Василий Орехов - Звездный десант
Мистер Маккейн с сомнением покачал головой. В отличие от этого надутого индюка, он читал об одном интересном методе проникновения в хорошо охраняемые здания. Боевик без всяких страховочных средств прыгает с большой высоты на крышу. В прыжке швыряет вниз специальную десантную бомбу, которая пробивает перекрытие и одновременно гасит скорость падающего боевика почти до нуля. Пламя и основная ударная волна направляются в ту точку, в которой бомба соприкасается с твердой поверхностью, разрушая препятствие, а направленные в обратную сторону отголоски ударной волны эффективно, хотя и грубо тормозят падающего боевика, быстро гася набранную им скорость и позволяя ему приземлиться без особого вреда для себя. Что касается радарной системы, то человека, одетого в специальный диверсионный комбинезон, радар может и не зафиксировать. В отличие от бронежилетов, эти комбинезоны слабо защищают от кинетического оружия и пробиваются даже мощными пистолетами, но зато позволяют серьезно сократить излучение в инфракрасном спектре и коэффициент радиоотражения. Так что радарная система, в зависимости от уровня чувствительности, либо вообще ничего не увидит, либо распознает метку нарушителя как небольшой булыжник или летящую птицу. Слишком мелкая метка получается… Эти сведения содержались в одной из тех тоненьких распечаток с грифом «Совершенно секретно. Код 0073», доступ к которым Маккейн получил, только когда занял место покойного Фробишера.
– И все же я, на вашем месте, принял бы дополнительные меры безопасности, – произнес секретный агент.
В принципе он не слишком опасался, что кто-то рискнет воспользоваться этим самоубийственным способом проникновения в здание. Ибо это означало бы, во-первых, что диверсанты сразу раскроют себя – потому что это была уникальная технология русского спецназа, и никто, кроме русских, ею не владел. И, во-вторых, вряд ли у тех ребят, что орудовали на Талголе последнее время, имелась возможность поддерживать должный уровень мастерства. А эта технология требовала чрезвычайно точного расчета и глазомера, в противном случае боевик либо влетал в зону взрыва собственной бомбы, либо остаточная взрывная волна не успевала затормозить его до хотя бы минимально безопасной скорости, и он просто ломал себе ноги или шею.
Каперони пожал плечами.
– Хорошо. Если вам так будет спокойнее, я распоряжусь, чтобы в моей приемной дежурила группа вооруженных бойцов. – Он отдал соответствующие распоряжения по внутренней связи, выдвинул верхний ящик своего роскошного стола и рукоятью вперед подал гостю армейский разрядник. – И вот, возьмите. Вещица не самая изящная, но необычайно эффективная. Надеюсь, с ней вам будет спокойнее.
Маккейн поморщился, но разрядник принял. Проверил заряд батареи, сунул оружие в карман пиджака.
– Вы зря смеетесь, мистер Каперони, – проговорил он. – Осторожность многих спасла от больших неприятностей и уж точно никому еще не повредила.
– Что вы, мистер Маккейн! Я вовсе не смеюсь. – Дон Гвидо отогнул полу пиджака, продемонстрировав подмышечную кобуру. – Просто я в курсе, что вооруженный мужчина чувствует себя гораздо увереннее, чем безоружный, даже если его охраняют лучше, чем президента Соединенных Миров.
– Что ж, прекрасно.
Каперони поднялся и лично вновь наполнил бокал гостя, что свидетельствовало о высочайшем уважении.
– Дождемся обнадеживающих известий, – предложил он, снова откидываясь в кресле. – Полагаю, они не замедлят появиться. Не отведать ли нам пока свежей камши? У меня прекрасный повар.
– Спасибо, я не голоден, – холодно отозвался разедчик.
Он поднялся и подошел к окну. Пригубил вино, лениво, из-под полуприкрытых век разглядывая панораму города. Где-то там, за стенами небоскребов делового квартала, через парк, стадион и несколько кварталов, в здании «Хайтауэр Билдинг» сейчас уничтожалось могущество «Вольных рейнджеров Саггети». Там сейчас изготавливали для патриота Маккейна очередной орден за заслуги перед отечеством и вносили в его личное дело столь необходимую для успешной карьеры запись о блестящем руководстве крупной операцией. Правда, непосредственный полевой командир операции только что доложил ему, что продвижение спецназа затруднено, однако это наверняка были всего лишь временные затруднения. Никто не мог устоять против элитных флотских подразделений, даже немногочисленные русские.
По потолку что-то заскребло. Развернувшись, разведчик оторопело уставился вверх.
На потолке появилось коричневое, быстро расползающееся пятно, которое начало приобретать черный цвет. Через мгновение из его центра выскользнул едва заметный бесцветный кончик плазменного языка. Струя жидкого огня поползла в сторону, быстро превратив пятно в полосу. Выхватив оружие и разом взяв ее на прицел, дон Гвидо и мистер Маккейн с изумлением наблюдали, как обугленная полоса быстро превращается в квадрат. Все заняло от силы несколько секунд, но Каперони успел дважды нажать на тревожную кнопку. Однако двери кабинета так и остались закрытыми. Дон Гвидо глухо выругался и, скользнув вдоль стены, чтобы не оказаться прямо под гудящим языком плазмы, попытался проскочить к двери, но уже не успел. Вырезанный квадрат потолка с грохотом обрушился вниз, и тут же в образовавшееся отверстие неуклюже спрыгнул человек, с ног до головы затянутый в черное.
Каперони и Маккейн разом обрушили на него несколько тысяч киловольт. Огромные ветвистые молнии рвали плоть, пробивали тело рейнджера насквозь, разбрасывая во все стороны клочья тряпья. Труп, обугленный еще до того, как коснуться пола, кулем повалился рядом со столом босса «Каперони Инкорпорейтед».
А мгновение спустя из отверстия, прорезанного плазменным резаком в потолке, вынырнули еще две фигуры в черном. Они действовали наверняка: длинные молнии разрядов наглядно продемонстрировали им, сколько противников находятся в кабинете и где они расположены. Так что спустя всего лишь один удар сердца Каперони и Маккейн, не успевшие даже отвести стволы разрядников от тела первого боевика, рухнули на ковер, парализованные ударами в нервные узлы.
– Они убили Кенни, – грустно сказал один из нападавших, быстро обматывая ручки дверей, в которые глухо долбили снаружи поднятые по тревоге охранники, металлической лентой. Электронный замок в принципе был дистанционно заблокирован, но следующие несколько минут проникшие в кабинет боевики будут слишком заняты, чтобы отвлекаться на контроль двери. А вдруг у Каперони найдется какой-нибудь умник, который сможет снять блокировку? Подстраховаться не мешает…
– Сволочи! – возмущенно отозвался второй мелодичным голосом, ловко перехватывая запястья и лодыжки противников пластиковыми наручниками. Обтягивающий черный костюм не позволял скрыть фигуристую грудь: это определенно была женщина. – Р-р-р-разорвать мою задницу!
– Он был хорошим бойцом и верным другом. – Первый присел над дымящимся трупом, поцокал языком. – Что я скажу его любимой женщине и многочисленным внебрачным детям?..
– Вы кого там хороните – меня? – донеслось из отверстия в потолке.
– Нет, твоего близнеца. Долго там будешь копаться?
– Сейчас. Должен же я законопатить за собой дырку. С этих вояк станется попытаться пролезть следом за нами…
Человек в черном перевернул труп на спину, и из разорванной груди бездыханного тела посыпались какая-то труха, песок и тряпки. Теперь было отчетливо видно, что у него нет лица.
– Как живой, – удовлетворенно заметил боевик.
Из дыры в потолке выбрался еще один чужак в черном, заметно массивнее первых двух.
– Порядок, – удовлетворенно пробасил он, поднимая стреноженных противников за грудки и усаживая обратно в кресла. – Теперь любой, кто туда сунется, получит хороший электрический удар.
Дон Гвидо наконец обрел способность дышать. Корчась от нестерпимой боли, он первым делом задал мучивший его вопрос. Это было не «Кто вы?», не «По какому праву?» и не «Какого черта?». Вопрос состоял в следующем:
– Но как же вы, черт побери, пролезли по воздуховоду?! Там же кошка едва протиснется!..
– Там, где протиснется кошка, запросто пролезет и горностай, – любезно пояснил громила.
– А? – Каперони раскрыл рот, чувствуя, как у него от ужаса начинают холодеть кончики пальцев. – Горностай?..
– Горностай, – охотно подтвердил великан. – Такой маленький пушной зверек – знаешь? Или бывает еще другой маленький пушной зверек, которого мы любим устраивать всяким нехорошим людям.
Прикрыв глаза, Каперони едва слышно застонал.
Женщина расстегнула подсумок на поясе, и из него выпорхнул целый рой разноцветных сферокамер, разлетевшихся по всему кабинету. Мафиозный босс настороженно наблюдал за ее действиями. Один металлический шарик завис прямо перед ее лицом, и она постучала по нему ногтем.
– Все готово, Чако. Можно начинать.
