Лоис Буджолд - ОСКОЛКИ ЧЕСТИ
- Так вот, Ботари… выпросил у Форратьера ее тело, если можно так выразиться. Забрал ее в свою каюту. Форратьер решил, что это для того, чтобы продолжать мучить ее - видимо, в подражание его драгоценной персоне. Он был польщен, и оставил их в покое. Ботари как-то удалось подпортить наблюдательные камеры в своей каюте. Никто даже смутного представления не имел, чем он там занимается в каждую свободную минуту. Но он пришел ко мне со списком лекарств, которые просил тайно ему достать. Обезболивающие мази, кое-какие противошоковые средства - очень продуманный список. Боевой опыт сделал его специалистом по оказанию первой помощи. Тогда до меня дошло, что он не мучает ее, а просто водит Форратьера за нос. Может, Ботари и безумец, но отнюдь не дурак. Он на свой лад любил ее, и ему хватило смекалки скрыть это от Форратьера.
- В подобных обстоятельствах это не кажется таким уж безумным, - заметила Корделия, вспоминая, что планировал Форратьер для Форкосигана.
- Да, но то, как он это делал… я пару раз мельком видел кое-что. - Форкосиган шумно выдохнул. - Он ухаживал за ней в своей каюте - кормил ее, одевал, мыл - и все время вел шепотом диалог сам с собой. Говорил за них обоих. Вероятно, он придумал для себя целый иллюзорный мир - мир, в котором она любила его, вышла за него замуж… что они живут как нормальная счастливая супружеская пара. Почему бы сумасшедшему не мечтать о нормальной жизни? Должно быть, она страшно пугалась, когда приходила в себя.
- Боже. Мне жаль его почти так же, как ее.
- Ну, не идеализируй. Он ведь и спал с ней, и я не сомневаюсь, что он ограничивал свои фантазии о семейной жизни одними словами. И в общем-то его можно понять. Разве мог Ботари при нормальных обстоятельствах хотя бы на сотню километров приблизиться к такой девушке?
- Хм, едва ли. Эскобарцы выставили против вас свои лучшие силы.
- Похоже, именно это воспоминание об Эскобаре он решил сохранить. Для этого нужна была невообразимая сила воли. Его обрабатывали несколько месяцев подряд.
- Уф, - выдохнула Корделия, чье воображение тут же нарисовало ряд неприятных картин. Хорошо, что у нее есть еще несколько часов на то, чтобы успокоится, прежде чем она снова увидится с Ботари. - Пойдем выпьем, как собирались, а?
ГЛАВА 15
Лето уже близилось к концу, когда Форкосиган предложил поездку в Бонсанклар. В назначенное для отъезда утро они уже начали укладывать вещи, когда Корделия, выглянув в окно, произнесла сдавленным голосом:
- Эйрел? Перед домом только что приземлился флайер, и из него вышли шесть вооруженных человек. Они рассыпались по всему участку.
Встревоженный Форкосиган тоже подошел к окну, но, разглядев новоприбывших, сразу успокоился.
- Все в порядке. Это люди графа Форталы. Должно быть, он приехал повидаться с моим отцом. Удивительно, как он сумел вырваться из столицы. Я слышал, император ему ни минуты покоя не дает.
Через несколько минут рядом с первым флайером приземлился второй, и Корделия впервые увидела премьер-министра Барраяра. Принц Серг, назвавший его сморщенным клоуном, конечно, преувеличил, но ненамного: Фортала был худощавым, ссохшимся стариком, но отнюдь не потерявшим живости. Он держал в руке трость, но по тому, как он ею размахивал, Корделия предположила, что скорее всего она нужна ему лишь для форсу. Коротко стриженные седые волосы обрамляли веснушчатую лысину, сиявшую на солнце. В сопровождении двух помощников (или телохранителей, Корделия так и не решила) он прошел к парадному входу, исчезнув из ее поля зрения.
Когда Корделия с Форкосиганом спустились вниз, оба графа стояли в холле, оживленно беседуя.
- А, вот и они, - произнес генерал, завидя сына и невестку.
Фортала оглядел их проницательными искрящимися глазами.
- Эйрел, мальчик мой. Рад видеть тебя в добром здравии. А это твоя бетанская Пенфесилея? Поздравляю со столь замечательной добычей. Миледи. - Он с комично-преувеличенной галантностью склонился поцеловать ей руку.
Корделия растерянно мигнула, услыхав такое описание собственной персоны, но все же сумела пролепетать:
- Добрый день, сэр.
Фортала задумчиво заглянул ей в глаза.
- Я рад, что сумели выкроить время для визита, сэр, - сказал Форкосиган. - Мы с женой, - он сделал особое ударение на этой фразе, смакуя ее, как глоток вина с великолепным букетом, - едва не разминулись с вами. Я обещал сегодня показать ей океан.
- Вот как… Должен тебя разочаровать - это не визит вежливости. Я просто посланец своего господина. И у меня, к сожалению, мало времени.
Форкосиган кивнул.
- Тогда я вас оставляю, джентльмены.
- Ха. Не пытайся увильнуть, парень. Я послан к тебе.
Форкосиган насторожился.
- Не думаю, что нам с императором все еще есть что сказать друг другу. По-моему, я достаточно ясно высказался на сей счет, когда подавал в отставку.
- Да, конечно, его вполне устраивало, что ты оставался вдали от столицы, пока шла грязная работа с министерством политвоспитания. Но мне поручено сообщить тебе, - он слегка поклонился, - настоятельную просьбу и требование посетить его величество. Сегодня днем. И твоей жене тоже, - добавил он, словно спохватившись.
- Зачем? - прямо спросил Форкосиган. - Если честно, то Эзар Форбарра не входит в мои планы на сегодня… да и на какой-либо другой день.
Фортала посерьезнел:
- Он не может дожидаться, пока тебе наскучит торчать в деревне. Он умирает, Эйрел.
Форкосиган фыркнул.
- Он умирает уже одиннадцать месяцев. Не может он поумирать еще немного?
Фортала усмехнулся.
- Пять месяцев, - рассеянно поправил он, затем задумчиво нахмурился, глядя на Форкосигана. - Хм. Ну, это пришлось очень кстати. За последние пять месяцев он избавился от стольких крыс, сколько не прихлопнул за все предыдущие двадцать лет. По бюллетеням о его состоянии можно было проследить перетряску министерств. Неделя первая: состояние очень тяжелое. Следующая неделя: очередной министр обвинен в растратах или чем-нибудь еще. - Он снова посерьезнел. - Но теперь нам уже не до шуток. Ты должен увидеться с ним сегодня. Завтра может быть уже поздновато. А через две недели уже точно будет поздно.
Губы Форкосигана сжались.
- Для чего я ему понадобился? Он не сказал?
- Ах… Я полагаю, он приберег для тебя должность в правительстве, формирующемся на период регентства. То, о чем ты не хотел слышать в прошлый раз.
Форкосиган покачал головой.
- Не думаю, что есть должность, ради которой я соглашусь вернуться на эту арену. Ну, разве только… нет. Даже не военное министерство. Это слишком опасно. У меня здесь чудесная спокойная жизнь. - Он притянул Корделию к себе, словно защищая. - Мы собираемся обзавестись детьми. Я не собираюсь рисковать семьей, ввязываясь в эту гладиаторскую политику.
- Да, я так и представляю, как ты мирно доживаешь отпущенные тебе годы - и это в сорок четыре-то. Ха! Собираешь виноград, плаваешь на яхте… твой отец рассказал мне про твою яхту. Кстати, правда ли, что деревню Форкосиган-Сюрло собираются переименовать в твою честь в «Форкосиган-Сусло»?
Форкосиган фыркнул, и они обменялись ироничными поклонами.
- Так или иначе, тебе придется сказать ему об этом самому.
- Мне было бы… любопытно встретиться с этим человеком, - пробормотала Корделия. - Если это действительно последняя возможность.
Фортала улыбнулся ей, и Форкосиган неохотно уступил.
Они вернулись в спальню переодеться: Корделия - в свое самое официальное вечернее платье, Форкосиган - в зеленый парадный мундир, который не надевал со дня их свадьбы.
- Зачем так нервничать? - спросила Корделия. - Может, он просто хочет попрощаться или что-нибудь в этом духе.
- Не забывай, мы говорим о человеке, который даже собственную смерть заставил служить своим политическим целям. И если существует способ править Барраяром из могилы, он наверняка найдет его. Мне еще ни разу не удалось его переиграть.
На этой двусмысленной ноте они присоединились к премьер-министру и вместе отправились в Форбарр-Султану.
***Императорская резиденция была старинным зданием - на взгляд Корделии, почти музейным экспонатом. Они поднялись по истертым гранитным ступеням в восточный портик дворца. Длинный фасад был украшен множеством каменных барельефов, каждый из которых был подлинным произведением искусства. Весь облик дворца являл собой полную эстетическую противоположность безликим зданиям министерств, возвышавшихся в паре километрах к востоку отсюда.
Их провели в один из покоев, напоминавший одновременно и больничную палату, и выставку антиквариата. Из высоких окон открывался вид на английский сад, раскинувшийся к северу от резиденции. Главный обитатель комнаты лежал на огромной резной кровати, унаследованной от какого-то любившего роскошь предшественника. Тело его было утыкано утилитарными пластиковыми трубками, которые поддерживали в нем искру жизни.
