Рустам Панченко - Инвалид. Том первый
По их сосредоточенным лицам понял, что происшествие было не из приятных. Не удивлюсь, если некто пообещал поотрывать им головы, если со мной что-то случиться. А что еще можно ожидать от разозленной няньки, которая чуть не убила подопечного? И вряд ли им поможет знание того факта, что именно она и является причиной моего появления в их вотчине.
— Как вы себя чувствуете… э… молодой человек? — наконец пробасил один из медиков.
Мозги сразу же сориентировались в ситуации. Вопрос задан как к взрослому человеку — это раз. И, что также подозрительно, доктор ощущает себя не в своей тарелке — это два. И если со вторым выводом все понятно, не каждый день встречаешься с такими индивидуумами, как я. То первый тут же приводил к пониманию, что косить под ребенка бессмысленно. Если бы они были уверенны, что я всего лишь ребенок, то вряд ли бы задавали глупые вопросы. Если же задает — значит в курсе моих специфических способностей.
— Угу! — сообщил ему, а сам тут же полез в лог нейросети.
Что-то не давало успокоиться. Была какая-то неправильность в происходящем. А там… Количество сообщений системы просто зашкаливало за все разумные пределы. Раньше никогда такого не было. Если и были сообщения, то всего лишь несколько штук, да и те всегда несли важную информацию. Что же произошло, пока я находился в медблоке, что там столько всего привалило?
И сколько времени меня лечили? Ого! Больше трех суток! Вот это номер. Это меня так подушкой приложило, что ли? От обилия впечатлений мозг впал в ступор. Даже представить не мог, насколько сильным может быть удар самой обыкновенной подушкой! Или это в руках профессионала она становится настолько страшным оружием? Все, под летящие подушки постараюсь не попадать.
— Вы находились в медблоке больше трех суток. За это время было израсходовано семь комплектов картриджей с питательными смесями и медикаментами. Вам что-то известно об этом?
В ответ только пожал плечами. Откуда мне знать, что у них твориться с аппаратурой? Больше беспокоило то, как разрешились наши неприятности с мажорами. Как там все разрулили? Или не разрулили и нужно будет убегать подальше?
Видя, что никакой реакции не последовало, одна из женщин тихонько переспросила у общавшегося со мной медика.
— Он точно вундеркинд? Все же его поведение больше соответствует хоть и умному, но ребенку.
Ничего подтверждать или опровергать не стал. Мне это нужно? Нет. И зачем тогда напрягаться?
Видимо, не получив ожидаемого результата, консилиум специалистов удалился, а ко мне подошла женщина, которую можно было принять за кого угодно. И за секретаря, и за курьера, да хоть и за повара. Ничего, что могло бы выдать ее профессиональную принадлежность, она не имела. Лишь интуиция заявила, что это представитель той самой конторы, о которой меня предупреждал Зерта.
— Если ты будешь вести себя как нормальный молодой человек, то можешь рассчитывать на нормальное отношение в свой адрес. Иначе… выбор за тобой.
Это было сказано голосом матери, которая сто пятидесятый раз предупреждает своего ребенка о том, каким будет наказание за баловство. И, честно скажу, отчего-то очень хотелось ей поверить.
Так как меня ни о чем не спрашивали, то и я пока помалкивал. Интуиция, или пятая точка говорили, что шуток эта леди не понимает.
— Вставай. Одевайся. Поговорим в твоей каюте.
Решил, что не стоит расстраивать неизвестно откуда взявшегося командира, и начал выбираться из медблока. Увидев, что самостоятельно я не смогу покинуть нутро данного агрегата, меня подхватили на руки и поставили на пол. Моя одежда находилась на одном из стульев, намертво сцепленных с полом. Вернее, одежда явно была не моя. Не помню в своих запасах ничего настолько примитивного. Сента выбирала вещи с прицелом на то, что я богатая шишка, а тут самый обыкновенный комбинезон, в которых здесь ходит каждый первый. Но размер намекал, что это для меня.
— А где Сента? — попытался осторожно узнать об участи моих сопровождающих.
Женщина внимательно посмотрела мне в глаза, а потом сказала, как бы вынося приговор.
— Теперь я вместо нее. Ко мне можешь обращаться госпожа Элина. Ах, да. Чуть не забыла…
Она сказала эти слова так, что даже подумать о том, что у нее плохая память, никто не смог бы. Госпожа Элина присела возле меня, и спустя мгновение на левой лодыжке оказался небольшой браслетик. Материал изготовления походил на пластик моей родины, но не уверен, что это именно он. Тут же завозмущалась нейросеть, которая сообщила, что соединение с сетью потеряно. Моментальное сканирование показало, что и все остальные приборы исчезли с поля видимости. Ну что же, оказывается глушилки для нейросети не настолько и редки в этом мире.
Вот еще один вариант такой игрушки.
Однако возмущаться или качать права не стал. Да и толку? Что я реально смогу противопоставить взрослому человеку? Ну, разве что истерический плач? И то, поможет ли?
Никуда не спешил, поэтому одевался медленно. Вот только новая знакомая никуда меня и не торопила. Она внимательно смотрела на мои потуги застегнуть неизвестную для меня застежку, а потом все же решилась, и показала, как это делать.
— Спасибо, — только и оставалось мне сказать.
— Пошли, вундеркинд.
Это слово, как я понимаю, на неопределенный строк станет или моим прозвищем, или легендой. Хотя, как видно из происходящего, жизненные планы опять меняются. Как понимаю, рыпаться сейчас опасно для здоровья. Если еще ничего не сделал, а уже надели глушилку, то, что они на меня наденут, если что-то отколю? Да и информация, полученная из базы по выживанию во враждебном окружении, однозначно рекомендовала, если есть такая возможность, вести себя тише воды, ниже травы. Вот и последую ее совету.
Как показала дальнейшая наша прогулка, моя каюта кардинально изменила свое местоположение. Да и усохла она за последние трое суток до размера кубрика, в котором путешествовали мы с Катериной. Хорошо хоть никаких соседей не наблюдалось.
— Пищевой синтезатор — там, — сообщила очевидное госпожа Элина. — Удобства — там, — перевела она указательный палец на заметную дверку. — Можешь располагаться. Через два часа приду — поговорим.
На этом меня оставили в гордом одиночестве. Однако беглого осмотра хватило, чтобы понять, что это не совсем простая комната. По углах потолка находились выпуклости, за которыми наверняка могли бы скрываться камеры наблюдения. Хотя, их можно разместить так, что наблюдаемый вообще ничего не заметит, даже сильно постаравшись. Такое было возможно даже на Земле, а с местными технологиями это вообще раз плюнуть. Но зачем же тогда мне сообщают о внешнем наблюдении? Может, это какая-то проверка?
Не придя ни к какому выводу, решил немного перекусить. А чем еще заниматься наедине? Спать, после трех суток пребывания в медблоке, совсем не хотелось. Так что остается одно — поесть.
Всех моих знаний с трудом хватило на то, чтобы заставить эту тупую железяку, которая в данной каюте изображает пищевой синтезатор, приготовить мой любимый хот-дог. А я уже даже поверил, что в этом мире люди имеют равные права. Хотя, да. Сглупил. Права-то может у всех и равные, что вряд ли, а вот возможности довольно сильно отличаются. И на примере этой каюты мне довольно просто дали это понять.
Запив вкуснятину каким-то местным соком, завалился на кровать. Пока есть время, нужно разобраться с тем, что же случилось с нейросетью? Откуда куча информации в логах?
Вот только было еще нечто, что привлекло мое внимание. В поступивших сообщениях мигала иконка, что есть новые сообщения. Никто и никогда не писал мне на нейросеть, это если не считать спама. Именно это и заинтересовало меня больше всего.
Когда открыл список входящих сообщений, то увидел, что их там целых три штуки. Одно было от моего, как теперь понимаю, бывшего работодателя. В нем Зертан прислал мне документы на имя принца крови Халеа Ас'мана, планета Рентина. Как говорилось в сопроводительном письме, документы настоящие. Он их честно купил у одного его знакомого. Принц с матерью попал в руки пиратам, а отец не захотел платить за него выкуп. Для того, чтобы побудить отца быстрее раскошелится на выкуп жены и старшего сына, пожертвовали младшеньким. В итоге так и получилось. Отец заплатил требуемую сумму, но из-за жадности, или еще чего-то там, потерял младшего сына. Тот, к слову, был моим погодкой. И был, как выразился Зертан, внешне, очень похожим на меня.
Ну что же, спасибо тебе мой дорогой друг. Вот только не уверен, что смогу заработать тебе денег, как это было прописано в заключённом между нами контракте. Так что, извини.
Второе письмо было от Сенты. В самом начале она назвала меня мелким идиотом, который был неправ, ввязываясь в разборки. Потом, пожалела, так как моя жизнь теперь круто измениться, и мы вряд ли когда-то еще встретимся. Единственное, о чем она просила, чтобы я поменьше болтал о них и Зертане. Думаю, для такой просьбы должны быть довольно серьезные причины. И под конец она обрадовала меня тем, что на какое-то время я не буду иметь финансовых проблем. Оказалось, что поняв, как будут складываться обстоятельства, она взяла на себя обязательства продать отжатые нами флайеры. Деньги переведены на мой счет. Сумма, чуть больше полутора миллионов кредитов за три птички. Это даже меня впечатлило. Деньги переводит все, так как считает, что именно из-за их просчетов я попал в лапы конторы. Возможно, на первое время эта сумма мне пригодится. Но она не рекомендует говорить всем и каждому, насколько богатым парнем я являюсь. Никаких известий об остальных членах нашего небольшого коллектива не было.
