Джулиан Мэй - Шпора Персея
— Надо помочь Еве… вытащить ее из проклятой цистерны… Айвор! О Боже, Айвор… Мимо! Вызови патрульных!
Пускай сюда пришлют все зональные корабли!
— Тише, тише. Лежи. Все хорошо.
Сильные руки обняли меня, не давая встать. Приятный голос говорил какие-то добрые слова и повторял снова и снова, что я ни в чем не виноват. В голове у меня был сплошной сумбур. Я не выдержал и безудержно зарыдал от стыда. Конечно, я знал, что эмоциональный срыв после допроса неизбежен. Однако легче от этого не становилось.
— Успокойся, Адик. Тихо, тихо. Никто не может обмануть машину. Все кончено, теперь ты в безопасности, вместе со мной.
Я наконец взял себя в руки. Ввел себе дозу из медбраслета, и головная боль, мучившая меня, словно с похмелья, чуть стихла. Я долго лежал, не шевелясь, прежде чем осмелился посмотреть Мэт Грегуар в лицо. Оказалось, что моей подушкой были ее колени. Я был накрыт жестким синтетическим одеялом.
В безопасности я, конечно, не был, и наши испытания еще не закончились. Но когда она улыбнулась мне, я усмехнулся в ответ и сказал:
— Привет!
— И тебе привет. Как ты себя чувствуешь?
— Если не считать жутких угрызений совести, я, наверное, в лучше форме, чем был на борту «Пломасо». Халукский доктор здорово меня подлатал. — Я вспомнил, как Элгар ударил Мэт во время схватки. — Как твоя голова?
— Болит. Там шишка с гусиное яйцо. Но ты не волнуйся, у Грегуаров крепкие креольские черепа. Я вырубилась совсем ненадолго. Когда меня принесли сюда, я уже очнулась, только виду не подала. Один из охранников был человек, а второй — халук. У халука был электронный переводчик, и он ужасно ругал командира Элгара. Назвал его спесивым вонючим сгустком носовой серы чешуйника. Его напарник очень смеялся.
— Носовой серы?
— Носовой серы.
Я не посмел рассмеяться, побоявшись, как бы мой череп не треснул от такого усилия.
— Где мы? В халукской каталажке?
— В импровизированной камере, я полагаю. Здесь стояли контейнеры, и охранники вытащили их, а потом уже заперли меня. Это маленькая тупиковая пещера с надежно запертой дверью. Но по крайней мере сухо.
Она сидела — а я лежал — на узком каменном выступе, покрытом пенопластовым матрасом чуть толще одеяла. Маленькая настенная лампочка, такая же, как и в туннеле, еле освещала стены из розового и коричневого известняка. Клинообразная камера, метров семи в длину, около двери была трехметровой ширины, а затем быстро сужалась, сходя на нет.
Потолок терялся в густой тени.
Кроме матраса, одеяла и бутылки с водой, которую Мэт поставила на пол, в камере находились закрытое крышкой белое пластмассовое ведро, маленькая красная корзинка с чем-то непонятным и мы. Я был бос и по-прежнему в халукском одеянии. Мэт щеголяла в тренировочном костюме, который мы носили под защитным комбинезоном, и в обувке. Сам комбинезон, аккуратно сложенный, лежал на полу.
— А как тут с кормежкой? Я до смерти проголодался.
— У нас есть хлеб и синтетический сыр. Я уже попробовала. Давай принесу.
Она встала, притащила корзинку с провизией, и я сел обедать, набросив одеяло на плечи. Хлеб был превосходный, имитация сыра «грийс» — отвратительной, зато еды было вдоволь, и я уплел все подряд, ощущая, как ко мне возвращаются силы.
Покончив с едой, я рассказал Мэт о допросе. Она слушала молча, глядя на меня широко раскрытыми черными глазами, пока я описывал, как я выложил все до единой подробности нашего расследования. Сейчас эта информация наверняка уже передана начальству Элгара из «Галафармы» и космофлоту халуков.
— Ты и про Мимо им сказал? — спросила Мэт.
— Они умело задавали вопросы, и я был вынужден отвечать. Им известно, что «Пломасо», скрытый маскировочным полем, находится на орбите Кашне. Хорошее сенсорное устройство быстро засечет корабль.
— И тогда…
— Боюсь, нам крышка, Мэт. И нашей надежде найти доказательства заговора тоже крышка. Исчезновение «Пломасо» — якобы с нами на борту — припишут пиратам. Гибель Боба Баскомба назовут «несчастным случаем на охоте». А что до Карла… он ничего не знает о подземных лабораториях, и у него нет доказательств присутствия халуков на Кашне. Со временем шпионы «Галы» в «Оплоте» найдут способ избавиться от него и остальных.
— А может, халуки не найдут Мимо до истечения срока, о котором мы договорились? — сказала Мэт, глядя в пол, камеры.
— Сомневаюсь. — Я начал подсчитывать в уме, сколько времени прошло. — Ты не знаешь, долго я валялся в отключке?
— У меня забрали навигационный аппарат, так что трудно сказать. Не меньше пяти часов.
— Разделаться с «Пломасо» способны только новые халукские корабли. К сожалению, две колонизированные халуками планеты расположены неподалеку от Кашне. Так что, боюсь, бедный старина Мимо уже погиб.
— Теперь они, наверное, убьют и нас, — вздохнула Мэт.
— Не исключено. Хотя Элгар намекнул, что меня могут превратить в халука, как Еву.
— Ты шутишь!
Я покачал головой.
— Возможно, для того, чтобы надавить на Симона посильнее.
— Но это же бессмысленно, Ад! Я думала о твоей сестре и о том, зачем они ее переделали. Чтобы заставить Симона принять предложение «Галафармы»?
— Я согласен, что способ они выбрали довольно запутанный…
— Если бы они попросту пригрозили убить Еву — или тебя, — это наверняка произвело бы на твоего отца куда более сильное впечатление. Симон, безусловно, придет в ужас, узнав, что его детей превратили в халуков, но он не дурак. Кто-нибудь из советников подскажет ему, что генная процедура обратима. Зачем «Галафарме» понадобился такой сложный и несуразный тактический ход, если тактика, применяемая обыкновенными похитителями, была бы гораздо эффективнее?
— Ну, — задумчиво протянул я, — Элгар позволил себе еще один гнусный намек.
И я сказал ей, что этот киллер выдал насчет брака моей сестры с халуком.
Мэт недоверчиво рассмеялась.
— Совсем уж нелепо! Если халуки так жаждут заполучить драгоценную ДНК Айсбергов, они могли изрубить тебя на мелкие кусочки и взять необходимые ткани. Извини, Адик, но смешанные браки тоже не годятся в качестве мотива.
— Тогда провалиться мне на этом месте, если я знаю, что у этих гадов на уме! Факт остается фактом: Еву заперли в цистерну и превращают в инопланетянку. Я могу разделить ее участь… Да и ты тоже. А почему — это не важно.
Я выпил за обедом много воды, и по крайней мере одна моя почка функционировала нормально. Взяв ведро с крышкой, я отправился в темный конец пещеры и облегчился. Изучив содержимое ведра, я не нашел в нем признаков крови и поделился радостной вестью с Мэт.
— Можно сказать, я совсем поправился, Халукским инженерам-генетикам повезло: им достанется здоровый объект для развлечений.
Я зашагал по пещере взад-вперед. Пол под ногами был холодный, как лед. В двери, сделанной из сверхпрочного пластикового сплава и надежно вмонтированной в камень, не было ни единой щелки.
Следующим моим подвигом стала довольно глупая попытка вскарабкаться по неровной стене над койкой, чтобы найти какой-нибудь выход наверху. Я умудрился забраться почти на четыре метра, цепляясь за каждый выступ и каждую трещину.
Дальше стена стала скользкой, как банановая кожура, и я сполз вниз — побежденный, с поломанными ногтями и содранной кожей на пальцах.
— Побег века накрылся.
— Я могла бы тебя предупредить, — хихикнула Мэт, — но тебе полезно немного размяться.
— Насколько я понимаю, они забрали пульт с твоего комбинезона?
Я поднял комбинезон — помятый и грязный, однако целый. Шлема не было. Хотя приборы, поддерживающие жизнеобеспечение организма, нам здесь ни к чему.
— Ремень пропал, когда охранники приволокли меня сюда.
И мой ранец тоже. Не помню, чтобы они его забрали, но это вполне возможно.
— Да уж, — мрачно откликнулся я.
— Я стучала в пол и стены, надеясь, что Айвор услышит и ответит мне. Но все напрасно. Ты не знаешь, куда его заперли?
— Мэт… — сказал я, взяв ее за руку.
Она сразу вся напряглась.
— Нет!
— После схватки Элгар с подручными отвезли нас в большую пещеру. Он велел им запереть тебя, а Айвора бросить в подземный отстойник. Утопить.
Мэт заплакала. Я молча прижал ее к себе, укрыв нас обоих одеялом. Когда она перестала плакать и вытерла рубашкой глаза, я поднял ее голову и нежно поцеловал в губы.
Рот ее на миг приоткрылся, и я дотронулся языком до кончика ее языка. Мэт чуть отодвинулась, но осталась в моих объятиях.
— Странно, — сказал я. — Когда человеку совсем паршиво, почему-то хочется думать о приятном.
— Да, странно.
Она сидела не шевелясь. Я погладил ее по голове и впервые за долгое время почувствовал, что возвращаюсь к жизни.
Похоже, я недооценил халукского врача с его пособием по починке людей. Он великолепно справился с задачей — хотя» похоже, толку от этого будет мало.
