Внедрение (СИ) - Майер Виктор

— Дева — другая! Я видел это в её глазах.

— Да ты, похоже, втюрился! — Хромой сипло засмеялся, но тут же замолк, увидев потемневшее от гнева лицо юного пастуха. — Ладно, это не моё дело…

— Так мы идём на твои Дикие Земли или нет?

— Идём, идём… И чем быстрее мы отсюда уйдём, тем лучше. Главное, не забыть взять с собой нашу долю мяса и какое-нибудь оружие.

— Хорошо. Я пойду за мясом и поищу себе подходящий клинок среди трупов.

— Только не меч! Выбери лучше крепкий, острый нож. Нож легче спрятать, да и у Клыкастых он не вызовет вопросов, если мы вдруг попадёмся к ним в лапы.

Тим кивнул и направился к свиным тушкам, чтобы отрезать от них лучшие куски и доверху набить ими походные сумки, которые он уже присмотрел у одного мёртвого кочевника. По пути он подошёл к трупу горбуна и, поборов отвращение, вынул нож у того из живота, а затем тщательно вытер лезвие от крови и срезал чехол для него с бедра бывшего хозяина. Вооружившись таким образом, он подошёл к остальным мужчинам, занятым делёжкой мяса. Как оказалось, один из них всё же решил не возвращаться в деревню и уйти в одиночку с земли армейцев.

К тому времени Томас позаимствовал у горбуна его оружие, двуручный меч, и сейчас был занят тем, что разделял с его помощью свиные тушки на ровные части. Нарубив достаточно мяса, он бросил клинок парню под ноги и заявил:

— Держи тесак! Нарежь себе и старику мяса, если не хочешь тащить всю тушу целиком. Быстро шагать с таким багажом не получится.

— Спасибо! — сказал Тим и наклонился, чтобы подобрать меч.

— Ты уверен, что хочешь идти с ним?

— Да. Я так решил. Вижу, Сэм тоже покидает вас? — Он указал на пастуха, стоявшего в стороне от других и торопливо запихивающего мясо в походные сумки.

— Сэм, конечно, дурак, если поступает так, но даже у него хватает ума не топать вместе с Хромым в лес. Мне жаль тебя, Тим. Наши матери ведь были когда-то подругами, пока твоя не умерла.

— Да, я знаю.

— Он погубит тебя, этот полоумный старик.

— Плевать. Не хочу возвращаться на ферму, к свиньям и кролбаранам.

— Как знаешь… Иди, раз принял такое решение. Может, тебе улыбнётся удача. А нам уже надо уходить, пока мясо ещё не начало портиться.

Томас протянул ему мозолистую руку, и юноша с чувством пожал её.

— Счастливого пути, Тим!

— А тебе — счастливого возвращения домой, Томас!

Одноглазый пастух кивнул и, взвалив на плечо сумку с мясом, присоединился к своим товарищам. Больше никто из них не разговаривал с Тимом и даже не прощался с ним. Он набил провиантом две сумки, для себя и Хромого, взял ещё увесистый бурдюк с водой и направился к поджидавшему его старику. Когда он подошёл к нему, тот с довольной ухмылкой продемонстрировал парню кинжал с узким лезвием.

— Смотри, я тоже выбрал себе отличный нож. Сил у меня недостаточно, чтобы нанести мощный удар, а таким вот инструментом можно проткнуть тело врага, даже особо не напрягаясь. Его узкая сталь легко пройдет между рёбер!

— Я запасся провизией и водой. Мы можем идти.

— Молодец! Следуй за мной и всегда слушайся меня. Мне кажется, я ещё смогу сделать из тебя приличного воина, несмотря на то, что ты всю свою жизнь провёл со свиньями.

— Хватить уже болтать. Нам пора.

— Ты прав. Уходим. А эти недоумки пусть возвращаются в свой свинарник лизать задницы Клыкастым! — Хромой кивнул в сторону пастухов, уже готовых под предводительством Томаса покинуть опустошённый лагерь кочевников.

Парень помог ему подняться на ноги, и они вдвоём, не оглядываясь, зашагали в противоположном направлении…

Вспоминая в мельчайших деталях эти события, Тим и сам не заметил, как уснул под мерный храп лежавшего рядом с ним попутчика. Проснулся он от странного, тревожного чувства и, не успев ещё даже раскрыть своих глаз, понял, что они в опасности. А когда он всё-таки сделал это, то увидел прямо у своих ног большую, тёмную фигуру, возвышающуюся над ними и закрывающую собой ночной небосвод.

Человек стоял молча и абсолютно неподвижно. В темноте невозможно было рассмотреть его лицо, лишь только коротко остриженные волосы, высокий рост и широкие плечи выдавали в нём мужчину. Его руки свободно свисали по бокам, и в одной из них он держал короткий меч. Внутри у юноши похолодело от мысли, что незнакомец, возможно, уже долгое время наблюдал за ними и в любой момент мог перерезать им, безмятежно спящим, шеи. Он резко толкнул локтем Хромого в бок, тот что-то недовольно пробурчал и раскрыл глаза. Последующие его действия ошеломили Тима своей стремительностью. Хромой моментально вскочил на ноги и бросился на ночного гостя с кинжалом в руке. Старик загородил своим телом обзор, и парень не смог рассмотреть, что же случилось дальше, но отчётливо услышал хлёсткий звук удара и стон, а потом Хромой рухнул на своё прежнее место. Он тяжело упал на спину, и голова его ударилась затылком об землю. В сумеречном свете было видно, что у него в груди, в области солнечного сплетения, разверзлась широкая рана, и из неё обильно лилась тёмная кровь. Старик издал последний хриплый вздох и затих. Он был мёртв.

Тим с ужасом смотрел на труп своего старшего друга, и безудержная ярость наполнила его душу. Он перевёл взгляд на убийцу и увидел, что тот даже не изменил своей позы и стоял как вкопанный, словно ничего и не произошло. Юноша выхватил нож из чехла и с диким воплем кинулся на врага. Казалось, что незнакомцу уже не уйти от возмездия: Тим почти дотянулся до него, и кончик лезвия вроде бы уже прикоснулся к телу противника, как вдруг бывший пастух ощутил тяжёлый удар сбоку, точно в нижнюю челюсть. В голове его ярко вспыхнули звёзды и тут же погасли, оставив после себя только кромешную тьму…

Глава 2

Он достаточно долго пролежал без сознания. Приоткрыв веки, Тим обнаружил, что уже наступило утро. Одновременно с этим он ощутил невероятно соблазнительный аромат жареного мяса. Рот юноши непроизвольно наполнился слюной, ведь они с Хромым уже много дней не ели ничего другого, кроме плодов деревьев и кустарников. Свиное мясо давно закончилось, а лесную дичь им так и не удалось поймать, невзирая на все заверения старика о том, что он якобы вырос в лесу и знает, как добывать пропитание в нём. Воспоминание о погибшем спутнике мгновенно вернуло Тиму память о недавних событиях, и сразу же дала о себе знать тупая, ноющая боль в челюсти, как будто всё это время только и ждала его пробуждения.

Парень лежал на боку и мог видеть лишь стволы деревьев и заросли травы между ними. Он попытался пошевелиться, но без особого успеха, так как руки его были крепко связаны за спиной, хотя ноги всё-таки оставались свободными.

— Очухался?

Тим вздрогнул — говоривший находился сзади него, и у юного пленника не возникало никаких сомнений в том, кому принадлежал этот властный голос.

— Повернись!

Он, повинуясь приказу, перевернулся с одного бока на другой и смог теперь рассмотреть мужчину. Тот сидел на земле, прислонившись спиной к стволу дерева, на котором ещё вчера восседал Хромой и наблюдал за тренировкой Тима. Рядом догорал небольшой костёр, а над ним на ветке, выполнявшей функцию вертела, жарился крупный кусок мяса. У мужчины были короткие тёмные волосы, немного раскосые чёрные глаза и широкие скулы. Его одежда состояла из довольно потрёпанных кожаных штанов, грубых ботинок на толстой деревянной подошве и простой куртки-безрукавки. Лицо у него было красивым и симметричным, а на крепком, мускулистом теле не было заметно каких-либо изъянов. Это было удивительно. Такой образцовый внешний вид считался большой редкостью, хотя иногда, конечно же, встречались исключения. Юноша вспомнил о воительницах Клана Всеобщей Любви — все они обладали идеальной внешностью, и о своей покойной матери, от которой он тоже унаследовал эту отличительную особенность, зачастую вызывавшую зависть и враждебность к нему со стороны других обитателей фермы.