Михаил Шуваев - Звездный Гольфстрим
Вдруг он ощутил, что вокруг него находятся несколько существ, которые «фонят». Неужели?.. Неимоверным усилием он включил телепатию. Да, так и есть — его окружало несколько гуманоидов, мнемоотпечатки которых были неуловимо похожи на его собственные, только значительно слабее. Это не те, кого он встретил на ледяном спутнике планеты-гиганта и с кем плечо к плечу бился со сгустками энергии. Те в этом плане были стерильны. А вот… Точно! Здесь же присутствовали андроиды с таким же электронным фоном, как и тот, который пытался его спасти там, во льду. Что это значит, что?!
И вдруг, как гром среди ясного неба — прошел мнемоимпульс такой силы, которого он еще никогда не ощущал. В этом импульсе было и отчаяние, и решимость помочь, и неуверенность, и сочувствие… Он был в высшей степени эмоционален.
«Ты кто?» — собрав все силы, дал посыл Лэн, и прежде чем реципиент смог ответить, получил почти всю информацию, которая хранилась в незащищенных зонах мозга незнакомца. «Птенец, эмбрион. Он сам еще не знает, на что способен».
И тут пришел ответ от реципиента. Лучше бы он не приходил. Он был настолько неумело-мощным, что чуть не вверг Лэна обратно в небытие. Но главное было понятно — это не враг!
Лэн понимал, что попытка гуманоидов его реанимировать не может завершиться успехом, она обречена на провал. Он бы сам так хотел, так хотел, но…
Жизненной силы осталось совсем ненадолго. Надо принимать решение. Но… Отдав знание и власть над материей и пространством, не вложит ли он в руки чужаков то оружие, которым они не смогут правильно распорядиться и наломают таких дров, что подумать страшно. С другой стороны, если знание умрет вместе с ним, чужаки останутся один на один с этими сгустками энергии, с этой темной силой.
С усилием открыв глаза, он увидел склонившихся над ним чужаков в масках на лицах. Он попытался поднять руку, но мышцы не послушались его. Однако какой-то импульс прошел, потому что один из чужаков, на котором не было маски, опустил голову и посмотрел туда, где должна была лежать его рука. И тут Лэна посетило ощущение дежавю — его ладонь сжала кисть андроида, погибшего на ледяном спутнике. Сжала легко, добро, будто пытаясь поддержать и помочь. И это такое простое и естественное проявление сочувствия, сострадания и желания помочь, мгновенно утвердило Лэна в решении: знание нужно отдать, эта цивилизация сможет распорядиться им правильно, она должна победить зло! А способ остался только один — телепатия. Выдержит ли птенец? Должен, должен!
Лэн собрал последние силы и дал насколько только мог мощный мысленный посыл птенцу.
Силы оставили последнего из могущественной мегацивилизации Торонт, и его сознание окончательно утонуло во мгле… Но рука Лэна и после смерти продолжала сжимать протянутую ему сквозь глубь тысячелетий и бездну мегапарсек руку друга.
* * *— Он ушел, профессор… — тихо сказал Виби, отпуская и аккуратно кладя на салфетку операционного стола руку палеокосмонавта. — Всё.
Все молчали.
— Мнемослепок? — спросил Моран.
— Снят, профессор, — ответил андроид Арпи.
— На расшифровку, срочно!
Моран кивнул головой, и Герберт пошел в сторону компьютерной консоли.
И вдруг из динамиков выплюнуло:
— Катрин, Катрин, срочно в каюту номер восемнадцать! Срочно!!! — голос Варги было не узнать.
— Что случилось, Карел?
— Вовка умер!!!
— Как?!
Дешан сама не помнила, как добралась до восемнадцатой каюты, около которой уже стоял Дефо. Вовка, над которым склонился Варга, лежал на узкой койке белый, как простыня. Катрин с ходу надела ему на руку универсальный медицинский прибор. Попытавшегося помочь Карела кто-то вежливо, но решительно выставил из каюты: это был подоспевший Герберт, позади него из-за плеча выглядывала Хлоэ. Слабо протестовавшего Карела Дефо отвел в сторону и прислонил к стене коридора.
— Слава богу, пульс есть. Похоже на обморок, — судорожно выдохнула Катрин.
Герберт втиснулся в каюту и раскрыл чемоданчик неотложной помощи и реанимации. Послышался звук разрываемых медупаковок с инжекторами и препаратами.
Через пятнадцать минут Вовка открыл глаза:
— Катрин?.. — Прыгунов попытался встать.
— Тихо, тихо! Тебе сейчас надо лежать, — положила руку ему на грудь Дешан. — Ты помнишь, что с тобой произошло?
— Помню, что после обеда вернулся к себе в каюту, попрощался с Брайаном и… нет, дальше не помню, что-то накатило. А потом уже ваш нашатырь и прочее, — Вовка снова попытался встать, он уже окончательно оклемался.
— Значит, так, Володя, — опять не дала ему сесть Дешан. — Как главный врач «Пеликана», я принимаю решение поместить тебя в стационар корабля для срочного обследования. Капитан Сомов, разрешите действовать?
— Разрешаю, Катрин. Это надолго? — ответило из динамика.
Катрин посмотрела на несчастную физиономию Вовки и улыбнулась кончиками губ:
— Часа на два-три… А там видно будет!
— Добро, — согласился Сомов.
Варга и Дефо быстро перенесли Вовку в медблок корабля. Больше всех появлению Вовки обрадовался Кейт, до сих пор не отпущенный врачом из стационара. Он сразу забросал своего собрата по несчастью таким валом вопросов, что Вовка, помнивший Бёрнса замкнутым неразговорчивым человеком, только диву дался.
— Кейт, Прыгунову нельзя много разговаривать! — попыталась пресечь словесный поток Катрин.
— Это почему еще? — одновременно удивились и Бёрнс и Вовка.
Но Варга и Дефо споро, с помощью трех дроидов перегрузили бортинженера в открытый саркофаг универсального медицинского диагноста-анализатора, а Дешан ловко захлопнула крышку.
— Безобразие! — еле слышно донеслось изнутри. — Нарушаете права человека, мракобесы!
— Действительно, варварство какое-то, — пожал плечами Бёрнс. — Разговаривать, видите ли, нельзя… Абсурд!
— Ладно, ладно, младший лейтенант, не ворчи. Тебя же скоро выписывают, — постарался переменить тему Дефо.
— Да, — немного повеселел Бёрнс и потрогал свой заклеенный, почти сросшийся нос. — Завтра.
— Ну вот и прекрасно, я за тобой обязательно зайду.
Дефо выскользнул из медблока, сопровождаемый словами Бёрнса, адресованными врачу «Нет, а все-таки почему нельзя разговаривать? Речь — это величайшее достижение мыслящих существ…» и тихонько прикрыл за собой дверь. В коридоре его ждал Варга. Лейтенант несколько укоризненно посмотрел на биолога и сказал:
— Карел, ты в следующий раз нас так не пугай. «Умер, умер!» Разве так можно?
— А как, по-твоему, можно?
— Ну поаккуратней как-нибудь, поосторожней…
— «Поаккуратней», — бесцветно передразнил его Варга и невольно передернул плечами. — Ты бы видел его лицо, когда он упал, я сам чуть не окочурился!
Глава 26
ВЕЛИКИЙ АТТРАКТОР
Дешан усыпила Вовку, заодно дала транквилизатор Бёрнсу, который долго препирался с меддроидом, прежде чем позволить сделать себе инъекцию, и приступила к полному обследованию состояния организма Прыгунова. На первый взгляд все было в порядке. Слегка возбужден, чуть повышен адреналин, чуть занижен сахар, гемоглобин почти в норме… Но это укладывается в рамки понятия «практически здоров». Придраться решительно не к чему.
— Катрин, с вами хотел бы переговорить профессор Моран. Конфиденциально, — сообщила Инэсса.
— Хорошо, Инэсса, переведи на конфиденциальный канал, — несколько удивившись, ответила Дешан.
На экране монитора появилось лицо профессора. Он посмотрел на Катрин, пригладил свою седую шевелюру и заговорил.
— Доктор, дело вот в чем. За несколько секунд до смерти палеокосмонавт выдал мощнейший телепатический импульс. Повторяю — мощнейший. Кто реципиент, мы доподлинно не знаем, но можно предположить, что это как раз Прыгунов. Особенно с учетом тех необычных способностей, которые он нам демонстрирует в последние часы. Поэтому было бы неплохо, пока вы его усыпили, как я вижу, просканировать мозг.
Дешан задумалась, глядя на изображение профессора. С одной стороны, действительно, если Вовка принял такой мощный посыл, то велико желание узнать, что содержится в этом послании. С другой — сканирование мозга можно производить только с согласия пациента или его родственников, если больной без сознания.
— Профессор, давайте я сначала сделаю полную супертомограмму мозга, — предложила Дешан.
— Но это займет около часа! У нас не так много времени, мадемуазель, — заартачился Моран.
Но Дешан тоже закусила удила:
— Извините, профессор, но бортинженер Прыгунов является членом экипажа «Пеликана». И это я, именно я, и никто иной, отвечаю за его здоровье и самочувствие. Если он принял сильный мысленный импульс, то это могло повредить нейроцепям мозга, и я не могу не проверить это.
— Хорошо, доктор, но мне придется переговорить об этом с директором КОНОКОМа, — несколько раздраженно пожал плечами профессор.
