Дэвид Файнток - Надежда узника
– Гардемарин Авар…
– Опять звонок, мистер Берзель? – перебил я.
– Нет, сэр. Лейтенант Энтон приказал передать, что внизу вас ожидают мисс Трифорт и мистер Хоупвелл. Они требуют, чтобы с ними поговорил старший офицер.
– Требуют?
– Так выразился мистер Энтон, сэр. Я всего лишь передал…
– Что им надо?! – оборвал я его лепетания.
– Мистер Энтон не сообщил мне их пожеланий, сэр.
– Иди.
– Есть, сэр. – Бедняга Берзель с облегчением исчез за дверью.
Значит, надо спускаться вниз. По правилам плантаторы должны заранее договариваться о встрече, на этом основании им можно отказать, но слишком уж важные они птицы. Придется встретиться. Надо избавиться от них за полчаса, а потом ехать к Анни.
– Пусть мистер Энтон проводит их в конференц-зал, – приказал я Траппу.
– Есть, сэр.
Я поднялся, опираясь на стол, медленно направился к двери, остановился.
– Мистер Трапп, передайте мистеру Берзелю… – Изнемогая, я начал напяливать маску.
– Что, сэр?
– Что его два наряда отменены.
– Есть, сэр.
Как только я вошел в конференц-зал, Лаура Трифорт вскочила со стула. Повернулся и слегка мне кивнул Зак Соупвелл, стоявший у окна со сцепленными сзади руками. Он скорее был хмур, чем враждебен, однако я понял: что-то случилось.
Пожав им руки, я рухнул в кресло. Сердце бешено колотилось. Зря я сам тащился по лестнице.
– Рады вас видеть, мистер Сифорт, но мы хотели поговорить с адмиралом Де Марне, – первой заговорила Лаура.
– Он на станции.
– Мы уже знаем, – резко сказал Хоупвелл. – С чего бы это, капитан Сифорт?
Такая дерзость ни в какие ворота не лезла. Штатские лица не имеют права интересоваться планами военных. Я решил ответить дипломатично:
– Возможно, я все-таки смогу вам помочь. Мои обязанности по связям с плантаторами пока не отменены.
– Вы тут главный?
– Да. Адмирал приказал мне временно возглавить Адмиралтейство.
– Что вы, военные, затеяли? – спросил Хоупвелл. Я лихорадочно соображал: как их успокоить?
– Ничего особенного. Просто адмирал Де Марне не может постоянно находиться…
– Или говорите правду, или не говорите ничего, – ледяным тоном перебил меня Хоупвелл.
Я долго молчал, но не придумал ничего лучшего, чем пойти в контратаку:
– Мне кажется, это вы должны объяснить мне цель вашего странного визита. – Я же предупреждал Де Марне, что не умею ладить с людьми и не гожусь в дипломаты. Надо было ему остаться в Адмиралтействе. Пусть бы сам изворачивался перед плантаторами.
– Вы можете считать нас провинциалами, мистер Сифорт, но не считайте нас дураками, – в прежнем недружественном тоне потребовал Хоупвелл. – Мы видим, что творится неладное.
– Вы правы, проблем у нас хватает. После бомбежки многие лишились крова. Нашим людям просто негде жить в Сентралтауне.
– Нет, все началось еще за неделю до падения метеорита.
– На нашем военном языке это называется ротация кадров. Обычное дело.
– Вы уклоняетесь от прямого ответа, мистер Сифорт Я был о вас лучшего мнения. Сколько капитанов осталось на планете?
– Только… Это секретные сведения. Я не имею права…
– Ваши враги рыбы, а не мы! – вспылил Хоупвелл. Конечно, он был прав. Этой правотой он загонял меня в угол.
– Тем не менее я не имею права…
– Вы тут единственный капитан? – перебил Хоупвелл.
Я помотал головой. Во влип! Что же делать?
– Мистер Хоупвелл, я не имею права обсуждать подобные вещи.
– Значит, вам запретили? – спросила Лаура. Час от часу не легче.
– Прямого приказа не было, – соврал я.
– Тогда будьте с нами откровенным. Дальше врать у меня не было сил.
– Я остался один, – признался я. Хоупвелл весь как-то обмяк, произнес с обреченностью:
– Ты оказалась права, Лаура.
– Что вы имеете в виду? – встревожился я. Они переглянулись. Объясниться начистоту решилась мисс Трифорт.
– Дней десять назад число военных в городе начало резко сокращаться. Это сразу стало заметно по барам и ресторанам. Наши доходы серьезно упали, поэтому мы просто не могли этого не заметить. Исчезали и солдаты, и офицеры.
Как же адмирал Де Марне просчитался! Этих хитрых плантаторов не так-то просто водить за нос. Они вездесущи. Да разве могло быть иначе? Ведь это их город, их родная планета.
– Все это начало происходить вскоре после прибытия быстроходного корабля с Земли. Интересное совпадение, не правда ли? – продолжала Лаура. От ее проницательного взора не укрылось и мое изумление, вызванное упоминанием о новом секретном корабле. Да, мы знаем о «Виктории». Мы пристально следили за военными. После взрыва нам было не до этого, потому что мы помогали вам изо всех сил. Но теперь нам известно, что во всем Сентралтауне осталось не более пятнадцати офицеров, включая гардемаринов, и горстка солдат, ведущих спасательные работы.
Я был потрясен. До чего точны ее сведения! На самом деле осталось двенадцать офицеров.
– Продолжайте, мисс Трифорт.
– Кроме этого, вы прекратили поставки оборудования на Вентурскую базу. Ни одного груза не поступило и в Сентралтаун. Назначенный вами лейтенант Эйфертс не пускает нас в Вентуры, прекратил закупки продовольствия. То ли ваши люди на Западном континенте питаются святым духом, то ли их тоже эвакуировали на орбитальную станцию.
Значит, плантаторы обо всем догадались. Скрывать очевидное было бессмысленно, но приказ адмирала совершенно ясно предписывал мне не раскрывать наших планов ни при каких обстоятельствах. Пришлось юлить вокруг да около.
– Даже если все это правда… Что вы в связи с этим собираетесь предпринять? – осторожно спросил я.
– А вы как считаете, капитан? – нелюбезно контратаковала Лаура.
– Я понимаю ваше беспокойство. Как вы считаете, в чем причина происходящего? – Я затаил дыхание. Что они ответят? Неужели опять правду?
Зак Хоупвелл дал знак Лауре молчать и произнес слова, которых я боялся больше всего:
– Армия собирается нас бросить.
Зловещее обвинение повисло в гнетущей тишине.
Я не решался поднять глаза, уперся взглядом в стол. Что делать? Следуя букве приказа, я обязан отрицать все, даже очевидное. Ради чего? Ради добрых отношений с плантаторами. Но сейчас именно отрицание очевидного поссорит меня с ними всерьез. Больше плантаторы никогда мне не будут верить. Как ни крути, приказ адмирала придется нарушить. Какой частью приказа пожертвовать?
Если я скажу им правду, это будет лишь подтверждением того, что они и без меня знают. Конечно, адмирал Де Марне расценит это иначе. Возможно, отдаст меня под трибунал.
В дверь тихо постучали, вошел гардемарин Берзель, встал по стойке смирно.
– Вон! – рявкнул на него я.
Бедный гардемарин мгновенно исчез за дверью. Я стукнул кулаком по столу и наконец решился взглянуть своим гостям в глаза.
– Мистер Хоупвелл, будьте так добры, закройте дверь, – попросил я. Когда он плотно ее прикрыл, я, взвешивая каждое слово, произнес:
– То, о чем вы говорили, может означать нечто другое, но если бы командование действительно задумало упомянутый вами маневр, то я не имел бы права говорить вам правду.
– Выражайтесь яснее, – потребовала Лаура. Я встал. Мне почему-то легче думать, шагая.
– Вы должны понять, что я не мог бы подтвердить ваши подозрения. – Я расхаживал около стола медленно, чтобы оставались силы для разговора. – Давайте представим себе, какое решение приняло бы Адмиралтейство Солнечной системы, если бы ему доложили, что в районе планеты Надежда космический флот несет значительные потери. При этом учтем, что рыбы могут нападать не только на вашу планету, но и на более важную.
– Мы здесь не для того, чтобы выслушивать всякие фантазии!
– Заткнись, Лаура. Слушай, – приказал ей Хоупвелл. Она сверкнула на него глазами, но все-таки замолчала.
– Итак, – продолжил я, – мы послали тридцать восемь больших, очень дорогих боевых кораблей для защиты планеты Надежда. Это треть всего военно-космического флота ООН. Потеря такого количества кораблей или хотя бы их части существенно ослабит флот, а значит, ослабит оборону Земли и всей Солнечной системы. А ведь рыбы могут запросто добраться и туда.
– Все ясно, они бросят нас, – выпалила нетерпеливая Лаура.
– Слушай! – снова прикрикнул на нее Хоупвелл.
Я отдышался. Глубокие вздохи причиняли неимоверную боль, но не меньшие страдания доставляло мне то, что я собирался сказать. Ведь за нарушение секретного приказа у трибунала есть только один приговор – смертная казнь через повешение.
– Будь Надежда малозначительной колонией, сюда не стали бы посылать такое большое количество кораблей. А теперь поставьте себя на место главного Адмиралтейства. Выбор нелегкий: если защищать Надежду до конца, то можно потерять флот, а если не защищать, то можно потерять Надежду.
– Это мы знаем, – опять перебила Лаура.
