Аллан Коул - Армагеддон. Книга 1
Таня включила связь с командующим станцией:
– Адмирал Амириани!
– Слушаю вас, полковник Лоусон.
– Пожалуйста, уведите эту женщину. Я больше не нуждаюсь в её присутствии.
Вплоть до той секунды, когда вошедший часовой не вывел её из комнаты, Катя простояла неподвижно, глядя на рыдающего возлюбленного.
В последний момент она очнулась и крикнула Тане:
– Я клянусь, что, если с моим Игорем что-то случится, я найду на вас управу! Я с вами рассчитаюсь, потому что вы и только вы – стерва с каменным сердцем – виновны в страданиях не заслужившего их человека! Вам хочется засудить его, получить очередную нашивку на погоны, какую-нибудь медаль. Для вас он никто, но для меня… Я, я клянусь, клянусь…
Часовой вызвал напарника, и вдвоём, чертыхаясь и тяжело дыша, они вытолкали, выволокли рыдающую, полную обвинительного запала Катю из комнаты для допросов.
Тане удалось сохранить маску спокойствия на лице, чего нельзя было сказать о душевном равновесии. Нет, угрожали ей за время службы не раз, причём люди куда более опасные, чем эта несчастная девчонка. Но столько искреннего гнева, такой глубины чувств – как любви, так и ненависти, – Таня не встречала давно. Истерика Кати заставила её ещё раз задуматься над тем, что она делала, и лишь углубила внутреннее презрение к некоторым методам её полицейской работы.
Привычно обуздав и отбросив чувства, Таня подошла к Игорю.
– Что вам ещё от меня нужно? – простонал он, почувствовав её близкое присутствие.
– Расскажите мне всё снова, старший лейтенант. Но на этот раз постарайтесь обойтись без вранья.
Протянув ему руку, чтобы помочь подняться, Таня предложила ему сесть, подождала, пока он соберётся с мыслями, и демонстративно пододвинула «Ангела» к краю стола.
– Начинайте, – скомандовала она.
Игорь вновь повёл свой рассказ, который на этот раз не походил на заученный речитатив. Нет, Игорь заново переживал каждую минуту того рокового дежурства, слова его наполнялись живым, осознанным смыслом…
…Голос командующего раздался в его ушах: «Стреляй, чтоб тебя, стреляй же!»
– Есть! Подготовка к пуску уже идёт. Эй, в оружейном отсеке, пошевеливайтесь там! Докладываю: всё готово к пуску. Цель вижу.
– Огонь!
Игорь нажал пусковую кнопку. Ракета, несущая в себе Чивайста – духа смерти, устремилась к цели, готовая пронзить стену защитных заклинаний вокруг крейсера.
Словно молния, пронзили мозг Игоря впечатления Чивайста: слишком слабой казалась внешняя броня и магическая защита вражеского космолёта. Что ж, видимо, это тоже входит в план маскировки.
Голос Чивайста слово за словом впивался в него – как яд, капля за каплей:
– Эй, командир, цель вижу! Никуда они не денутся… отстыковываю гоблинов… готово! Эх, командир, а я ведь уже у цели! О'кей… сейчас!
И вдруг в последнюю секунду Игорь увидел и понял всё. Он увидел не бронированный крейсер, а беззащитный пассажирский лайнер. Увидел каюты со спящими в них людьми. Увидел. Увидел – и понял, что с ними должно случиться в следующий миг.
Затем раздался издевательски торжествующий визг Чивайста:
– Прямое попадание, командир! Отличная работа. Жаль, если ошибочка вышла с тем, куда мы вмазали, а то бы светила нам такая премия – закачаешься!
– Стоп! – скомандовала Таня. – А ну-ка, вернитесь назад, лейтенант Долгов. Вернитесь к тому месту, к той секунде, когда вы впервые осознали, что перед вами гражданский космолёт.
Игорь покачал головой и взмолился:
– Только не это, прошу вас. Я… ведь и так вижу лица каждого из них, мне и так безумно тяжело. Не заставляйте меня переживать это ещё раз.
– Нет, я требую – ещё раз. Но последний, обещаю вам.
На этот раз она позволила ему увести себя в мир его воспоминаний. Её чувства скользили по образам, выстраиваемым русским офицером. Вот… вот… вот она – русская ракета, несущаяся навстречу американскому крейсеру и ненавидящая американцев не меньше, чем сам Игорь Долгов. Сотни лет ненависти делали своё дело: жажда крови кипела в ней, ненависть и желание убивать проклятых американцев, уничтожать их всей мощью оружия, вот этой самой ракеты…
И вдруг в какой-то миг кровь застывает в ещё не остывших венах: крейсер на глазах превратился в пассажирский лайнер, беззащитное судёнышко, битком набитое гражданскими людьми. А через весь борт корабля тянется сверкающая надпись: «Холидей Первый».
Но было уже поздно. Остановиться, свернуть, уйти в сторону она уже не могла. Чивайст как безумный подгонял чертей маршевых двигателей, разгоняя ракету до предельной, не позволяющей маневрировать скорости…
Сила воображаемого взрыва была столь велика, что Таня вполне реально отшатнулась на стуле, словно пытаясь защититься, уйти из огненного смерча.
Она открыла глаза, только сейчас осознав, что всё это время они были закрыты. Сердце бешено колотилось в груди, на губах явственно ощущался вкус крови.
Игорь стоял рядом с нею, глаза его сверкали, как у безумного.
– Вы видели? Видели? – спросил он.
– Да, – кивнула в ответ Таня, не в силах произнести что-либо ещё.
Игорь истерично захохотал:
– Тогда вы поняли, что виноват во всём я один. И нечего мучить других. Виноват я. Всё произошло по моей ошибке, из-за неверно принятого решения вследствие моей профессиональной некомпетентности.
Таня покачала головой.
– Это была не ошибка, – сказала она.
Ей хотелось сказать, что вины его в том не было, но неожиданный приступ апатии сковал её волю и чувства. То, что мгновение назад казалось абсолютно ясным, вдруг покрылось дымкой сомнений и неуверенности. Может быть… вполне возможно, что это было именно несчастное стечение обстоятельств… Очень даже вероятно, что она торопится с выводами. Тем не менее, мелькнула мысль, надо сказать Игорю, что он не виноват. Тем более что в этом-то она была уверена почти с самого начала.
Таня даже открыла рот, чтобы начать говорить, но ещё более сильный прилив усталости совсем сломил её. Вопрос виновности или невиновности русского лейтенанта показался ей несерьёзным, а сообщение парню её мнения по этому поводу – пустой тратой времени.
Всё это могло подождать. И с Долговым она поговорит позже, когда немного отдохнёт.
Таня вызвала адмирала.
– Слушаю вас, полковник Лоусон, – отозвался тот.
– Я закончила допрос лейтенанта Долгова. На первый раз хватит. Но он мне ещё понадобится. Держите его где-нибудь поблизости.
– Хорошо, мадам, – поспешил согласиться адмирал.
Таня выключила переговорное устройство и откинулась на спинку стула. Всё её тело ломило от боли, ныла каждая кость, каждый сустав, каждая мышца – словно неизвестный штамм древнего вируса гриппа неожиданно атаковал её.
– Как насчёт обещания? – осведомился Игорь, в голосе которого слышалось желание скрыть страх и усталость. – Вы сказали, что на этом всё кончится.
В этот момент в помещение вошли двое часовых, готовых отконвоировать Игоря прочь из комнаты для допросов.
– Не волнуйтесь, лейтенант, – успокоила его Таня. – С вами мне всё ясно. Нам осталось лишь немного поговорить, если точнее – просто поболтать, чтобы я могла должным образом оформить доклад своему начальству. Поверьте, это уже не вызовет столь сильных переживаний, как прошедший допрос.
Игоря её слова не убедили. Он не верил уже никому и всерьёз боялся лишь одного, что приезжий следователь не удовлетворится признанием его вины, а постарается возложить вину на весь экипаж станции, замарав как можно больше русских офицеров и солдат.
Чтобы не смотреть ему в глаза, Таня опустила голову и постаралась углубиться в процесс перекладывания письменных принадлежностей и документов в соответствующие отделения портфеля.
Дверь автоматически закрылась; Игорь в сопровождении часовых вышел из комнаты для допросов. В тот же миг Таню обуял такой ужас, что всю усталость и апатию как рукой сняло.
– Стойте! – крикнула она, вскакивая из-за стола.
Услужливая дверь с готовностью распахнулась перед подбежавшей Таней.
– Подождите! – крикнула она, выбегая в коридор.
Коридор был пуст, но из-за ближайшего угла доносились шаги нескольких человек в армейских ботинках. Таня бросилась вдогонку и уже на бегу услышала, как равномерный ритм шагов сменился криками и шумом яростной драки. Завернув за угол, она остановилась на месте: оба солдата лежали на полу – не то уложенные офицером в рукопашной схватке, не то повиновавшиеся его приказу, подтверждённому весьма веским аргументом.
Будь всё проклято! В руках у Долгова был пистолет, который он умудрился отнять у одного из конвойных.
– Игорь! – закричала она. – Не надо!
Он резко повернулся к ней. Дуло пистолета упёрлось ей прямо в лицо. Игорь улыбнулся и абсолютно спокойно произнёс:
– На этот раз я сам решу, когда и на чём закончить нашу встречу.
Резко развернув пистолет, он выстрелил себе в рот.
