Владимир Лавров - Волд Аскер и симфония дальнего космоса

Отвинтить заранее ослабленную вентиляционную решетку было делом нескольких секунд. Я отодвинул клапан аварийной герметизации и полез по вентиляционной шахте. В соседних боксах никого не наблюдалось, и я преспокойно долез до вентиляторной. Запах дыма стал сильнее. Отодвинув фильтры вентиляторной, для снятия которых нам пришлось пару недель назад провести целую операцию, я взвел светошумовую гранту и метнул её в вентиляторную. Раздался взрыв, сопровождаемый женским визгом. Проклятие, я и не предполагал, что там женщина. Вслед за визгом послышались ругательства, произнесенные громовым мужским голосом. Такой голос мог принадлежать на базе только одному человеку. Командиру базы!

Взвыли сирены тревоги разгерметизации. Переборщили мы немного с мощностью взрывчатки. Гранату делали наши оружейники; стащили немного ВВ из сигнально — осветительной ракеты от перехватчика. Говорил я им, что не надо взрывчатку из твердотопливного реактивного двигателя подкладывать, а они всё: "Маловато будет, маловато будет!"

На этом месте мне по сценарию полагалась прокричать нечто обидное курильшикам, а затем разразиться громовым потусторонним смехом, но присутствие женщины и комбазы исключало такое развитие событий. Было слышно, как комбазы вызывает по коммуникатору дежурные патрули ремонтников и военной полиции "для ликвидации последствий взрыва и прекращения беспорядков". Я проанализировал ситуацию. Ребята в ремонтных бригадах и военной полиции тренированные, бегают быстро. В ближайших боксах никого нет, так что вычислят меня в момент. В такой ситуации оставалось только вылезти и вежливо поздороваться, что я и сделал.

В вентиляторной я обнаружил обнаженную Елену, она лежала на спине, закрывая глаза руками, и выла. Очевидно, она получила сильнейший световой удар по глазам. Комбазы, часто моргая глазами, лихорадочно одевался. В дверь раздался громкий стук. Быстро бегают эти ребята. Я открыл, а то ведь снесут дверь, не охнут.

Глазам изумленных ремонтников и военной полиции предстала наша троица: я, одевающийся комбазы и воющая Елена.

— Вы… будете наказаны за превышение нормы ГМС, употребление наркотиков и устройство беспорядков! — выпалил комбазы и вымелся в коридор. Публика в коридоре проводила его недоуменными взглядами. Первым допёр капитан из военной полиции.

— Ребята, исчезните, — кратко посоветовал он своим. Те вняли и исчезли. Ремонтники поняли, откуда дует ветер, и последовали их примеру.

Капитан вошел в вентиляторную и взял меня за застежку аварийно — спасательного комбинезона.

— Слушай, лейтенант, комбазы — мужик хороший. Ему за превышение ГМС и за покушение на то, что предназначено для подчиненных, светит чистый дембель со свистком, а тебе — лишь три дня "губы". Ты по-хорошему скажи, что это ты всё затеял, и так будет лучше для всех. Врубаешься? — с этими словами капитан оставил мне в пользование мою застежку и освободил вентиляторную. Бедняга не знал, что летчикам нельзя курить дурь. Отстранение от полетов на два месяца и прости — прощай надежды на повышение.

В этот момент очнулась Елена.

— Ты? Что ты наделал! Это же Джек-пот! Никому из девчонок никогда не удавалось получить себе в блокнот жетон командира базы! Это же первое место в соревновании и легенда пожизненно! А я отработала по полной и ничего не получила! Ненавижу тебя! — Она схватила одежду и, как была, выскочила в коридор. В коридоре раздался рёв восхищения.

Что мне оставалось делать в такой ситуации? Организовать ремонтников на восстановление всех клапанов и решеток. Этим я и занялся.

Наша каюта превратилась в маленький штаб. Пришли многие мои товарищи по взводу. Мне сочувствовали. Общее мнение склонялось к тому, что комбазы, конечно, мерзавец, но его стоит спасти. В этот момент стало известно, что комбазы решил играть по-плохому. По его указанию прокурор допросил ремонтников и полицию, и те дали показания, что они застали в вентиляторной меня с женщиной, и что пахло взрывчаткой и дурью. Дело шло к трибуналу. За хищение взрывчатки и применение на станции грозила очень большая статья. И никто не станет разбираться, что граната было световая.

— Притворись шлангом, вали всё на нас, — предложил Педро, — а мы скажем, что сделали гранату из обломков пластика от стаканов. Я правда такое умею.

— Историю с девкой и дурью полностью бери на себя, даже ценой увольнения со флота. — мрачно посоветовал Стив, наш самый старший и самый неразговорчивый сосед. Он уже выслужил два срока и, по идее, давно уже должен был быть переведен на Землю, но его держали на базе как уникального специалиста по гироскопам, — Начальство на всё готово, чтобы не возвращаться на Землю к одинарному ГМС. Вы и представить себе не можете, какие тут дела творились. Комбазы один раз парню голову оторвал только за то, что тот его обругал с пьяных глаз.

— Как оторвал?

— Голыми руками. Тыкнул рукой в горло — и готово. Им запрещено пользовать то, что положено рядовому составу, в каютах их тайные камеры снимают, вот они по вентиляторным и бегают. Только они раньше исключительно дам с базы пользовали. У вас есть ключи от вентиляторной? Нет. А вы вспомните, сколько раз из вентиляторной дым шел?

Тут он был прав. Ключи от вентиляторных были только у начальства и ремонтников. Для того, чтобы открутить фильтры в вентиляторной, нам пришлось вызывать ремонтников. Трое их отвлекали, а один откручивал.

— Да ну, ты преувеличиваешь, — в такое коварство командира как-то не верилось.

— Ничуть. Пойдешь ты в вылет, а у тебя система жизнеобеспечения и засбоит. Привезет твой перехватчик на базу хорошо сохранившуюся мумию. Комбазы такое устроить — раз плюнуть.

Общее настроение было подавленным. В таком настроении мы кое-как пережили вечернее построение и пошли спать.

Глава 5. Перехват

Из объятий сна меня выдернули колокола громкого боя. Боевая тревога. Главное в этом случае — не торопиться и действовать четко. Мы с Сержем, как и положено пилотам, спим напротив выхода. Над каждым из нас расположены четыре красных круга — для рук и для ног, а над головой — специальный упор. Я открыл рот и очень осторожно поставил голову на упор, а руки и ноги — в центра этих кругов. Знаем мы, что бывает, если поставишь их спросонья не очень точно. Теперь остаётся только получать удовольствие.

Почувствовав касание всех пяти точек, автомат упаковки выхватил меня из койки и начал одевать. Автомат натянул на меня рубашку скафандра, надел штаны скафандра, вставил дыхательную маску с ларингофонами и припечатал сверху шлемом. При этом мои ноги и руки сгибались и разгибались, как у куклы, и отнюдь не по моей воле. Всё это происходило в процессе движения по коридору, от кают к ангарам. Наш коридор представляет из себя, по сути дела, конвейер по упаковке пилотов. Я видел, как автомат выхватывал пилотов из соседних боксов.

Видать, произошло что-то серьёзное, если запустили упаковщик. Упаковщик до сих пор включали только на учениях, и каждый раз это сопровождалось переломами нескольких рук — ног. Обычно мы топаем к кораблям ножками.

По ушам бьёт опрессовка.

— Готов? — спрашивает меня Сандра, выпускающий офицер.

Я, как и положено по уставу, хлопаю глазами. Так быстрее, чем отвечать "готов". Сандра нажимает на кнопочку, и в следующую секунду меня обнимают мягкие объятия скоростного шлюза, после чего автомат впечатывает мое упакованное тело в кабину родного 257-го. Корабль стартует, фонарь закрывается уже в космосе. Что поделать — каждая секунда промедления стоит десятков, а то и сотен километров цели. Пока я прихожу в себя, кабина понемногу заполняется воздухом. Через пару секунд уже можно снять шлем.

Когда в глазах перестаёт темнеть от ускорения, приходит ориентировка. Крупная комета, вероятность столкновения с Землей 0,8, уточнение параметров движения через 1,5 часа, корректировка орбиты через 2 часа, вероятный перехват через трое суток. Автоматические корабли стартовали раньше нас, они могут развивать гораздо большее ускорение и уже не видны. Они, как и мы, расходятся веером. Мое место по диспозиции шестнадцатый справа. Можно сходить попить чаю.

И чего такую панику подняли? Упаковщик запустили. С таким запасом времени могли бы спокойно и позавтракать на базе.

Приходит сообщение о корректировке курса. Автоматический локатор, что болтается где-то между Землей и Марсом, сумел уточнить параметры траектории кометы. На комету выходят два автоматических корабля и двое моих соседей слева. Мне и моему третьему соседу слева приказано продолжать преследование. Остальным приказано возвращаться. Локаторы наших кораблей комету пока не видят.

Следом приходит сообщение от Стива. Он гарантирует, что с моим кораблём всё нормально настолько, насколько это возможно для такого сложного набора дров. На глаза наворачиваются слёзы. Они всё-таки мировые мужики.