Барбара Хэмбли - Призрачный Странник
— Они чтят жизнь, но на свой лад, — ответил аргелианец, сцепив тощие руки. — Их социальные нормы, их идеи основаны на другом. По их понятиям, всё в мире тесно связано друг с другом. Они дорожат жизнью в качественном смысле.
Маккой фыркнул.
— Недоедание — плохой способ улучшить качество жизни. Кто-нибудь из вас рассказывал им о теории Мальтуса?
Тетас печально улыбнулся.
— Это трудно объяснить тому, кто не жил среди пигминов. Даже Шорак и Л'джиан едва ли могут понять то, что понял я, потому что они не входили в Сеть Сознания. Здесь нет более грязного, более ядовитого оскорбления, чем назвать кого-то ми'ик — то есть жадным, прожорливым. Намеренно выращивать еду вместо того, чтобы жить дарами Реи, Матери-Души планеты, — сама мысль об этом совершенно неприемлема и отвратительна для пигминов.
Тихий гул толпы, глубокий и всеобъемлющий, как мерный ропот прибоя, наполнял окружающую темноту. Со своего места Кирк мог видеть спины пигминов, которые стояли во внешнем кругу Сети и сонно покачивались в мягком свете луны. Там были даже дети — маленькие, бледные, мягкотелые существа, что прятались в дневное время, а теперь присоединились к общему хороводу, погрузившись в грёзы, в монотонное пение без слов; в тепло единства и близости, в полное спокойствие и довольство.
Из хижины доносился голос доктора Чу — тот говорил что-то о новом подпространственном передатчике, привезённом взамен старого, почти отработавшего свой век аппарата, которым исследователи пользовались уже много лет. И, кстати, «не пора ли пополнить аварийные запасы продовольствия?»
— Они не дураки, — тихо продолжал Тетас. Он тоже отвернулся от Института с его вознёй и разговорами вполголоса и любовался безмятежным покоем селения. — Они знают, что еды не хватает. Они знают, что на планете слишком много селений, что селения эти слишком велики. В далёком прошлом они просто позволяли больным умирать, а слабым — становиться добычей хищников. Но так было много веков назад, и они давно отвергли эту практику. Сейчас многие из них считают, что надо найти какой-то компромисс, однако ревнители традиций не желают, как они говорят, порабощать свою землю, принуждать Её плодоносить против желания, давать сверх того, что Она дарит добровольно и с любовью. Бороться за имущественные блага, накапливать и стяжать вместо того, чтобы делиться с другими… судя по словам Арксораса, эта идея представляется им омерзительной. В некотором смысле, их трудно за это винить.
— А разве у них есть другой выход? — раздражённо спросил Маккой, вороша палкой угли в костре. Жёлтый сполох света озарил злую усмешку на его лице. То была злость врача при виде пьяницы, который насмерть травится алкоголем, невзирая на все предупреждения.
Тетас развёл руками и опять улыбнулся. Пламя костра бросило золотисто-медовый отсвет на его морщинистое лицо и лысую голову; за его спиной тесным приземистым строем стояли деревья-бочки.
— По большей части они говорят, что всё не так уж плохо и что хуже всё равно не будет, — ответил он.
Маккой в бессильном отвращении взмахнул рукой, и Тетас добавил:
— Сколько лет люди на вашей планете и на моей собственной, даже самые здравомыслящие, говорили то же самое, когда столкнулись с проблемой перенаселения и нехватки ресурсов?
— И, к сожалению, — вставил Кирк, скрестив руки и прислонившись широким, обтянутым золотой тканью плечом к ближайшему дереву, — понятие частной собственности и применение земледелия очень важны для определения индекса развития цивилизации, как указано в Соглашениях о Колонизации, заключённых с клингонами.
— Но это нелепо, — возразила Хелен. — Вспомните суриапов… да хоть самих органианцев! Такие определения цивилизованности устарели ещё до подписания Соглашений! Как насчёт дромианских бельтеров?
Кирк пожал плечами.
— Этот критерий давно собираются пересмотреть, но пока что Соглашения остаются в силе. И поскольку клингоны расширяют свою территорию именно в сторону Пигмиса, они приложат все усилия для того, чтобы пигминов признали неразумным видом и планету открыли для «развития»… Судя по прошлым достижениям клингонов, это будет такое же развитие, какое они пытались учинить над органианами.
— Бедняги, — вырвалось у Хелен, и Тетас искренне рассмеялся.
— Едва ли. В качестве главного доказательства того, что пигминов следует считать животными, а не людьми, клингоны приводят число своих «исследователей» — читайте, «разведчиков» — которые отправились изучать эту планету и не вернулись.
— Ну, не знаю, — Маккой криво улыбнулся в ответ. — Я бы сказал, что это очень весомое доказательство обратного, учитывая разницу в размерах и вооружении. Если то, что вы говорили про нашего малютку Призрачного Странника, — правда…
— Но как ему это удалось? — спросила Хелен, сводя тёмные брови на переносице. — У них, кажется, очень мало технических знаний. Я не видела ни оружия, ни орудий труда… ни даже огня, если уж на то пошло…
Её прервал неясный шум из-за дверей Исследовательского Института. Самодельная занавеска — серебристое термоодеяло, закреплённое в низком дверном проёме — отодвинулась, и остальные учёные вышли наружу. Шорак и Л'джиан несли несколько маленьких контейнеров с образцами, Чу и Номиас тащили пустые упаковочные коробки из-под нового передатчика.
— Из них получатся хорошие сиденья, когда мы пристроим ещё одно помещение для вас, — сказала Л'джиан, перебрасывая небрежно заплетённую косу через тощее плечо. — И вам пригодятся термоодеяла, которые вы привезли, хотя температура окружающей среды относительно высока…
— Ничего, мы привыкнем, — пропыхтел Номиас; пот катился градом по его бледно-голубой коже, хотя доктор был одет лишь в тонкие шорты и майку. Кирк чуть улыбнулся, когда Л'джиан кивнула в знак согласия, — он знал, что равномерно тёплый климат этих широт был для андорианца чересчур жарким, в то время как двоим вулканцам приходилось мёрзнуть.
— Так вы говорите, здесь больше нет ничего, похожего на предметы материальной культуры? — спросила Шорака доктор Чу, глядя на вулканца снизу вверх, с высоты своего крошечного роста. — Ни керамики, ни посуды…
— Они иногда складывают семена и фрукты на пластины лишайника, который они собирают со скал, — объяснил Шорак. — Однако они всегда съедают и лишайник, не оставляя ничего на хранение.
Маленькая землянка вздохнула.
— Наверное, мы сможем отнести к предметам культуры их цветочные гирлянды, но это будет притянуто за уши. Клингоны наверняка скажут, что плести гирлянды может кто угодно, — но, с другой стороны, кто угодно может мастерить каменные наконечники для стрел. А хищники, на которых они охотятся?
— На единственной виденной нами охоте, — сказала Л'джиан, — они загнали корнегрыза на утёс и сбросили оттуда. Спиндары из системы М-428 охотятся таким образом на галфирдаха, но никто не станет утверждать, будто спиндары разумны.
— Никто, кроме Горация Фрилла из Оксфордского Института, в той ужасной статье, которую он написал для «Межзвёздных наук», — задумчиво подтвердила Чу и повернулась к Кирку. — Нас устраивают условия жизни здесь на планете, капитан, как в плане нашей физической безопасности, так и для успешного выполнения следующей фазы миссии. А вы удовлетворены тем, что вы видели?
Она как всегда, придерживалась официального тона в разговоре с ним, но её тёмные глаза сияли на маленьком увядшем лице; Кирк видел такое же сияние во взгляде Хелен, когда она любовалась этим странным и прекрасным миром.
Он улыбнулся.
— Да, — сказал он. — У меня было несколько вопросов, но доктор Шорак уже ответил на все. Я доложу Звёздному Флоту, что не нашёл здесь никакой повышенной опасности или непосредственных угроз для жизни и что контакт можно продолжать. Завтра…
— С вашего разрешения, — Чу слегка наклонила голову, сохраняя всё тот же формальный вид, — мой коллега и я хотели бы принять предложение доктора Шорака и провести ночь здесь — нашу первую ночь на планете. Мы могли бы вернуться на корабль за вещами завтра, прежде чем вы покинете орбиту, — Радостное нетерпение звенело в её голосе. — Хелен?..
Кирк обернулся, чтобы взглянуть на женщину, неожиданно притихшую рядом с ним.
Завтра, подумал он. Ещё только один день… и, может быть, я больше никогда её не увижу.
Прошлое научило его философски относиться к расставаниям, и он знал, что любая разлука рано или поздно приводит к новой встрече.
Но ещё он знал, что, когда они встретятся снова, всё будет по-другому.
— Я… — медленно сказала Хелен. — Пожалуй, я переночую на корабле.
Она не смотрела на Чу — и не смотрела на Кирка. Её взгляд был устремлён в землю, угловатое лицо застыло.
Узкие губы Номиаса чуть скривились; о чём бы он ни подумал, он предпочёл оставить это при себе. Но Чу подошла к Хелен и сжала её сильную руку в своей маленькой ладошке. В опрятном комбинезончике цвета хаки и в тяжёлых ботинках, рядом с высокой и статной подругой она напоминала странную куколку с морщинистым лицом, удивительно похожую на самих пигминов.
