Джин Лоррен - Эпидемия IDIC
– Они были здесь недавно, – сказал он Споку, – но потом посол Сарек ушел с мисс Чонг в астрофизическую лабораторию, а леди Аманда спустилась в гимнастический зал.
– Спасибо, Джеоман, – автоматически произнес Спок, но его мысли были в другом месте. Насколько ему было известно, только что имел место инцидент в гимнастическом зале, но капитан Кирк не упомянул Аманду. Вместо звонка по интеркому он спустился на палубу отдыха и спросил энсина Валенски, была ли там его мать.
– Да, она в комнате номер шесть. Не волнуйтесь, мистер Спок, она даже не знала о волнениях в гимнастическом зале.
Комната шесть была малым спортивным залом для индивидуальных занятий. Спок нажал звонок двери.
– Мама? Это –Спок. Я могу войти?
– Да, конечно.
Ее голос звучал более приглушенным чем обычно, должно быть дверь заглушала его. При всем при том дверь открылась только тогда, когда Спок дотронулся до сенсорной панели. Аманда стояла посреди комнаты вверх ногами. Через мгновение он понял, что она делает стойку на плечах. Вот только Спок никак не мог понять, зачем. Ее недавняя смертельная болезнь напомнила ему, насколько хрупок человеческий организм. Зачем же теперь она подвергает свое тело таким нагрузкам? Через несколько секунд она аккуратно изменила положение, перекатившись на спину; ее синие глаза мерцали на разрумянившемся лице.
– Нет, Спок, твоя мать не сошла с ума. Я выполняю распоряжение доктора и делаю ряд простых упражнений каждый день, чтобы привести в норму свое тело после времени, которое я потратила в стазисе.
– Я… никогда не видели, чтобы ты делала их прежде, –удивился он, поскольку мать, должно быть, начала занятия еще дома, в то время когда он ее посещал.
– Нет, я делала их в гимнастическом зале Академии. – Она улыбнулась, села на колени, и начала наклоняться в стороны. – Я не хотела, чтобы мой сын видел меня выглядещей настолько глупо.
– Ты не выглядишь… глупо, – ответил он. Фактически, она была в очень хорошей форме, темно синее трико выгодно оттеняло ее изящную фигуру. Спок никогда не предполагал, что его мать такая стройная и подтянутая, поскольку она всегда одевалась в просторные одежды ярких цветов не совсем вулканского покроя, которые однако скрывали достоинства ее фигуры.
– У меня есть сообщение для тебя и отца, – продолжил Спок. – Звездный Флот приказал, чтобы «Энтерпрайз» вернулся на Вулкан, а затем летел сразу на Найсус перед остановкой на Кореланусе.
Синие глаза Аманды изучали сына.
– Насколько мы опоздаем?
– На шесть дней.
– Не шесть целых сто тридцать семь тысячных?
– Шесть целых двести пятьдесят две тысячных дня. Мама, разве логично раздражаться, когда я или отец даем тебе точное число, а потом требовать точности, когда мы этого не делаем?
– Нет, – ответила она пожимая плечами, – просто это по человечески.
Она встала, надела ботинки, потом взяла со скамьи просторную тунику и оделась. Теперь она снова стала той Амандой, какой всегда знал ее Спок. С ее серебряными волосами, уложенными на голове, высокими каблуками, делающими ее выше, и одежде, ниспадающей глубокими складками, она казалась высокой, статной и величавой.
– Сарек сейчас в компьютерной лаборатории, – сказала Аманда Споку, – помогает в подготовке астрофизических исследований.
– Я знаю, – сказал Спок.
Это была обычная вещь. Оба его родителя были преподавателями, и если попадался толковый студент, то Сарек или Аманда готовы были терпеливо работал с ним в течение долгих часов для собственного удовольствия.
Когда Спок и Аманда покинули гимнастический зал, она спросила:
– Я полагаю, что ты уже проверил, существует ли другая возможность добраться до Кориолануса?
– Не имеется.
Аманда улыбнулась сыну.
– Тогда мы будем просто наслаждаться неожиданным продолжением наших каникул рядом с тобой. Почему «Энтерпрайз» направлен в другое место?
Когда Спок рассказал ей о медецинском кризисе, она посерьезнела.
– Эксперты по инопланетной медицине? Спок, что случилось?
– Эпидемия. Доктор Маккой введет нас в курс дела через сорок одну и семь десятых минуты.
– Отлично, – сказала Аманда. – Я пошлю сообщение на Кориоланус о нашей задержке. Нет смысла беспокоить твоего отца, пока мы не знаем подробностей.
Мать Спока не была телепатом, но живя на Вулкане, она научилась контролировать свои эмоции, чтобы отгораживаться от посторонних. Но даже тогда, когда Спок чувствовал, как закрывается ее сознание, он точно знал, о чем она думает. Полукровки, люди, живущие на чужих планетах, в искусственных окружающих средах звездолетов и звездных баз, все это было еще ново в истории галактики. Никто не мог предсказать долгосрочных последствий всего этого; многие из них начали проявляться только теперь.
Собственная мать Спока, сегодня выглядела здоровой, хотя всего несколько месяцев назад она умирала от дегенеративного ксеноза, болезни, связанной с ее отъездом с родной Земли и многолетним проживанем на Вулкане. Точные причины ее болезни еще не были поняты, но уже имелся способ лечения. Аманда исцелилась навсегда, по крайней мере на это надеялись Сорел и Корриган, лучший человеко-вулканский тандем врачей в Академии Наук.
Спок знал и вулканского целителя и доктора землянина всю свою жизнь, поскольку он был первым вулканно-человеческим гибридом, продуктом их первой совместной работы. Они сами, подобно Споку, подобно его родителям, подобно Федерации и Звездному Флоту, были примером того, чего можно достигнуть на научном поприще, если научиться работать вместе и радоваться своим различиям.
Но только слишком часто природа возражала. Сколько раз «Энтерпрайз» находил заброшенные заставы, подобно Psi 2000, на которой вся исследовательская группа сошла с ума, убивая друг друга и самих себя? Когда вирус, который уничтожил группу исследователей, был случайно принесен на борт «Энтерпрайза», какое-то время казалось, что они больше не вернуться в те миры, которые считали своим домом. Но изобретательность команды «Энтерпрайза» спасла их тогда, и не раз спасала потом… пока. Эта команда была собрана со всех уголков Федерации.
Молчание между матерью и сыном продолжалось весь путь до турболифта. Но когда они дошли до дверей, Аманда остановилась и произнесла
– Спок… Ты взволнован.
– Волнение нелогично, – машинально ответил он.
Мать встала перед ним, преграждая путь к турболифту, но оставаясь при этом вне зоны действия сенсоров лифта. Она понимающе улыбнулась.
– Тогда обеспокоен. Думаю с медицинскими экспертами, собранными со всех уголков Федерации, чума долго не продержится.
– Мама, – напомнил он ей, – на Найсусе и так полно экспертов со всех уголков Федерации и не только. Даже клингонские и орионские ученые прилагают там совместные усилия, также как исследователи в каждой области науки от каждой культуры Федерации.
– Я знаю, – ответила Аманда. – Найсус существует уже три поколения – я узнала об этом в школе, когда была маленькой земной девочкой. Самый прекрасный в галактике пример сотрудничества среди разумных форм жизни. Было время, когда я думал, что буду проводить лингвистические исследования относительно эффекта "найсуса", когда в небольшом коллективе говорят на множестве языков, но потом я встретила твоего отца… И пришлось реализовывать на практике различные формы сотрудничества между разумными видами.
Спок знал, что она желала спровоцировать его улыбку, когда заявила, что легко победила Сарека. Но Спок заметил то, что Аманда отказалась признать: ученые Найсуса не смогли остановить эпидемию, хотя она была, вероятно, их собственным детищем, результатом сотрудничества между видами.
По крайней мере концепция терпимости была универсальна среди разумных рас, которые достигли определенного уровня цивилизации, хотя некоторые осуществляли ее с большим усердием чем другие. Спок вырос на Вулкане, знал эту концепцию как IDIC – Бесконечное Разнообразие в Бесконечной Комбинации.
IDIC был священной концепцией Вулкана – логика требовала признания этого факта. Она проявилась в характере матери Спока, которая осмелилась жить там, где люди никогда не жили, а теперь и ученые Найсуса воплощали идеалы IDIC в жизнь. Недостаточно данных, чтобы сформулировать гипотезу, сказал Спок сам себе. Конечно так же, как это случилось с его матерью, медицинская мудрость многих миров объединится, и найдет способ спасти Найсус.
Глава четыре
Целитель Сорел вернулся из операционной в свой офис в вулканской Академии Наук. На сегодня у него были намечены еще два пациэнта: T'Кир и ее дочь Т'Пайна, для обычного обследования, прежде чем они покинут Вулкан, чтобы возвратиться в научную колонию на Найсусе. Он не успел дойти до двери приемной, когда раздался пронзительный сигнал пейджера. Он вернулся обратно и спросил у T'Сел:
