Илья Стальнов - Последний госпитальер
– Пошли, – Филатов вытащил из мобиля технаря и потащил его в коттедж.
– Эй, приятель! Тащишь бедолагу Джонни? В этом месяце ему крупно не везет. Это уже в третий раз! – крикнул здоровяк, примостившийся на лавочке и посасывающий из термосбанки пиво с джином.
В комнате Филатов через личный коми жильца установил, что «синего» действительно зовут Джоном
Кроуфордом и что он является техником пятого разряда по эксплуатации СТ-систем. Узнал он и график его работы Кроуфорд должен был заступить на службу ровно через два часа.
Подойдет, прикинул Филатов.
Оставшегося времени должно было вполне хватить на то, чтобы подготовиться к новому перевоплощению. Капитан Бронштейн имеет увольнительную, поскольку на корабле и в аэропорту, где китом развалился на посадочной площадке звездолет «Нэнси», ему делать нечего. Так что он имеет возможность заглянуть в городок развлечений. И предаться всем мыслимым формам разврата. Сослуживцы считают, что так и происходит.
Если все пройдет нормально, то через два дня капитан Бронштейн на «Нэнси» снимется и отбудет восвояси, а Кроуфорд будет думать, что совсем расшалились нервы и он последние дни провел как в тумане, не в силах вспомнить, как именно… Но стоит совершить один прокол, и тогда с Ниагары не выбраться. Тут не Нью-Таун – не затеряешься, не скроешься.
Филатов почувствовал себя страшно одиноко и неуютно. Через два часа Филатов-Кроуфорд, держа в руках чемоданчик наладчика, шел со стоянки мобилей перед офисом техноцентра, походившим на огромный дом английского аристократа викторианской эпохи и с таким же парком.
– Джонни, дружище! Ты прямо как новенький! – крикнул ему один из «синих», участвовавший в недавней драке. – Я думал, что тебя уже собирают реаниматоры по частям. А тебе, как с гуся вода, все нипочем! Молодец, уважаю!
***– Раз в сто лет такое может случиться. И подгадало к нашему прибытию, – покачал головой капитан исследовательского судна, приземлившегося на спутник Ботсваны Эмму.
Эмма встретила московитянских исследователей, возглавляемых Сомовым, неласково. Мертвый спутник Ботсваны подвергся жесточайшей бомбардировке мелкими и средними метеоритами. Восьмибалльный метеоритный поток. Е принципе что в космосе, что на планете наткнуться на падающий метеорит практически невозможно – слишком маленькая вероятность. Но при восьмибалльном потоке она возрастает в десятки тысяч раз и становится вполне реальной. К счастью, такие стихийные бедствия встречаются нечасто. Укрывшись под силовой защитой катера, Сомов, одетый в скасф высокой защиты «Геракл», смотрел на «метеоритный дождь» – величественное зрелище, которого раньше никогда не видел Рядом с ним стоял в таком же облачении его хороший знакомый Алексей Березин, некогда возглавлявший группу «Поиск», куда входил в качестве внештатного консультанта сам Сомов.
– Чувствую, что этот «дождик» зарядил надолго, – недовольно пробормотал госпитальер.
– Зрелище красивое, – произнес молодой исследователь Он очень заинтересовался сообщениями своего старшего коллеги о космических вампирах, периодически нападавших на людей то на одной, то на другой планете, и добился участия в экспедиции, собранной и отправленной менее чем за два дня. – Хорошо еще, что мы не успели далеко отойти от разведывательного космобота, а то бы пришлось побегать в поисках укрытий.
– Стоп, – неожиданно произнес Сомов. – Слышишь?
– Вроде трех семерок.
– Точно – три семерки.
«Три семерки» – международный код типа старого «СОС» – призыв о помощи.
– Вызываю «Каллисто», – произнес Сомов.
– Каллисто-один, – послышался голос капитана исследовательского судна «Каллисто», болтающегося на орбите вокруг Эммы
– Кто еще высадился на планете?
– Только вы и группа наших астрогеологов.
– Куда они направились?
– Они высадились позже вас в районе плато Джефферсона Только что от них получил сигнал бедствия.
– Мы тоже.
– Попробуете добраться до них?
– Попробуем.
Космобот с Сомовым и Березиным стартовал незамедлительно. На взлете его тряхнуло. Это в защиту въехал приличный камешек. Будь он чуть побольше, и поле могло бы не выдержать.
– Вот они – обрадованно ткнул в экран локатора Березин, заметив контуры другого космобота на приборе минут через двадцать сумасшедшего полета в безвоздушном пространстве Эммы.
– Вижу, – ответил Сомов. – Посадка.
У самой земли по защитному полю прошлись еще два булыжника. Березин едва успел выправить машину. Посадка получилась не слишком «мягкой». Космобот получил небольшие повреждения корпуса, пропахав боком добрый десяток метров по каменному крошеву, устилавшему площадку.
– Как они только умудрились здесь приземлиться? – удивился Березин, показывая пальцем через иллюминатор на замерший космобот астрогеологов поблизости.
– По-моему, он пуст, – произнес Сомов.
– Куда народ делся?
– Будем искать. Впереди имеется большая расщелина. Геологи, наверное, там, поскольку больше тут спрятаться негде, – сказал Сомов, открывая люк и выбираясь наружу. Березин последовал за ним.
Они отыскали троих астрогеологов без каких-либо признаков жизни в той самой расщелине. Бедолагам не помогли их скафандры.
– Давай перетащим ребят в космобот, – быстро сказал Сомов.
– Черт, что с ними?
– Они нашли то, что должны были найти мы.
– Вампиры? – прошептал Березин.
– Они самые.
Перетащив всех троих на свой космобот, коллеги разделились – Сомов полетел на космоботе астрогеологов, а Березин на том, на котором прилетел сам. Через сорок минут они, отыскав звездолет на новой орбите, удачно состыковались с ним и сняли, наконец, с себя опостылевшие скафандры, в которых без привычки долго не походишь.
– Пострадавших в медицинский отсек! – распорядился Сомов, а сам заспешил в свою каюту. В этот момент ему казалось, что он забыл захватить из госпиталя уникальную «раковину», без которой вряд ли сможет вернуть жизнь троим соотечественникам, да и вампиров они вряд ли смогут отловить.
Слава Богу, «раковина» оказалась в каюте. Что-то с головой не в порядке становится, подумал Сомов. Или «раковина» виновата? Она будто делает порядок вещей зыбким. Стоп, так можно далеко зайти.
«Раковина» снова, как при случае с двумя мужчинами и женщиной, доставленными с Панамы с симптомами потери биоэнергии в космогоспиталь, была теплая. Сомов облегченно вздохнул. У него словно гора с плеч упала. Теперь он твердо поверил, что с «раковиной» он сможет возвратить жизнь астрогеологам.
Так оно и получилось. Уже через каких-нибудь полчаса астрогеологи возвратились к жизни.
– Ну, жив, курилка? – Сомов нагнулся над обессиленным геологом, который разлепил веки.
– Тяжело, – прошептал тот. – Мы забрались в расселину… А там… Свет. Блаженство. Мне не хотелось уходить оттуда… В сложенных ладонях у меня была влага, и я поил ею кого-то.
– Отдавал свои силы, – кивнул Сомов.
Если это так, подумалось Сомову, то здешние вампиры воздействуют на свои жертвы совсем не так, как воздействовали они на людей на Ботсване. Тогда люди ощущали чувство панического страха, даже ужаса, в их разгоряченном воображении рождались картинки одна страшнее другой. Но ведь Сомов отчетливо помнил, какими он «увидел» вампиров в Лабиринте с помощью «третьего глаза». Они выглядели весьма безобидно, как маленькие темные комки, напоминавшие обыкновенных воробьев, которых вроде бы и опасаться нечего.
– Что дальше делать? – спросил Березин.
– Спустимся туда, – произнес улыбаясь Сомов. – И прихватим пяток зверушек.
– После того, что они сделали с астрогеологами? Почему вы решили, что нам повезет больше?
– Потому что они были в обычных скафах, а у нас скафы высшей защиты «Геракл»… И еще…
– Что еще?
Рассказывать о «раковине» Сомов не собирался.
– Еще мой опыт борьбы с этими тварями.
На следующее утро Сомов вдвоем с Березиным, прихватив с собой таинственное изделие неизвестных мастеров, вынесенное из Города-следа, вновь приземлились у той расщелины на Эмме, что находилась в районе плато Джефферсона.
– Судя по описаниям, похоже на место, которое догробило аризонцев, – произнес госпитальер.
– Никита Федорович, идите сюда! – позвал Сомова Березин. – Смотрите.
– Точно, вот оно! Один из аризонцев описывал именно это место!
– Это напоминает дырки в головке сыра.
– Кладка.
– Я ощущаю прогрессирующую слабость, – неожиданно проговорил Березин, опускаясь на колени. – Свет…
– Скаф один и два. Слияние, – приказал Сомов, у которого болью сдавило виски. Он взял на себя управление скафандром коллеги. – Активизация защиты – единица.
Скафандры завибрировали. Потянулась разноцветная пленка силового поля. Боль слегка отступила, но не ушла.
– Черт побери, все-таки пробили защиту скафа, – произнес Сомов. – Ну, родимый, подожди, – он потрогал за плечо повалившегося на землю Березина. – Ничего, с помощью «раковины» приведем в себя.
