Стенли Вейнбаум - Планета-хищник
— Что поделать? Придется.
Теперь голос звучал серебряным колокольчиком — без напускной хрипотцы и натужных низких нот. Да и лицо, скрывавшееся до сих пор под забралом, оказалось ему под стать: идеальный овал, безукоризненные черты, огромные серые глаза, ясность которых портили сурово нахмуренные брови.
Хэм, в погоне за призрачным богатством ставший после окончания университета следопытом и охотником, не мог простить себе подобную промашку. Единственное объяснение своей близорукости он видел именно в самом невероятном факте — в появлении девушки в Хотленде.
— Примите мои извинения за причиненные неудобства, — привстав со стула и стараясь быть изысканно вежливым, проговорил Хэм. — Но что, скажите на милость, может привлечь в этот ад женщину? И не говорите мне, что вы пленились неземной красотой местных аборигенов, — не сумел он удержаться от язвительного замечания.
— В отличие от всяких бездельников и авантюристов, я здесь по долгу службы, — все так же не расположенная принять шутку, ответила девушка. — Я — биолог и намерена составить каталог флоры и фауны Хотленда, поскольку благодаря отцу больше других знакома с этим вопросом. Я не старалась ввести вас в заблуждение, когда назвалась Патрицией Берлингейм, это так и есть.
Только сейчас Хэм заметил, что в соседней комнате оборудована лаборатория: на оцинкованном столе стоял и какие-то приборы, а стеллаж заполняли небольшие контейнеры с наклейками.
— И все равно это безумное предприятие. Даже удивительно, что власти разрешили подобную авантюру! — не сдавался Хэм.
— По-видимому, они не приняли в расчет возможные нападения браконьеров, — произнесла Пат, и язвительная улыбка искривила ее губы.
— Пусть вас больше не волнует это: я ухожу.
С этими словами он решительно встал, прихватив с полу мешок, и поднял руку, чтобы опустить забрало. Этих мгновений хватило на то, чтобы в руке Пат вновь блеснуло оружие. «Интересно, — подумал Хэм, — каков же арсенал этого биолога? Может, где-нибудь под столом упрятана и ракетная установка? Ну что за ученые дамы нынче пошли!» Так и не опустив забрала, он вопросительно уставился на девушку.
— Счастливого пути, мистер Хэммонд, — держа его на мушке, произнесла Пат. — Однако ваша добыча останется здесь. Будьте добры выложить зикстчил из мешка и — скатертью дорога! Постарайтесь начать честную жизнь, а не браконьерить в чужих угодьях!
Не выпуская из рук свой багаж, Хэм снова основательно устроился на стуле.
— Вот что, девушка, — начал он необычайно серьезным тоном. — Все, что у меня было, я вложил в эту экспедицию за стручками. Удача улыбнулась мне — и теперь, если выйду сухим из воды, я действительно брошу этот опасный промысел. Выбирайте: либо я ухожу отсюда вместе со своим богатством, либо вы убиваете меня, потому что по доброй воле я добычу не отдам. Неужели вы и вправду думаете, что можете запугать меня? — Он невесело усмехнулся. — Я слишком дорогой ценой заплатил за будущее благополучие, а без него моя жизнь не стоит ни цента. Я все сказал. Теперь слово за вами или… за вашим пистолетом.
В доме нависла тишина. В напряженном молчании прошло несколько минут. Наконец Пат подошла к столу и положила пистолет возле бластера.
— Немедленно уходите, — тихо, но твердо проговорила она.
— Рад был познакомиться, — отвесил он насмешливый поклон и направился к двери, на ходу поправляя наголовник комбинезона. В этот момент его настиг панический вопль: он оглянулся и увидел, что девушка застыла у окна, ее поза выражала безмерный ужас. Хэм мгновенно оказался возле Пат, и та безмолвно указала на происходящее за окном: на дом наползала белая змея протоплазмы. Словно приливная волна, она облизала стены дома, потом слегка откатилась назад и, разделившись на два потока, обтекла препятствие, вновь сомкнувшись за ним в единое всепоглощающее месиво.
Оцепенение Пат прошло — она снова была собранна и решительна.
— Немедленно опустите забрало, — приказала она, одновременно защелкивая собственную маску и указывая — для пояснения своих действий — в сторону стены, только что соприкоснувшуюся с «живым тестом».
Автоматически выполнив приказ, Хэм взглянул в указанном направлении и обмер — такое ему еще не приходилось видеть. Миллионы капель пищеварительных соков, порожденных омерзительной слизью, уже принялись растворять металл, постепенно превращая прочные плиты в нечто напоминающее сито. Сквозь булавочные проколы тут же проникли споры грибка, и плесень принялась пожирать остатки пищи в банке, медленно расползаясь по столу.
Великолепный дом был обречен на скорое уничтожение.
Хэм заставил себя оторвать взгляд от еще одного примера безумной всеядности, царившей на планете, и посмотрел на Пат.
— Торжественно принимаю вас в армию бездомных, — с насмешливым пафосом произнес он. — У меня тоже был дом, но его поглотила грязевая бездна.
Она протестующе взмахнула рукой.
— Американцы всегда отличались легкомыслием — ставили дома где попало, вместо того, чтобы вначале выбрать безопасное место. Здесь, например, под почвой каменный монолит, и дом установлен на сваях, идущих до его поверхности, — запальчиво сказала Пат.
— Ну и какая разница? Мой дом утонул, а ваш вскоре съедят. Результат, в сущности, один и тот же. И что же теперь вы собираетесь предпринять?
— Пусть мои проблемы вас не беспокоят, — надменно ответила Патриция. Но, понимая, что холодность не избавит ее от назойливых вопросов, скупо пояснила: — Эта биологическая станция основана на средства Королевской Академии, куда я ежемесячно отправляю отчеты с прилетающим сюда челноком. Его экипаж поможет мне… Ой, у меня начисто отшибло память!..
Она в растерянности сжала руки.
— Значит, все-таки есть проблемы, — понимающе кивнул Хэм. — Не стесняйтесь, выкладывайте!
— Я вспомнила, что челнок совсем недавно был здесь, — нехотя призналась девушка. — Но ничего. Подожду.
— Да вы хоть представляете, что значит в течение месяца торчать в этом кошмаре? — возмущенно повысил голос Хэм. — У вас не будет даже крыши над головой!
Он в сердцах пнул стену, над которой неустанно трудилось поднимающееся словно на опаре «тесто», и на месте удара тотчас образовалась дыра. И поскольку девушка продолжала упрямо молчать, Хэм продолжил:
— Через десять дней начнется лето, а с ним — семидесятиградусная жара. Ни один человек не сможет выжить при такой температуре. И вы не исключение. Так что к прилету челнока от вас и ваших амбиций останется один пшик!
— Как вы смеете так говорить со мной? — воскликнула Пат. — Я не нуждаюсь в поучениях бродяги-янки!
— И все-таки придется прислушаться к мнению опытного человека, милая барышня, — насмешливо выговорил Хэм, но тут же серьезно принялся излагать свой план: — Вам следует немедленно собрать все необходимое и отправиться со мной на запад. — Пат возмущенно вскинула голову, но Хэм неумолимо продолжал: — До конца зимы мы доберемся до Фрэшленда — там хотя бы есть шанс уцелеть. А оттуда рукой подать до Эроса.
Закончив свою тираду, он вопросительно взглянул на девушку. Та молча принялась собирать походный мешок, засовывая внутрь необходимые в дороге предметы, в том числе и лежавший на лабораторном столе толстый блокнот с записями. Сняв с крюка у двери пару грязеходов, Пат обернулась к американцу.
— Что ж, надо идти. Но лично я отправляюсь в Венобль, — проговорила она, так и не смягчив вызывающего тона.
— Безумная затея! — воскликнул Хэм. — Это же двести миль к югу, да еще придется преодолеть горный хребет!
— Зато там я буду среди своих! — отрезала Пат и шагнула за порог.
3
Глядя сквозь открытую дверь, Хэм увидел, что девушка, прислушавшись все же к голосу разума, направилась не на юг, как заявила в запальчивости, а на запад — к Фрэшленду. Поскольку и он стремился туда же, ему не оставалось ничего иного, как последовать за ней. Она демонстративно игнорировала его присутствие, и поэтому раздосадованный Хэм не стал навязывать ей свое общество, шагая ярдах в сорока позади упрямицы.
Однако сюрпризы Хотленда, подстерегавшие путника на каждом шагу, заставили его отвлечься от личных переживаний и сосредоточить все внимание на дороге. Он старался придерживаться «шоссе», проложенного белесой протоплазмой после нападения на биологическую станцию Пат, и поэтому основную опасность сейчас составляли плети Джека-Хватателя.
Невольно задерживая взгляд на хрупкой фигурке впереди, Хэм с удивлением отметил, как непринужденно ведет себя девушка в необычных условиях этого мира — словно исконный житель Венеры.
Внезапно он вспомнил, что дочь Патрика Берлингейма родилась здесь, в Венобле, и лишь спустя восемь лет впервые оказалась на Земле, поскольку получить образование на Венере можно было лишь весьма специфическое. Несмотря на то что самому Хэму тогда только что исполнилось тринадцать, он прекрасно помнил, какую шумиху подняли газеты по этому поводу: «Основатель Венобля отправил дикарку-дочь в самый престижный Королевский Колледж!» Простые арифметические выкладки позволили Хэму определить и нынешний возраст заносчивой пигалицы — всего-то двадцать два.
