Карен Тревис - Войны клонов
— Да… Хорошо, наш план провалился.
— Подумайте, Правитель Зиро. Кто-то думает, что за похищением стоят сепаратисты, а кто-то думает, что Республика, уверен, что Джаббе все равно, как там на самом деле. Он хочет наказать виновного, а кто виновен — ему плевать. У меня все под контролем. Я сказал Джаббе, что джедай убил его сына и теперь собирается прикончить его.
Зиро затрясся от удивления.
— Но Джабба не раздумывая убьет этого джедая!
Дуку надел перчатки. Ночью в пустыне прохладно.
— Вас это сильно беспокоит?
— Нет, но…
— Если Джабба убьет джедая, Орден призовет Джаббу к суду, а это значит, что вы станете единственным главой всего клана. Разве это не то, чего вы хотели?
Зиро задумался, как будто до него только что что-то дошло.
— А-а… так вот как ты решил все устроить…
— А вас такой расклад не устраивает?
— Устраивает.
— Меня тоже. Я получу мертвого джедая, а может двух, и моя армия — исключительный доступ к Внешнему Краю. Почему вас так удивил мой метод?
— Чтобы подорвать авторитет Джаббы, было бы достаточно того, что он призвал на помощь джедаев. Но твой метод оказался более… радикальный.
Дуку ухмыльнулся. Приятно было, что внешне все выглядит так гладко. Да, он сам все спланировал, но план приходилось постоянно менять в связи с меняющимися — до сих пор — обстоятельствами.
— Я рад, что в результате мы оба довольны, Правитель Зиро.
— Но что мне делать с сенатором?
— Ничего. А что по-вашему еще может сказать сенатор Республики. Разумеется, они обвинят врага. Это пропаганда. Враждующие стороны всегда все валят друг на друга. Было бы странно, если бы она не обвинила во всем сепаратистов.
— Я не могу ничего с ней не сделать.
Зиро все-таки был на удивление тупица, особенно если учесть его потуги на коварство. На секунду Дуку подумал, уж не вынуждает ли он его сказать что-то обличающее? Дуку показалось это забавным. Он посмотрел на хронометр и поискал Скайуокера в Силе. Пора сворачивать эту беседу. Пора заняться джедаем.
— С сенаторами часто что-то случается, — проговорил Дуку. — Позаботься о том, чтобы с ней произошел несчастный случай, а я позабочусь о том, чтобы никто не стал слишком глубоко копаться. Трагическая гибель молодого многообещающего политика. Государственные похороны и все такое.
До слуха Дуку донесся какой-то шум из дворца Зиро. Хатт обернулся — кто-то вошел в зал. На картинке появился дроид-часовой. Он тащил сенатора Амидалу.
— Нет, я же говорил, что не могу ничего не сделать с сенатором, — объяснил Дуку. — Она застрелила дроида-часового, который увидел, что она за мной шпионит. Так что несчастный случай — теперь единственный выход.
Дуку посмотрел на нее. Она его тоже увидела. Именно поэтому Дуку избегал пользоваться видеосвязью, впрочем, сейчас это не имело никакого значения.
— Сенатор, — проговорил он с поклоном. — Как вы там? Простите меня, у меня есть неотложное дело.
В ее глазах читалось презрение. Как всегда.
— Так это действительно ты все организовал, жалкий предатель.
— Простите, сенатор, но давайте кое-что проясним: я — не предатель. Я никогда не был на вашей стороне, а значит, я — не предатель, я — враг. — Да, пора было заканчивать. — Правитель Зиро, подумайте еще раз над моим предложением по поводу несчастного случая. Может быть, я был неправ. Некоторые сепаратисты предложат за нее кругленькую сумму.
Зиро самодовольно заморгал, как будто купаясь в солнечных лучах.
— Отличное предложение, граф Дуку. Компенсирую затраты на нового дроида.
— Сдачу оставь себе, — бросил Дуку и закрыл комлинк.
Вытащив меч, он шагнул в пустыню, сел на мотоцикл и помчался вперед.
* * *ПУСТЫНЯ, В ПЯТИ КИЛОМЕТРАХ ОТ ДВОРЦА ДЖАББЫ
Энакин был даже рад, когда почувствовал, что Дуку идет к нему, теперь он смог отвлечься от своих мыслей.
С рюкзаком за спиной он сидел на песке и глядел на три луны, успокаивающе мерцавшие в небе. Дыхание его выровнялось, пульс замедлился. В этом состоянии — а в последнее время он его редко достигал — мир говорил с ним, и ему не всегда нравилось то, что приходилось услышать.
Его ощущения как будто расслоились. В первом слое — самом очевидном — он чувствовал, как Асока идет по дюнам ко дворцу Джаббы и несет Ротту. Он надеялся, что R2-D2 тоже с ними. Они уже, наверно, почти у цели. Как ни старался, он не мог почувствовать присутствие своего дроида-астромеханика, только впечатления о нем в других живых существах. Но мысли об Асоке затмевались присутствием Дуку — в более глубоком слое. Холодного, решительного, жестокого, как акула, Дуку. И в самой глубине был еще Татуин.
Не только его детские воспоминания, а невыразимые боль, нищета и отчаяние целых поколений рабов, которые жили и умирали в страданиях. Его собственная боль казалась песчинкой в этом море безысходности. И это море нашептывало ему: почему ты покинул Татуин? Почему ты никогда не задаешь вопросов, которые нужно задать? И не требуешь ответов, без которых нельзя обойтись?
Почему ты не заставил их вернуться за ней? Почему ты не понял, что она жертвует собой, чтобы дать тебе шанс выжить, что она сознательно обрекает себя на смерть? Почему ты не вернулся, не изменил ход событий, не спас ее, когда еще не было слишком поздно?
Ее — свою мать. Сегодня она поглотила все, даже мысли о его жене.
Эта миссия — спасение хатта — стала последней каплей.
Отныне ты будешь спасать всех, кого можешь. Ты будешь спасать тех, кто этого заслуживает.
Дуку приближался. Энакин поднялся с глубин Татуина, который всегда был с ним, мимо Асоки, мимо мелкой ряби, которую создавало эхо войны на других планетах.
Он потуже затянул лямки рюкзака.
Дуку, конечно, знал, что рев мотоцикла далеко слышен в пустыне. Энакин удивился, почему он не устроил засаду. С другой стороны, те, кто чувствуют Силу, не могут друг от друга скрыться.
Рев мотоцикла оборвался в нескольких метрах. Послышался шелест песка под ногами… И вот Дуку оказался перед ним. Его мантия развевалась на ветру. Энакин почувствовал легкое изменение в Силе, но не стал отвлекаться: теперь он должен был сосредоточиться на Дуку. Энакин встал, поправил рюкзак и зажег лазерный меч.
— Отдай мне хаттеныша, Скайуокер, — тихо проговорил Дуку. — Или я убью тебя.
Значит, он повелся на их хитрость.
— Я думал, ты в любом случае меня убьешь.
— Хорошо.
Энакин подумал, что их обмен любезностями удивительно напоминает вежливые разговоры перед дуэлью аристократов с планеты Ирмену.
Дуку вытянул руку и послал в Энакина шипящую молнию. Энакин увернулся и отбил ее мечом.
— Ты стал получше драться, — заметил Дуку и кинулся на Энакина. Тот невольно отступил, а Дуку перекувырнулся и приземлился на песок позади него. — Неприятно снова оказаться на Татуине? Это же твоя родина. Тут призраки твоего детства. Давненько ты здесь не был.
Энакин машинально вскинул руку — песок закружился вихрем. Вихрь понесся к Дуку, охватил его и чуть не сбил с ног. Граф согнулся, плотнее закутавшись в мантию, но, как только вихрь прошел, снова выпрямился, готовый к бою.
— Прости, я задел твои чувства, — холодно бросил Дуку. — Все мы рано или поздно встречаемся с призраками своего прошлого, Энакин. У меня — свои, у тебя — свои. И знаешь, что я тебе скажу, они никогда тебя не покинут. Они могут быть обузой, как хаттеныш, которого ты таскаешь, а могут стать помощниками, могут многому тебя научить.
Что знал Дуку о Шми Скайуокер? Казалось, будто он знает все. Или это была простая уловка, которой пользуются гадалки — общие слова, заставляющие человека выдать факты.
Как бы там ни было, Энакин не мог отстраниться от воспоминаний. Всем своим существом чувствуя боль — и свою, и своей матери, Энакин бросился на Дуку, слепо и яростно, не думая о рюкзаке за спиной, не думая ни о чем, кроме одного: как загнать графа на более мягкий участок, где он оступится и упадет.
Но Дуку даже среди джедаев славился своим мастерством воина. И зря Энакин об этом забыл, увернувшись от очередного удара, Дуку прыгнул ему за спину и рассек рюкзак надвое, чуть-чуть не задев самого Энакина, который с трудом удержался на ногах.
