Ким Робинсон - 2312
Брошенный корабль раскачивался под Свон. баллоном, намного темнее облака — что-то шоколадного цвета, ненадолго окрашивающееся в оранжевый или бронзовый цвет, потом снова темнеющее. Чтобы нарисовать такую картину в музыке, подумал Варам, нужно одновременно играть Сати[59] и Вагнера: капля грусти на фоне грандиозных туч — маленький забытый корабль.
Они пристегнулись, заняв места в маленьком хоппере, и тот вылетел из шлюза, содрогаясь в потоках газов. Из тумана показалась темная масса брошенного корабля. Варам не мог не вспомнить о «Марии Селесте»[60] и о плавучем доме отца Гекльберри Финна. Пришлось отбросить эти допотопные россказни и сосредоточиться на деле: судя по внешнему виду, типичный астероидный траулер со старомодным дейтериево-тритиевым двигателем на корме.
— Это тот, кто вам нужен? — спросил Варам.
— Думаю, да, — ответил инспектор Женетт. — Когда он был у вас, ваши службы поместили на него «жучок», и сейчас мы получаем сигнал. Давайте посмотрим.
Они причалили (пилот искусно справился с трудной задачей на сильном ветру). Когда магниты пристыковали хоппер к кораблю, они втроем и еще два помощника Женегга надели скафандры и вышли, все на «нитях Ариадны».
Свон выходила первой и коснулась двери шлюза сразу перед выступом двигателя. Когда она нажала на пластину, загорелся зеленый свет и шлюз открылся. Потом мелькнул яркий свет — и тут же исчез; Свон вскрикнула.
Женетт подлетел к ней и навис над плечом, как ангел — хранитель; он оттащил Свон.
— Минутку. Мне это не нравится. Паспарту сообщил мне, что корабль сейчас отправил мощный радиосигнал.
Маленький инспектор первым вошел в шлюз и достал из кармана два инструмента, похожих на резчик металла.
— Возможно, сигнал исходил отсюда. — У двери шлюза к стене был прикреплен ящик. — Добавочное устройство. Маленький часовой. Мог снять изображение и передать его. Возьмем его с собой.
Свон заколотила по стене рядом с ящиком.
— Вот тебе! Мы здесь!
— Они уже знают, — ответил Женетт, работая над маленьким ящиком осторожно, словно над раковиной галиотиса. — Но, возможно, нам это на руку. Этот корабль откуда-то взялся, и мы сможем его проследить. Заберем с собой его ИИ.
Другие следователи Интерплана открыли дверь во внутренние помещения; там, казалось, было так же пусто, как в пространстве снаружи. Варам прошел внутрь вслед за остальными. Освещение есть, мостик кажется готовым к работе, и все же ни воздуха, ни людей.
— Все знают, что у корабля есть ИИ, — сказал Варам. — Почему они подвесили корабль здесь? Разве не проще избавиться от него?
— Не знаю. Может, хотели использовать его снова и не знали о следящей системе Лиги Сатурна.
— Мне это не нравится.
— Мне тоже.
— Может, это корабль неприсоединившихся, — сказала Свон. — Никаких записей с самого старта.
— Разве есть корабли вне официальных реестров? — спросил Варам.
— Есть, — коротко ответил Женетт, вставляя провод Паспарту в порт одной из консолей.
— Мы опускаемся, — сказал Паспарту.
— Надо уходить, — объявил Женетт. — Паспарту говорит, баллоны, которые держат корабль, сдуваются. Баллоны гигантские, но нам надо уносить ноги, пока корабль не начал падать.
Они побежали по короткому коридору к шлюзу. Пилот дайвера торопил их, чтобы поскорее отчалить; они падали на Сатурн тем быстрее, чем больше опустошались баллоны. Все пятеро набились в шлюз, инспектор и его помощники заняли совсем немного места в его верхней части, напоминая фигуры на фасаде. Когда открылась наружная дверь, они устремились в космос. Баллон наверху уже заметно опустел, стал более тонким и плоским. Тем не менее помощники инспектора облетели корпус корабля, делая снимки.
— Смотри, — сказал Женетт одному из них. — Отверстия от винтов. Сделай образцы нарезки.
Ведомые Свон.и «нитями Ариадны», они вернулись в облачный дайвер. Едва оказавшись в шлюзе, почувствовали, что дайвер отстыковывается и начинает подъем. Когда группа вернулась на мостик; пилот был слишком занят управлением или слишком вежлив, чтобы комментировать их поведение. Они поднимались сквозь тучи; корабль сильно дрожал.
— Мы уже отчалили, — раздраженно сказал Женетт пилоту. — Можно не торопиться.
Варам, наоборот, радовался быстрому подъему. В его молодости люди не ныряли к планетам; ему это по-прежнему казалось очень опасной дерзостью.
Когда они вышли из облаков и оказались в свободном пространстве, он слегка успокоился. Поднявшись достаточно высоко, они смогли некоторое время видеть полосы на юге и на севере — ветер гнал их в противоположных направлениях; на этих полосах тучи поднимались выше корабля, и поэтому казалось, что он плывет по очень широкому каналу, берега которого стремительно несутся против течения.
Когда поднялись еще выше, инспектор Женетт показал Свон экран своего компьютера на запястье.
— Получено подтверждение. Корабль принадлежал транспортной фирме с Земли. Фирма не сообщала о его пропаже. Последний зарегистрированный порт — астероид, который нас интересует.
Свон кивнула и посмотрела на Варама.
— Дальше я лечу на Землю, — сказала она. — Хочешь со мной?
— Мне все равно вниз по системе, — осторожно ответил Варам. — Так что, думаю, могу составить компанию.
— Хорошо, — сказала она. — Отправимся вместе. Казалось, она не подозревает, что он человек, которого следует опасаться. Это хорошо, даже подбадривает, но, к сожалению, неверно.
Он с трудом сглотнул.
— Могу я до отлета показать тебе Сатурн? Полеты в кольцах совсем другие, тебе может понравиться. И познакомлю тебя со Свон.и яслями. С моей семьей.
Он видел, что она удивилась. Снова сглотнул, стараясь под ее взглядом выглядеть спокойным.
— Хорошо, — сказала она.
Свон и кольца Сатурна
У инспектора Женетта и его группы были дела на Сатурне, и они собирались здесь задержаться, поэтому Свон могла принять предложение Варама. Вел он себя как-то необычно, не сводил с нее глаз, просвечивал, как рентгеном, — жабий взгляд, да. Ей вспомнилось, как он посмотрел на нее, когда она сообщила, что проглотила штамм чужаков с Энцелада: сквозь туман, окутывавший этот эпизод, проступали только взгляд Варама и выражение лица — удивленное: бывают же идиоты. Что ж, пусть привыкает. Она не нормальна, она даже не человек, а своего рода симбионт. С того времени как она проглотила штамм чужаков, она не чувствует себя прежней — если, конечно, признать, что в ней когда-то что-то было. Может быть, у нее в глазах всегда мелькали яркие огни, а ощущение пространства было острым до боли или радости и ощущение собственной значимости тоже. Может, микробы с Энцелада изменили в ней не больше, чем другие микробы, попадающие в желудок. Она вообще не знает, кто она.
Выражение лица Варама как будто свидетельствовало, что он тоже этого не знает.
Посещение яслей Варама на Япете оказалось всего-навсего заурядным обедом на коммунальной кухне.
— Это мои друзья и семья, — сказал Варам, знакомя Свон с группой, сидевшей за длинным столом. Свон кивнула, все хором поздоровались, и Варам провел ее вдоль стола и познакомил с каждым.
— Моя жена Джойс. Робин. Мой муж Дана.
Дана кивнула так, что напомнила Свон Варама, и сказала:
— Варам забавен. Мне кажется, я была женой, когда он появился в наших яслях.
— О нет, — сказал Варам. — Женой был я, уверяю тебя.
Дана улыбнулась и чуть сощурилась, скрывая несогласие.
— Может, мы оба были женами. Дело давнее. Во всяком случае, мисс Свон, добро пожаловать на Япет. Мы счастливы, что принимаем у себя известного дизайнера. Надеюсь, вам понравилось на Сатурне?
— Да, было очень интересно, — сказала Свон. — А теперь Варам собирается прокатить меня в кольца.
Варам провел ее дальше и познакомил еще с несколькими людьми, чьи имена она сразу забыла; ей кивали, махали рукой — но молча. Вначале с ней немного поболтали, потом вернулись к своему разговору, оставив Варама и его гостью в покое. На щеках Варама выступили красные пятна, но он, казалось, был доволен и легко общался с членами Свон. яслей. Возможно, на Сатурне такой прием считается сногсшибательным, подумала Свон.
Вскоре после знакомства с «семьей» они отправились на Прометей, внутренний спутник-пастух кольца F. Попеременное действие гравитационных полей Прометея и Пандоры, внешнего спутника-пастуха кольца F, разделило кольцо F на полосы из миллиардов ледяных осколков, потоки которых сложно сплетаются и совсем не похожи на ровные поверхности остальных колец. В результате приливные силы вздымали на этом кольце две большие волны. А там, где есть волны, есть и серферы.
Прометей оказался спутником-картофелиной длиной 120 километров. Его самый большой кратер на ближайшей к кольцу F оконечности, был накрыт куполом, и здесь, у самого края купола, располагалась станция.
