С остальным мы разберемся. Это еще надо доказать, что Шадруван обитаем! Галлюцинаторный комплекс ни один закон не сочтет полноценной цивилизацией…
Тиран облизал губы – обычным, человеческим языком. Почесал щеку; дернул уголком рта. Наморщил лоб. Лицо его находилось в непрестанном движении. Это нельзя было списать на проблемы гиперсвязи. Это объяснялось лишь одним: Тиран психовал куда больше Ника.
– Да, вот еще… Не вздумайте искать защиты у Кейрина! Хан сдаст вас, едва поймет, что он – муха на ладони десанта. Дикарь пошлет им ваши головы… Проклятье! Как невовремя… Зоммерфельд, вы хоть понимаете, как это все невовремя? Мы стояли на пороге открытия. Мы держали удачу за хвост. Еще чуть-чуть, последнее усилие…
– Значит, мы успели в самый раз.
Голос, произнесший финальную реплику, был незнаком никому из собравшихся. Густой, рокочущий бас. Адмирал Рейнеке-Кровопийца говорил так же. Но дубль-дед Регины никогда не говорил сухо и бесстрастно, как машина.
В глубине рамки, за Тираном, проступило чужое лицо. Оно приближалось, глянцевым спрутом всплывая из глубин космоса. Психоз, вторая личность наслаивалась на Тирана изнутри, превращая ларгитасца в портрет работы художника-маньяка. Когда смотреть на это было уже невозможно, Тиран уменьшился, как если бы струсил, и мини-сектором удрал в верхний угол рамки.
– На связи адмирал Шармаль, – сообщил пожилой гематр, оккупировав экран. – 3-й флот ВКС Элула. Десанта не будет. Повторяю: десанта не будет. Наземный «цирк», окруженный тем, что вы называете Скорлупой, подвергнется бомбардировке. Все живое в «цирке» будет уничтожено. Все материальные объекты будут уничтожены. «Цирк» будет заражен радиацией, исключающей нахождение человека даже в спецсредствах защиты. Мне очень жаль.
Он снял фуражку, обнажив наголо бритую голову.
– Очень жаль, – равнодушно повторил адмирал Шармаль.
– Вы за это ответите! – пискнул крошка-Тиран. – Вы не имеете…
Адмирал еле заметно пожал плечами:
– Официально планета необитаема. За что мне отвечать?
– Там люди! Вы прекрасно знаете…
– Там никого нет. Ни души. Я разговариваю с призраками. И вы, Бреслау, понимаете это не хуже меня. Вы так старались, чтобы там никого не было. Ваши герцоги сейчас преподают в университетах. Ваша телепатка в отпуске, кутит на курортах. Ваши дипломаты просиживают зады в департаментах. Ваши аборигены – фикция, дым на ветру…
