Генри Олди - Королева Ойкумены
– Несчастная любовь у нее уже была. Давно. Время лечит, а десять лет – изрядный срок. Нет, тут что-то другое. Один раз я спросил напрямую… Она ушла от ответа. И обмолвилась, что не может об этом рассказать.
– Ваша дочь поклялась? Дала слово? Обет?
– Боюсь, – капитан втайне усмехнулся рыцарской наивности герцога, – что скорее подписку о неразглашении. Периодически ей приходится сотрудничать со службой Т-безопасности. Возможно, Регина не справилась с операцией. Кто-то пострадал или даже погиб… Я могу только гадать.
– Трудная ситуация, – герцог вновь остановился перед «эволюционным древом», скользнул незрячим взглядом по экспозиции. – Поделись ваша дочь тем, что ее гложет, и ей наверняка стало бы легче. Но если она дала слово… Я очень ценю ваше доверие, сеньор ван Фрассен. Но я не врач, не телепат и даже не психолог. Чем мне оправдать вашу надежду? Поймите меня правильно, я ни в коем случае не отказываюсь! И сделаю всё, что в моих силах. Но… У Регины есть друзья. К примеру, Линда Гоффер. Есть семья. Близкие люди, наконец. Возможно, наши объединенные усилия окажутся более успешными?
Ван Фрассен кивнул:
– Я вижу, господин Оливейра, между нами больше общего, чем могло бы показаться на первый взгляд. По крайней мере, мыслим мы в сходном направлении. Да, я обратился к Линде Гоффер. Я пригласил ее вместе с мужем. Муж, к сожалению, отказался: у него какие-то проблемы со здоровьем. Я связался с двумя учителями Регины: Фердинандом Гюйсом, директором «Лебедя», и Тераучи Оэ с Сякко. С последним я не знаком лично, но Регина о нем много рассказывала. Увы, господин Оэ прилететь не смог, в силу преклонного возраста. Но он любезно прислал свою ученицу, доктора Юсико Танидзаки. Сказал, что Регина успела с ней сдружиться.
– Ваша дочь знает?
– Что я пригласил вас и остальных? Нет.
– Мы действительно похожи, сеньор ван Фрассен. На вашем месте я поступил бы точно так же.
– Регина вообще не хочет никого видеть.
– Надеюсь, она нас не прогонит. Неплохо бы встретиться и переговорить со всеми гостями, прежде чем мы свалимся на голову вашей дочери.
Герцог был серьезен, как перед боем. Казалось, глядя на карту, он выстраивает диспозицию грядущего сражения за Регину ван Фрассен. В камзоле и при шпаге Оливейра не мог бы выглядеть внушительней.
Капитан посмотрел на часы:
– Мы договорились встретиться через час. Кафе «Глобус» на улице Беллы Кнаух, – с опозданием он сообразил, что в названии улицы применительно к ситуации есть что-то символичное, и символ этот не лучшего свойства. – Там тихо и малолюдно. Переговорим – и поедем к Регине.
– В таком случае, не пора ли нам выдвигаться?
– Тут недалеко. Пять минут лету на моем всестихийнике.
– Километров пятьдесят? – уточнил Оливейра, и соизволил улыбнуться. – На Террафиме совсем недавно такое путешествие заняло бы полдня. В карете, по хорошей дороге; если повезло с погодой, и путь не раскис от дождей… Но теперь прогресс добрался и до нас. Самобеглой коляской или летучим кораблем никого не удивишь. Даже тех, чье состояние и положение не позволяют иметь самобеглую коляску. Смотрят с обочины, но равнодушно.
– Что, и без зависти?
– Не знаю, – герцог пожал плечами. – Я не в курсе настроений черни. Впрочем, летучие корабли, оказывается, еще могут удивлять – даже такого космополита, как я. Во время полета на Ларгитас мне довелось наблюдать уникальное явление. «Корабль-призрак» в космосе – как вам такое?
– Ни разу не сталкивался. Он шел под парусами?
– Представьте себе! Гибрид космической яхты и морской бригантины. Корпус, дюзы, атмосферные обтекатели – и в то же время фок-мачта с прямыми парусами, грот с косыми, острый бушприт… Часть парусов зарифлена. Я видел это собственными глазами! Сквозь призрак просвечивали звезды. Он следовал за нашим лайнером часа три, а потом резко сменил курс и исчез.
– Вы наблюдали его визуально?
В глазах капитана зажегся профессиональный интерес.
– Я и другие пассажиры – да. Но мне удалось переговорить с помощником капитана. Экипаж следил за этим… м-м-м… объектом посредством приборов. Это была флуктуация континуума высокого класса.
– Но флуктуации не проявляются в видимом диапазоне! Поверьте моему опыту – за время службы я сталкивался с ними неоднократно. Разве что на пару мгновений, но это редчайшие случаи…
– Я нисколько не сомневаюсь в вашей компетентности, сеньор ван Фрассен. Но, с другой стороны, вряд ли помощник капитана дезинформировал меня. Зачем ему это? Между прочим, по прилету я не удержался: забрался в вирт с гостиничного терминала. И обнаружил десятка два упоминаний о встречах с кораблем-призраком. Нашлись даже снимки. На них объект выглядел в точности таким, каким я его запомнил.
– Флуктуации не имеют постоянной формы! Даже на энерго-полевом уровне…
– Данный феномен лишь подтверждает общеизвестный факт: Вселенная больше пределов человеческого знания. К примеру, вопрос происхождения рас, населяющих Ойкумену, до сих пор остается открытым.
– Простите, не понял. В чем тут вопрос? Каждая из рас Ойкумены зародилась и развилась на своей планете. Со временем некоторые из них вышли в Космос, освоили другие звездные системы, вступили в контакт… Это общеизвестно, как вы сами изволили выразиться.
– В таком случае, почему мы так мало отличаемся друг от друга?
– Уверен, вы с первого взгляда легко отличите вудуна от гематра, уроженца Ларгитаса – от вехдена, а брамайна – от помпилианца. Или, скажем, дикаря с Кемчуги от дикаря с Кутхи.
– В последнем я сомневаюсь. Кстати, в свое время меня успешно приняли за ларгитасца, благодаря чему я и угодил в храмовые подземелья вместе с вашей дочерью. А произошло всё это из-за того, что одному брамайну удалось три года проучиться на Ларгитасе под видом уроженца Борго. Да-да, я знаю, что брамайн изменил внешность! Но я, в свою очередь, не уверен, что вы с первого взгляда отличите боргосца от террафимца, тилонца – от уроженца Сандана-II, а аборигена Мондонга – от вудуна, родившегося на Китте.
– Различия огромны, даже если они не всегда проявлены внешне. Физиология, психика; энегоресурс, если мы говорим про энергетов…
– И в то же время: кислородное дыхание, белки на основе углерода, сходный внешний вид. Метаболизм – мы без вреда для себя потребляем пищу другой расы. Одни и те же цепочки ДНК. Смешанные браки, в результате которых рождаются дети… Энергетика брамайнов или вехденов – результат направленной эволюции; это не врожденное свойство расы.
– К чему вы клоните, господин Оливейра?
– Есть одна любопытная гипотеза. Ее автор – философ Энрике эль-Сомарро, мой соотечественник. Я немного знаком с ним. Как говорил некий ученый муж по совершенно другому поводу: «Эта гипотеза достаточно безумна, чтобы оказаться верной». Энрике эль-Сомарро и впрямь считают безумцем, но тем не менее… Взгляните на экспозицию!
Герцог указал на «эволюционное древо» мечей.
– Что мы видим? Общий предок, от которого ведут свое происхождение все представленные здесь экземпляры. При всём многообразии форм и размеров, отделки и шлифовки, это – мечи. Их суть, устройство и назначение, по большому счету, одинаковы. Клинок и рукоять; бери и бей. Различия же – чисто внешние и не столь существенные. То же можно сказать и о человеческих расах Ойкумены. Неужели у нас имелись общие предки? Древняя прародина, давшая начало теперешним цивилизациям?
– Как же, слышал, – не удержавшись, хмыкнул капитан. – А еще более древняя цивилизация космических странников, мудрых пиявок со щупальцами, миллионы лет назад заселила нашими предками всю Галактику. В детстве я обожал научную фантастику.
– Странники-Сеятели? Почему бы и нет? Но, с другой стороны, возможно, правы вы, и всё это не более, чем сюжет для фантастического романа. Однако, согласно гипотезе эль-Сомарро, дело обстоит иначе. Не было мудрых пиявок, никто не расселял наших предков по планетам Ойкумены.
Ван Фрассен вновь глянул на часы. У них еще оставалось немного времени. Лекция Оливейры слегка утомила капитана. Неловко прерывать человека, который по твоей просьбе летел с другого конца Галактики. Но если эль-Сомарро окажется в трех томах с приложением, придется отложить его гипотезу на будущее.
– Как же, – спросил он, – наши прародители ухитрились заселить Ойкумену?
– Согласно эль-Сомарро, на планете-родине существовал ряд очагов цивилизации, развивавшихся независимо друг от друга. Каждая такая суб-цивилизация полагала себя единственной, или на худой конец главной. Мир для нее был ограничен известной ей областью планеты. Далее простиралась Неизвестность. Предвечный Океан. Космос. Одни суб-цивилизации отдавали предпочтение технологическому пути развития, другие же, наряду с технологиями, развивали внутренние способности организма. В какой-то момент произошел качественный скачок на метафизическом уровне. Вернее, переход с метафизического уровня на физический.
