Питер Гамильтон - Дисфункция реальности: Увертюра
— Ему повезло, что он сумел это сделать, — сказал в заключение Джошуа, — в узлах, конечно, есть встроенные компенсаторы мощности — на случай отказа других узлов, но в данном случае расстояние было слишком большое, и такой прыжок — настоящее испытание судьбы.
— Теперь мне понятно, почему ты так им гордишься.
— Ну, конечно…
Он пожал плечами.
Вагончик замедлил свой сумасшедший бег вдоль обиталища и остановился. Двери открылись. Джошуа не смог узнать станцию. Она была маленькой, ее длина едва ли вмещала длину вагончика, безликий пузырь внутри полипа. Широкие полосы электрофосфоресцентных светильников на потолке давали довольно яркий свет, мембрана полукруглых мышечных дверей виднелась в стене у конца узенькой платформы. Помещение определенно находилось не в небоскребе.
Двери вагончика закрылись, и он бесшумно скользнул в тоннель на своей магнитной подложке. Поток сухого воздуха всколыхнул юбку Ионы, когда вагончик исчез в тоннеле.
Джошуа почувствовал странную прохладу.
— Где мы? — спросил он.
Она широко улыбнулась и ответила:
— Дома.
Скрытые глубины. Прохлада настойчиво продолжала держаться.
Мембранные мускульные двери открылись, как две разъехавшиеся каменные плиты, и Джошуа заглянул внутрь квартиры; неприятный озноб от прохлады был сразу же забыт.
Квартиры в небоскребах были роскошными, даже если не тратить деньги на приобретение мебели; надо было просто дать время полипу вырастить мебель желаемой формы, но это…
Квартира была разделена на несколько уровней. Широкая удлиненная прихожая с металлическими поручнями, тянущимися вдоль одной из сторон напротив двери, выходила на гостиную, находящуюся на четыре метра ниже. По середине поручней располагалась лестница, которая спускалась на три метра, а потом разделялась на две противоположные петли, которые спускались на нижний этаж. Все стены были отделаны мрамором. Наверху, в прихожей, мрамор был зеленым и кремовым, на боковых стенах гостиной он был алый и рубиновый, на задней стенке он был розовый и темно-синий, лестница была белоснежной. По всей прихожей на равном расстоянии располагались небольшие альковы, по краям которых стояли рифленые черно-песчаные колонны. В одном из таких альковов был древний оранжевый космический костюм с надписью, сделанной русской кириллицей. Мебель была тяжелой, со всевозможными украшениями, палисандр и тик, отполированные до блеска; гнутая, с прекрасными резными рисунками, сделанная добротно, старыми мастерами, жившими несколько веков назад. Толстый абрикосовый живой ковер из мха поглощал каждый шаг.
Джошуа, не говоря ни слова, подошел к началу лестницы, стараясь рассмотреть все до мельчайших подробностей. Стена, лежащая перед ним, в тридцать метров длиной и десять высотой, представляла из себя одно сплошное окно. Сквозь него он увидел морской берег.
На Транквиллити, как и на всех обиталищах эденистов, был замкнутый резервуар с соленой водой. В соответствии с размерами обиталища, он был восемь километров в диаметре, а на середине его глубина достигала двухсот метров — скорее море, чем озеро. Берега представляли из себя смесь песчаных кос и высоких утесов. Вдоль всего берега тянулись островной архипелаг и коралловые рифы.
Джошуа догадался, что квартира находится в основании одного из прибрежных утесов. В голубой дали он мог разглядеть песчаную полоску, наполовину скрытые ракушками валуны; лениво колыхались длинные красные и зеленые листья. Стайки маленьких разноцветных рыбок шныряли взад и вперед, пойманные в потоке света из окна; они казались орнаментом из драгоценных камней. Ему почудилось, как на границе света и тени проплывало что-то темное и большое.
От восхищения у него даже захватило дух.
— Как ты попала сюда?
На этот вопрос немедленного ответа не последовало.
Он обернулся и увидел, что Иона стоит у него за спиной с закрытыми глазами, голова слегка откинута назад, как будто она о чем-то задумалась. Девушка глубоко вздохнула и медленно открыла глаза, продемонстрировав океанскую синеву своих зрачков и загадочную улыбку на устах.
— Это то, что мне предоставил Транквиллити, — просто ответила она. — Я никогда не знала, что здесь есть то, что можно просто попросить. И эта мебель…
Ее улыбка стала озорной. И она внезапно опять стала маленькой девчушкой. «Все дело в ее волосах», — подумал он; все его знакомые девушки на Транквиллити имели длинные, прекрасно уложенные волосы. Со своими короткими лохматыми волосами она выглядела совсем как эльф и к тому же казалась в высшей степени сексуальной.
— Я же сказала тебе, что я богатая наследница, — напомнила она.
— Да, но это…
— Тебе нравится?
— Боюсь, что да. Сначала я подумал, что попал не туда.
— Пошли, — сказала она и протянула ему руку. Он осторожно взял ее ладонь.
— И куда мы пойдем?
— Пойдем за тем, за чем ты сюда и пришел.
— Это что ты имеешь в виду?
Она улыбнулась, оттащила его от лестницы и потянула вдоль прихожей к еще одной мускульной мембранной двери, открывшейся в одном из альковов.
— Себя, — ответила она.
Это оказалась спальня, круглая, с гнутой рамой окна, выходящего на море. Ее полиповый потолок был скрыт полотнами темно-красного материала. Посередине спальни в полу был кратер, наполненный совершенно чистым желе и покрытый тонкими резиновыми простынями, его края были обложены шелковыми подушками. А Иона стояла очень близко. Они поцеловались. Он почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь, когда он ее обнял. Джошуа почувствовал, что у него в теле поднимается жар.
— Знаешь, почему я тебя хочу? — спросила она.
— Нет.
Он целовал ей шею, руки скользнули к ней под блузку и легли на груди.
— Я следила за тобой, — прошептала она.
— Э… — он отпустил ее грудь и уставился на нее, выражение лица у нее было мечтательным.
— За тобой и всеми этими прекрасными богатыми девушками. Ты превосходный любовник, Джошуа. Ты об этом знаешь?
— Ага. Спасибо.
«Господи! Она следила за мной? Когда? Предыдущая ночь прошла совершенно дико, но не помню, чтобы кто-нибудь присоединился к нам. Хотя, зная Доминику, это было вполне вероятно. Черт, я должен был совсем чокнуться».
Иона потянула за пояс на его куртке и расстегнула ее.
— Ты ждешь, пока девушка дойдет до вершины, ты хочешь, чтобы они этим наслаждались. Ты заставляешь ее наслаждаться. — Она поцеловала его в грудь, ее язык пробежал по буграм его мышц. — Это очень редко встречается, и очень смело с твоей стороны.
Ее слова и действия работали как стимуляторная программа самого дьявола, посылая сверкающие искры по его нервам, в его пах, заставляли его сердце бешено биться. Он почувствовал, как его мужское достоинство становится большим и непомерно твердым, в то время как дыхание — частым и хриплым.
Блузка Ионы без труда расстегнулась под его нетерпеливыми руками, и он стянул ее с плеч. Груди у нее были высокие и приятно закругленные, с огромными ореолами, которые были только слегка темнее загара. Он взял в рот ее сосок, а кончиками пальцев пробежал по гладким напряженным мышцам живота, вызвав свистящий вдох. Руки сжимали и царапали его затылок. Он услышал, как она с восторгом в голосе зовет его по имени.
Они вместе упали на кровать, желе под ними бешено всколыхнулось. Они оба закачались на бурных волнах, которые подхлестывали их же члены.
Войти в нее оказалось верхом блаженства. Она была нежно-отзывчивой, сильной и гибкой. Ему пришлось воспользоваться своим нейрологическим компьютером, чтобы сдержать порывы тела для того, чтобы быть уверенным, что оно не выйдет из-под контроля. Его заветная песня. Только таким образом он мог выжидать, несмотря на ее яростные умоляющие крики. Выжидать в то время, как она напрягалась и извивалась, прижимаясь к нему. Выжидать, и провоцировать, и затягивать… до тех пор, пока ее не охватили судороги оргазма и изо рта не вырвался ликующий визг. И только тогда он снял все искусственные преграды и позволил своему телу предаться восторженному блаженству и, уставившись в ее расширенные от удивления глаза, выпустить в нее поток своего семени в долгом и восторженном порыве.
Они сидели на медленно успокаивающейся кровати и молча смотрели друг на друга. После недолгого безмолвного созерцания они лениво улыбнулись друг другу.
— Ну что, Джошуа, я была не хуже тех, других?
Он с готовностью кивнул головой.
— Хороша настолько, что ради этого ты можешь остаться на Транквиллити, зная, что я буду доступна для тебя каждый вечер?
— Э… — он повернулся на бок, встревоженный странным блеском в ее глазах. — Это нечестно, и ты это прекрасно знаешь.
Она хихикнула.
— Да, понимаю.
Глядя на нее, лежащую на кровати, раскинувшись на спине, закинув руки под голову, в ожидании, пока высохнет выступивший на теле пот, он задумался о том, что все девушки после получения сексуального удовлетворения становятся намного более соблазнительными. Может быть, даже своего рода крикливо вызывающими.
