Елена Радзюкевич - Путь домой
– Привал, – объявил старший туземец.
– Сталактиты – те, что сверху, – сказал Денис. А сталагмиты… – он уселся на один из столбов, – те, что снизу.
– Что? – переспросила Трей.
– Ну, колонны эти, – Денис похлопал рукой по блестящей каменной поверхности, – Это из-за воды. Натеки такие. Сверху и снизу. Ты что, никогда не была в пещерах?
Трей покачала головой:
– Только там, на корабле.
– А ты? – спросил Денис Селета.
– Я был, – ответил мальчик. – Но один раз и давно.
– Ты не замерз? – спросила Трей.
– Холодно, – признался Селет. – Вода течет наружу, а не сюда, – добавил он, отходя немного в сторону. – Знаете что? Мы сейчас под озером.
– Что? – Трей чуть не упала со своего сталагмита. – Озеро? - Она представила толщу камня над головой, а следом массу холодной воды и ее передернуло. – Это озеро просачивается сюда?
– Ага, – ответил Селет. – Скорее всего.
– И куда мы придем, умник? – спросил Денис.
– А ты спроси у туземцев, – посоветовал Селет.
Денис фыркнул.
Туземцы задвигались, зашумели, собираясь в отряд. Хон подошел к детям, осмотрел их внимательно и сказал:
– Иди еще час. Но идти трудно. Смотреть под ноги. И делать, что говорят.
К каждому из ребят подошел взрослый. Зажгли еще два дополнительных факела. Хон шел первым, за ним еще два туземца потом Селет с Ниилом, затем Трей рядом с туземцем, сопящим недовольно всякий раз, когда она оступалась, а замыкал шествие Денис с двумя туземцами.
Выход из зала с колоннами был таким низким, что пришлось лезть на коленях. Зато потом они оказались в месте без конца и края, зато воздух стал более свежим. Жесткая рука туземца легла на плечо Трей, прижимая девочку к скале. Туземец качнул факелом, и Трей вскрикнула. Она стояла на узком каменном карнизе, рядом была черная пустота, а где-то там, внизу, невидимая река несла свои воды, плескаясь о камни. Трей прижалась к влажной скале спиной.
– Иди боком, – сказал туземец, подталкивая девочку.
Трей отставила одну ногу в сторону, пробуя носком камень. Вроде бы крепко. А если она поскользнется?
– Давай-давай.
Еще один шаг. Теперь у нее закружилась голова. Пустота впереди ждала ее неверного шага. Пальцы туземца крепко, до боли, впились в неё. Но она была рада этой боли, этой поддержке.
– Двигайся, – сказал парень. – Что встала? Иди, я держу.
Делать было нечего, и Трей медленно пошла вперед. Пути не было конца. Она боялась оглянуться на Дениса, боялась посмотреть вперед на Селета – была только каменистая тропа под ногами, черный воздух перед глазами и рука туземца. Шли они минут двадцать, пока тропа не закончилась небольшой каменной площадкой. Несколько минут все стояли, переводя дух и растирая, уставшие от напряжения, ноги. Но и это было еще не все! У края площадки был закреплен подвесной мост. Когда Трей разглядела его, она совсем упала духом. Стоит встать на мост и он начнет шататься в разные стороны! Но туземец, что смотрел за ней всю дорогу, взял ее на руки и пошел по мосту. Трей закрыла глаза.
– Спасибо, – сказала Трей туземцу, когда он на другой стороне опустил ее на землю. Селет был уже здесь, на вид совершенно спокойный. «Интересно, его тоже перенесли, или он сам перешел?» – подумала Трей.
Денис шел сам. Сопровождавший его туземец хотел было взять мальчика на руки, но потом покачал головой.
– Руками держись за перила и смотри под ноги, толстяк, понял? – сказал он.
Денис держался. И смотрел. И даже не обидное слово ничего не сказал. Никакой он не толстяк, просто крупный. Главное – наступать на доски, не промахнувшись, и забыть о том, что мост качается.
– Вперед, вперед, – подгонял всех Хон.
Тропинка под ногами поднималась и поднималась вверх. Трей согрелась и даже запыхалась от усилий. Их путь близился к концу. Воздух стал суше, туземцы переговаривались громко и довольно. В лицо дохнуло настоящей свежестью, стало теплее, а еще спустя пару минут глаза резанул свет. Туземцы остановились и потушили факелы. Трей взглянула наверх и увидела крошечный кусочек синего неба.
За следующим поворотом они увидели большой светлый круг – так выглядел выход их пещеры. Все невольно ускорили шаг. Миг, и они стояли на открытом воздухе. Солнечные лучи лились с неба бесконечным, теплым потоком. Приятный ветерок обдувал их. Где-то чирикали птицы, стрекотали кузнечики. После нескольких часов в каменном склепе окружающий мир казался неестественно ярким. Все быстро пошли вниз и Трей гадала, где именно они окажутся. Вот бы было здорово, если бы они вышли недалеко от земного лагеря! Вот бы удалось незаметно убежать! Камни расступились, и Трей прикусила губу. Это была та самая мощенная камнем площадка, где они нашли Ноиса и разбили Одиса. Но теперь здесь было полно народу.
Столб, на котором лежал раньше Одис, был пуст. Рядом стоял седой старик в длинной красной одежде – в руках он держал два кусочка от Одиса. Туземные жители стояли рядом. Дети переглянулись. Трей уже видела у Селета это выражение лица – он прислушивался к невидимому собеседнику. Толпа расступилась, пропуская пришедших, и снова сомкнулась за ними. Денис тоскливо рассматривал лица. Всю дорогу он надеялся, что как только они выйдут на поверхность – их тут же освободят земляне.
Но здесь одни туземцы. И некому их освобождать. Но почему? Не может же быть, что их тут бросили или забыли! Это Трей может так думать, но он то, Денис, знает, что дядя его перевернет все это поселение, только чтобы найти его и спасти.
– Аптон, мы привели их, – сказал старший туземец и поклонился жрецу в красном. Жрец положил то, что осталось от Одиса, на верх столба и обернулся к детям.
Глава 8. Спор со жрецом
Трей замерла под тяжелым взглядом жреца. Он не смела поднять на него глаза, стояла там и чувствовала, как что-то буравит ее мозг. Селет, стоявший рядом с ней, застонал.
– Мы не сделали ничего плохого! – Денис встряхнул головой и вышел вперед.
Жрец сделал знак рукой и детей подвели к нему ближе. Трей мельком взглянула на толпу вокруг и вновь уставилась в землю. Она знала, что они кое-что сделали. И не чувствовала в себе сил так лихо врать как Денис. И снова давление, какая-то пустота в голове. Она почувствовала, как пересохли ее губы. А что если… что если это оно самое и есть? То, чего боялся Селет. Телепатический контакт? Жрец хочет прочесть ее мысли?
Но ее мысли – это только ее. Она не хочет, чтобы кто-то копался в ее голове! Сама мысль об этом была… отвратительной? Никто! Даже Селет. Трей почувствовала, как ее охватывает злость. Злиться нехорошо, но, именно это чувство, темное и сильное, поддержало ее, закрыв разум от воздействия, если это было именно воздействие, а не ее разыгравшееся воображение.
Старый жрец подошел совсем близко. Он взглянул на Дениса, стоявшего впереди всех, понимая, что за дерзкими словами мальчика стоит обыкновенный страх. Потом тронул Трей за подбородок, поднимая ее голову. Заглянул в глаза, сделал еще шаг и Селет попятился от него. Трей ни разу еще не видела, чтобы илльфи испугался. И он сам видимо еще не пугался ни разу так, чтобы забыть о гордости и броситься наутек. Но куда здесь убежишь?
– А я ведь знаю тебя, – сказал жрец. – А ты помнишь меня?
Селет быстро взглянул на жреца, но ничего не сказал.
– Помнишь, – с удовлетворением ответил жрец.
– Отпустите нас! – сказал Денис в спину жреца, не надеясь на ответ. – Иначе…
– Иначе что? – жрец обернулся. – Появятся взрослые и убьют нас?
– Нет, – покачал головой Денис. – Мы никого не убиваем.
– Они убили нашего бога! – закричали из толпы. – Аптон, они убили бога! Накажи их! – послышались другие крики. Кто-то кинул камень, целясь Денису в голову.
– Молчать! – громко сказал жрец. – Мы разберемся, кто убил бога! Для этого мы и собрались! Сейчас здесь все, кто нам нужен. И мы найдем виновников! И когда найдем – тогда покараем! И неважно кто им окажется – земляне, дети или чужие.
– Чужие? Какие чужие? – спросил Денис. – Адалы?
Трей растерянно взглянула на мальчика. Что происходит? Это что, такой суд?
– Отведите их к скамье. И приведите всех остальных. Мы будем разбираться в том, что произошло.
На край площадки вынесли широкую длинную скамью. Детей усадили на нее, по бокам встала охрана с ножами.
– Одис рассказал о нас! – зашептала Трей на ухо Селету. – Он говорил, что может сообщить другим своим частям, про нас!
– Нет! Если бы Одис мог связываться – зачем разбираться? И так все ясно было бы.
Денис заметил, что Селет что-то говорит Трей, но ничего не спросил. Опять у них какой-то секрет! Илльфи хитрый, и если ничего не говорит ему, то, думает, что так будет лучше для всех. Это немного обидно, но какое значение будут иметь эти обиды, если жрец решит, что виноваты в гибели Одиса именно они? А ведь это так и есть. И почему ничего не происходит?
