Земные приключения неземной женщины неизвестного космонавта Сашки-Пряник - Алексей Зимнегорский
В тот день она третий час лежала в скафандре в макете корабля и думала о возвращении домой, к привычной жизни, к Бонде и маме. Максим Максимович обещал в понедельник. Когда еще она, бывшая Торопыжка, а сейчас Пряник окажется среди таких интересных людей – думала про себя Сашка.
Как там Гагарин говорил:
– Поехали
Сашка громко вслух повторила:
– Поехали!!!
21. Сработали четко.
Пригожин ходил вокруг Максима Максимовича, а он торопливо продолжал рассказ:
– Конечно, все службы сработали четко. Произошел несанкционированный запуск корабля. Он был уже загружен для орбиты. И отчитались, естественно, за пуск..
– Пять лет?? Пять. Их на ноль не умножить. Я здесь почти два года командую. Макс ты понимаешь, что сейчас это уже моя ответственность. Почему не сказали?
– Мы думали само собой рассосется как-то. Мало ли, что там наверху может случиться.
– Да там, как раз, ничего и не случится. А вот тут.
– Мы шума не поднимали особо. Мало ли чего в космос запускают?
– Ага, пиццу запускали, дерево какое-то, игрушки Лего. Заигрались совсем.
– Ее сначала там изолировали ребята. Она почти шесть месяцев в отдельном отсеке кантовалась.
– Шесть? А чего сразу..?
– Не было возможности. Потом она начала беспредельничать. Помнишь, дырки в корабле? Царапины на обшивке матерные. Типа кометы всем в ноздри…
– Диверсант!!! Вымогатель!!!
– Просилась в экипаж на общих правах. Терпели, как могли. Еще и плевалась, и сморкалась. Замучались ее козявки от мониторов отковыривать.
– Космическая террористка!!!
– Она пошла дальше – потом и этот "диск бессмертия" как-то, с ДНК выдающихся людей…
– Диск? Она?
– Вот, вот пригрозила уничтожить. Пришлось выпустить. Только на сеансах связи прятали.
– Кто о ней знает? Сколько?
– Со всеми нашими подписали о неразглашении, это человек 40, ну и космонавты, и астронавты – 168. Всем партнерам из НАСА и ЕКА, и казахам объяснили, что закрытая программа.
– Главное, китайцы не в курсе. Утечек в прессу не было, вбросов информационных тоже?
– Один раз у командира во время съемки рекламы часов Омеги еще одну руку увидели. На оптический обман списали. Записи уничтожили.
– Чем она там пять лет занималась?
22. Тоннель страсти
– Всем помогала. Научные эксперименты. Медицинская программа Тоннель страсти она, кстати, придумала. Дельфина усовершенствовала и прочее. Вот у меня видео есть с орбиты.
Максим Максимович ткнул в телефон и передал его Пригожину.
Раздались звуки:
– Так заводи.
– Держи.
– Крепче.
– Ойойой.
– Стой.
– Ага.
– Ай.
– Так ближе.
– Хорошо.
– Стыкуемся.
Пригожин замер, глядя в телефон, и прокомментировал:
– Да не может быть. Будущий герой России, и он туда же…
– Помогай.
– Контакт.
– Да не так. Давай я.
– Ой.
– Ай.
– Мама.
– Плотнее.
Пригожин начал краснеть от возмущения, когда, видимо, увидел в кадре астронавта:
– А этот хрен собачий..
– Кореец??
– Американец. Я смотрю, тоже не промах. Партнеры, помощники называется. Дай им волю. Все нам тыкают и тыкают. И здесь вот тоже Ты взгляни.
Американец словно услышал Пригожина:
– Look, look, yeaah baby.
– Двигай
Пригожин заводился еще больше:
– Вечно суются куда надо и не надо, суют свой..
– Ой.
– Не части.
– Еще разок.
– Look.
– Да. Нет.
– Ой.
– Вот так.
– Ааааа.
На лице Пригожина сменялись эмоции интереса, возбуждения, удивления. Он внимательно всматривался в кадры беспощадной космической эротики. Потом опомнился. Отключил звук. Еще пару минут посмотрел в телефон. Протянул Максиму Максимовичу обратно:
– Так, видео уничтожить. Нет, подожди. Мне на флешку. Потом уничтожить. Еще есть у кого-нибудь?
– В одной копии.
– Что еще?
– Забор мочи и крови.
– Покажи.
Пригожин снова уткнулся в телефон:
– Забор мочи, пожалуй, оставь, как учебное пособие. Это все?
– Часов 12 в день тренировалась. Английский выучила.
– Что за тренировки?
– Мышцу нагоняла, говорят, рукопашкой увлеклась и пожрать любила. Кстати, салат именно она там вырастила и лук
– Лук? Опять лук?
– Лук, но не совсем лук…
– Что опять?
– Нет, с луком все нормально. Обычный лук. Порей.
– Может, нужно было ее того..
– Того, чего? Ее там, по-моему, все любили.
– Как-то сюда того. Любили. Весь романтизм космических ценностей чуть не попрали. Точно мудаки. Лунный грунт всем в почки.
Пригожин сел на краешек стола и долго смотрел из окна высотки вниз на маленькие машинки и точки людей. Максим Максимович подошел и встал рядом с ним. Пригожин повторил его позу со склоненной головой:
– В общем так, в течении месяца ее грузовым сюда и никаких фанфар, прессы. Была, не была она там.
– У нее миллиард пролета. Рекордное пребывание. Она ценнейший биоматериал.
– Умножаем на ноль. И чтоб без выкрутасов. Место посадки побезлюднее посмотрите. Все, можешь идти выполнять.
Максим Максимович вышел из кабинета. Пригожин постоял в центре кабинета, потом подошел к аквариуму. Постучал по стеклу зазевавшимся рыбкам. Набрал телефон:
– Ты далеко ушел? Зайди обратно.
Максим Максимович через пару минут поскребся в дверь:
– Можно?
– Так , дай-ка мне сюда еще раз этого дельфина глянуть. Где он тут у тебя?
23. Дыни.
Мягкая посадка оказалась жесткой. Когда крышку парашютного контейнера отстрелило и сработал парашют, Сашке показалось, что она упала на асфальт, а сверху ее придавили плитой. Было такое ощущение, что кто-то держит спускаемый аппарат, не давая ему опуститься. Удар, еще удар. Болела спина, и ныли ноги. Когда она выбиралась из этой железяки, то увидела в свете луны парящие над ней облака, которые долгие годы она наблюдала под собой. Вокруг было какое-то невиданное количество дынь и каких-то собак, грызущих фруктовую мякоть. Присмотревшись, она поняла, что эти собаки – шакалы. Сашка решила составить им компанию, но не успела. Подъехала машина, спугнув животных светом фар. От яркого света Сашка прикрыла глаза руками. Из машины закричали
– Пряник, с возвращением. Давай сюда.
Сашка попыталась подняться, схватив пару дынь, но поскользнулась на дынном месиве. Попыталась снова, но, видимо, еще не привыкла к гравитации и не чувствовала затекших ног. Тогда она, схватив под мышки дынные торпеды, просто поползла к свету…
24. Снова Иша Ди.
Максим Максимович дочитал книгу Иша Ди о реинкарнации и кармических зацепках. Ему казалось, он все отмотал, принял, но шея продолжала болеть – он по-прежнему не мог поднять головы. Возможно, он что-то опустил, поэтому снова приехал в офис целителя.
На двери висел стикер: "Я в Олимпе"
В спортивном центре он без труда нашел массажный кабинет. Иван Шапиро разминал чью-то огромную спину. Заметив вошедшего, кивком показал на соседнюю кушетку.
Максим Максимович, не снимая обуви, прилег:
– Я все сделал, как Вы говорили.
– Уверены?
– Да все по книге. Все отмотал.
– А узи мошонки?
– Этого не было. Вы меня ни с кем не путаете?
– Как же можно. Ярмо тщеславия. Так ведь?
– Да именно так, но при чем здесь…
Шапиро не прерывал процедуры:
– Запомните в интуитивном подходе все неразрывно. . Я вижу связь между Вашей головой и другими органами. Нос заложен?
– Допустим, но..
– А дети есть?
– Да, сын..
– Уверены?
– В чем?
– Подумайте, как одно может быть связано с другим. Думаем, думаем. Узи можете уже не делать. Я посмотрел все сам. Все
